Дипломная работа ритуальный танец в истории развития различных культур. Тема пятаямузыкальные жанры, связанные с движением

Помимо того, что русский национальный танец является частью фольклорного искусства, он также несёт в себе и наследие тайных мистических, религиозных знаний народов, сплетённых воедино с самобытным русским характером. В них отражаются их быт, тесная связь с окружающим миром, почитание предков, то есть всё то, что составляет душу народа.

Русский танец драматичен. Он разыгрывается, как продуманное действие, потому что в старину был обрядовым и отражал сакральное отношение исполнителей к природе и к событиям своей жизни. Его темперамент и характер имеют отличия от танцевальной культуры других народов и заключаются в выражении реально существующей божественной веры.

Он никогда не воспроизводил выдуманных историй, в нём не было ничего наигранного, гиперболизированного. Согласно русскому поверью, заглядывать в будущее и изображать мифические образы недопустимо, поэтому русский танец - всплеск эмоций, отражающих переживания повседневной жизни, быта и прошедших событий. В нем чувствуются ритуальное общение с природой, поклонение богам, даровавшим праздник, выражение чувства любви и печали.

Построенный на драматической основе, танец народный всегда был наполнен сильными и откровенными эмоциями, поэтому постоянно удивлял зрителей. Первые иностранные мемуары описывают танец с медведями, который исполнили русские в честь победы над греками в начале Х века. В документе отмечен его многогранный характер, выражающий удаль и радость победы над врагом.

Есть и танцы печальные, которые исполняли во время поражений, а лирические - во время расставания или встреч с любимыми людьми.

Исследуя русский танец, нужно иметь в виду, что это всегда обрядовое и ритуальное действие. Весной ими открывали цикл праздников поклонения духам земледелия, чтобы задобрить богов плодородия. Летом славили Купалу и просили его помочь созреванию плодов. Начало жатвы прославлялось в одних обрядных танцах, а её концу предшествовали другие обряды.

Весной это были хороводы вокруг нежно выбросившей свои первые серёжки березки. Просили, чтобы она поделилась своей силой роста. Летней праздничной ночью хороводы водили вокруг общинных полей, заговаривая их пением и отгоняя танцами и весельем злых духов. Закончив хоровод и собрав на себя этих духов, люди шли к реке, разводили костры и плясали вокруг них, прыгая через огонь, чтобы сжечь собранное зло, а затем ныряли в воду, омываясь от него, чтобы к уборке урожая сохранить чистоту и расположить к себе добрые силы природы. После омовения они водили уже другие хороводы с иными напевами.

Бесспорно, что хоровод и был родоначальником всех видов народной хореографии. Во-первых, русский танец-хоровод наделён очень мощной сакральной силой. Рисунок его отдаёт дань Солнцу, отображает его движение. Во-вторых, в нём стираются личные границы, и сила людей объединяется. В-третьих, происходит передача и разделение эмоций, что усиливает общую энергетику.

Несмотря на то, что сегодня хороводы не имеют ритуального смысла, их по-прежнему водят на детских и семейных торжествах в неизменном с древних времён виде, а исполненные танцевальными коллективами на сценах мира, они вызывают восхищение зрителей.

Во многих уголках Чёрного континента бережно хранятся традиции, идущие испокон веков. И танцы народов Африки являются ярким примером того, как мыслят, чувствуют и живут здешние люди на протяжении многих столетий.

Любой танец тут становится зрелищем, особенно для приезжих, ведь понять всю суть и логику движений невозможно, нужно просто чувствовать присутствующий в африканских сердцах и окружающей природе, только так можно оценить всю красоту здешнего искусства.

При этом африканский танец является образцом древнейшей формы мировой хореографии, сохранившей многие старинные элементы. Каждое племя старается всем своим членам ещё с детства вложить основы традиционных танцевальных па, чтобы они передавались и дальше, новому поколению. Тот азарт, с которым жители Африки исполняют свои привычные танцы, передаётся каждому наблюдателю, поэтому во всём мире они известны, и часто исполняются иностранцами, даже специально их изучающими.

Впервые стал заметным интерес к африканскому искусству в колониальном периоде, когда происходило аборигенов и европейских захватчиков. Тогда африканские стили проникли в Европу, и наоборот.

Различаются танцы народов Африки по регионам, так как разные части континента проходили свои этапы развития и истории, некоторые из них ощутили активное воздействие иностранных культур, навсегда поменявших традиционные представления, например, североафриканские страны стали арабскими с соответствующими проявлениями искусства. Те же территории, которые изолированы от цивилизации, являются носителями традиций, самобытных и ни на что не похожих. Всё это делает континент максимально интересным в плане разнообразия здешних танцев, изучение которых может быть весьма длительным и увлекательным.

Африканские танцы имеют яркие особенности, которые и выделяют их среди остальных:

массовость;
аккомпанемент ударными инструментами;
специфические движения.

Большинство мировых танцев являются парными, однако это совсем не присуще танцам народов Африки, которые исполняются обычно группами, причём обычно танцоры разделены по полу, каждый из которых танцует для другого пола.

Здесь пускаются в пляс все, независимо от возраста и статуса, только для определённого возраста имеется свой танец, благодаря чему закрепляется племенная роль и утверждается групповая идентичность.

Что касается то они сопровождают всю жизни жителей Африки, поэтому естественно, что все основные движения делаются под ритмичные и заводные звуки разнообразных ударных инструментов. При этом многие племена даже не представляют себе игру на барабане без танца. Используются обычно такие инструменты:

джембе;
шакера.

Традиционные музыканты обязательно сохраняют все былые ритмы и мелодии, в точности передавая их такими, какими они были сотни лет назад. Поэтому к искусству музыки и танца относятся крайне серьёзно, рассматривая их не как развлечение, а как способ объединения племени.

О движениях африканских танцоров говорить нужно отдельно, ведь их мастерство управлять своим телом не подвластно многим зарубежным мастерам. Во время танца жители Африки запросто могут заставить всё тело или нужный орган двигаться в любом направлении, при этом используя сразу несколько ритмов.

Среди плавных замысловатых движений встречаются и резкие:

прыжки;
удары;
размахивания руками или всяческими предметами.

Мужские танцы сопровождаются движениями, имитирующими животных или охотников, поэтому часто исполняются с оружием (палка, копьё).

Женские танцы имеют соответствующий характер, они более плавные, ноги обычно согнуты, туловище наклоняется вперёд, шаги шаркающие. Особенными движениями, выделяющими танцовщиц-африканок, являются:

кручение;
тряска.

Понятно, что каждый танец в Африке, равно как и имеет свой глубокий смысл, поэтому для определённого события и группы людей подбираются свои движения. Выделяются всевозможные ритуальные танцы народов Африки, отличающиеся региональными традициями и тематикой:

воинов;
посвящения;
охотников;
любви;
урожая;
вызова и изгнания духов.

Танцы воинов присутствуют во всех частях материка, и, несмотря на отличающиеся названия, имеют схожие движения и смысл. Их особенности таковы:

агрессивность стиля;
характерные движения;
сложные барабанные ритмы;
использование вспомогательных предметов в качестве оружия.

Популярный до сих пор в традиционных африканских племенах обряд посвящения всегда сопровождается танцем, который считается одним из важнейших ритуальных танцев народов Африки. Перед тем, как его исполнить, молодые члены племени уединяются на месяцы, а затем лишь предстают перед всем обществом, радуясь за себя и приветствуя зрелость.

Охота стала традиционной темой для многих африканских танцев, так как она - часть жизни, а именно быт обычно и является основой всех образов в здешнем искусстве. Танцевальные движения соответствующие, имитируют животных и людей на охоте.

Для большего антуража используются различные дополнения:

перья;
животные шкуры;
маски зверей.

Танцы любви прежде всего сопровождают традиционные свадьбы, исполняются не только молодожёнами, но и в их честь. Ещё подобные движения можно увидеть во время проведения:

юбилеев;
племенных обрядов.

Танцы урожая - это древнейшие ритуальные танцы народов Африки, они являются способом общения с божественными существами. Во время таких движений члены племени просят о достойном урожае.

Множество таинственных и старинных ритуалов африканских народов связано с вызыванием духов, для этого имеются и соответствующие танцы. Обычно вызываемыми объектами являются не абстрактные потусторонние существа, а конкретные личности:

божества;
предки;
духи объектов природы.

Во время таких танцев можно задобрить духа и попросить его о защите или помощи. Особенным аксессуаром для такого действия являются маски, сопровождающие различные обряды, в том числе свадьбу и похороны, таким же образом духов и изгоняют.

Ритуальный танец и миф

Мы совершенно правы, когда
Рассматриваем не только жизнь, но
И всю Вселенную как танец

Уникальный феномен танца возник из потребности человека выразить свой внутренний эмоциональный строй, чувство сопричастности окружающему миру.

Не имея математического образования человек чувствовал, что все, что существует во времени, подчинено ритмическим закономерностям. В живой и неживой природе любой процесс ритмичен и периодичен. Ритм является онтологической характеристикой. Было естественно воспринимать Космос величественным, гармоничным, ритмически организованным.

Заставив свое тело пульсировать в соответствии с космическими ритмами, человек ощущал свою включенность в структуру мирового бытия. Первобытный танец возник до музыки и существовал первоначально под ритм простейших ударных инструментов.

Ритмически организованное телодвижение оказывает сильное влияние на подсознание, а затем и на сознание. Это свойство танца, использующееся в танцевальной терапии сегодня, уходит корнями в древнюю традицию ритуальных плясок. Ритм связан с мышечной реактивностью человека. Об этом знали торговцы рабами, перевозившие в трюмах кораблей большое количество черных невольников: танец, спровоцированный ударными инструментами, успокаивал периодически возникавшее волнение среди рабов.

У древних народов военные ритуальные танцы проходили в мощных ритмизированных формах. Это приводило к слиянию участников танцевального действия и зрителей в едином ритмическом пульсе, что высвобождало колоссальное количество энергии, необходимое в военном деле. Давно замечено, что групповые ритмические телодвижения приводят к появлению мистического чувства родства, единения людей друг с другом. Поэтому многие народы имеют в своей истории танцы, построенные по принципу круга, танцы в кругу, сплетя на плечах друг друга руки или просто держась за руки. Танец давал необходимую энергию для переживания важных жизненных событий.

Танец имел ярко выраженный ритуальный характер, являлся ли он частью религиозного культа, служил ли средством общения (бытовые танцы и танцы празднеств), являлся ли он магическим танцем-заклинанием и т.д. Он всегда был строго выстроен.

Семантически родственные слова «ритуал» и «обряд» выражают идею выражения внутреннего во внешнем («обрядить»), строгого порядка и последовательности («ряд» = строй). Смысловой момент ритуала состоит в его стремлении к некоему идеалу, являющимся формообразующим элементом. Архаичные танцевальные ритуалы не являлись продуктами свободного художественного творчества, а были необходимым элементом сложной системы взаимоотношения с миром. Танец всегда имел своей целью соединение человека с могущественными космическими энергиями, расположение к себе влиятельных духов природы. Если ритуал переставал удовлетворять, то он умирал и на его месте формировался новый, более перспективный.

Танец как часть религиозного культа мог обеспечивать вхождение в особое психическое состояние, отличное от обыденного, в котором возможны различного рода мистические контакты с миром духовных энергий. Некоторые религиозные мыслители определяют такие танцевальные культы как попытку (по существу, механическую) прорыва к высшей духовности, возвращения духовной интуиции, ощущения полноты бытия, утраченные в связи с постигшей человечество на заре истории метафизической катастрофой. Следствием этого рокового события для человека явился разрыв с Богом и вечные мучительные поиски возвращения былой гармонии с собой и миром.

Тотемические пляски, которые могли длиться по нескольку дней, представляли из себя сложные многоактные действа, имели целью уподобление своему могущественному тотему. На языке северо-американских индейцев тотем буквально означает «его род». Тотемические мифы — это сказания о фантастических предках, потомками которых считали себя древние люди. Тотемом является не просто какое-либо животное, а существо зооморфного вида, способное принимать облик животного и человека. Тотемические ритуалы связаны с соответствующими мифами, которые поясняют их. Например, танец крокодила. Он (вождь племени, исполняющий этот танец) «…двигался какой-то особенной походкой. По мере нарастания темпа он все больше прижимался к земле. Его руки, вытянутые назад, изображали мелкую рябь, исходящую от медленно погружающегося в воду крокодила. Вдруг его нога с огромной силой выбрасывалась вперед и все тело начинало свиваться и скручиваться в острых изгибах, напоминающих движения крокодила, высматривающего свою жертву. Когда он приближался, становилось даже страшно». (Королева Э.А. Ранние формы танца. Кишинев, 1977)

В наскальных рисунках бушменов изображен любимый ими танец кузнечика-богомола, который являлся их тотемическим существом. На одном из рисунков фантастические человечки с головами кузнечиков легки и невесомы в танце, окружены тяжеловатыми фигурками людей, отхлопывающими в такт движения танцоров.

Тотемные танцевальные ритуалы были обращены к тотему, божественному существу, которое имело большое влияние на существование верившего в него древнего человека, помогали обрести силы, хитрости, выносливости и других качеств, присущих тому или иному тотему, заручиться его поддержкой.

Но это не все, что касается внутреннего строя ритуального танца. Как предполагает В. Тыминский, главное заключается в том сладостном, мистическом состоянии, которое наступает через несколько часов после начала танца. Оно напоминает наркотическое опьянение от собственного движения, когда границы реальности становятся прозрачными и, скрытая за ними вторая реальность становится такой же воспринимаемой. «Человек в танцах и искусстве древности был как бы воплощением подсознания Вселенной». (В. Тыминский. Освежающая кровь Макомы. Журнал «Танец». 1996. № 4-5). Танец переводит в другую плоскость бытия. Наблюдающему со стороны трудно понять внешней бессмысленной жестокости танца Макомы, танца до изнеможения, до смерти: «Уже сутки танцуют они. Их крики от усталости похожи на рычание. Экстатически сверкают глаза. Только безумные способны выдержать такое нечеловеческое напряжение. Некоторые, в крови, от изнеможения рушатся на камень пещеры, и тихие женщины величаво ступая, покрывают бездыханного стеблями тростника и вытирают пот и кровь перьями страуса. Однако до окончания танца еще далеко». В этом феномене поражает видимая деструктивность, нелогичность происходящего: танец молодых мужчин, обреченных на смерть, не выдержавших нечеловеческого напряжения, как будто не хватало испытаний в реальном мире. В чем состоял жизненный смысл такого жестокого противостояния человека с самим собой?

То, что существует на феноменологическом уровне в уродливых, пародоксальных для разума формах, то имеет свою скрытую внутреннюю таинственную логику. Рациональное мышление в данном случае бессильно, это область интуитивного познания, открывающаяся через переживание этой реальности.

Этот танец остается за пределами также эстетических категорий, например, красоты как «возбуждение удовольствия от прекрасных форм» (Ф. Ницше). Танец может быть некрасивым, угловатым, резким и т.д. Но это не те определения вообще, это не тот подход. Такой танец сама жизнь, сама ее правда, это развертывание мифа, это жизнь мифа. Интересно, что многие народы исполняли этот танец в особых случаях — войны, голода или какого-либо другого бедствия. Значит, это придавало им силы, помогало преодолеть трудности. Это не единственный пример, который можно привести в качестве иллюстрации данной темы. В научной литературе описаны такого рода события у различных народов.

Большое распространение имели женские обрядовые танцы, особенно в эпоху верхнего палеолита. Чаще всего они были связаны с культом плодородия. Исполнительницы изображали с помощью пластики движения и рисунка танца некоторое полезное для племени растение или животное. Вера в магию женского танца была очень велика, поэтому существовали наравне с мужскими военные и охотничьи женские ритуальные танцы, составлявшие часть общего ритуального действа. Эти танцы стремились обеспечить богатый урожай, победу в войне, удачу на охоте, уберечь от засухи. В них часто встречаются элементы колдовства. В женском танце соединились магия движения с магией женского тела. Обнаженное женское тело, как атрибут ритуальных танцев, встречается повсеместно, даже в условиях суровой климатической зоны.

В более архаичных культурах встречается культ об умирающем и воскресающем звере, особенно популярном среди охотничьих племен. Действительно, если в культе умирающего и воскресающего бога, популярном в земледельческих культурах, отразилось стихийное стремление с помощью магии ритуалов умилостивить «демонов плодородия», то для охотников такую же жизненную необходимость составляли обряды, направленные на воспроизводство промыслового зверя. Важным элементом этих ритуальных праздников было самооправдание, обращение к духу животного с просьбой не сердиться на людей, вынужденных убивать его. Люди верили, что после смерти животное воскресает и продолжает жить.

Обряд поясняется мифом, или миф проявляет себя в ритуале. Можно проследить связь между ритуалом и мифом об умирающих и воскресающих богах, имеющихся во многих древних культурах (например, Осирисе, Адонисе и др.). Особенностью структуры этих обрядов является трех-частность: выделение в некоторое изолированное пространство; далее — существование промежутка времени, в течение которого происходят различного рода испытания; и, наконец, возвращение в новом статусе в новую социальную подгруппу. Смертельные случаи, имевшие место в процессе этих ритуальных церемоний, не воспринимались трагически, оставалась надежда на возвращение из царства мертвых, оживление в будущем.

Миф об умирающем и воскресающем боге характерен для земледельческих культур Средиземноморья. Ритмика этого мифа отражает периодичность событий в природе: обновление мира со сменой времен года. Засуха или неурожай, вызванные смертью бога, сменялись обновлением, возрождением природы, связанным с возрождением бога. Это так называемые календарные мифы. Об этом сообщается в мифах об Осирисе, Изиде, Адонисе, Аттисе, Деметре, Персефоне и др.

В древнем Египте мифы, связанные с культом Осириса, нашли отражение в многочисленных мистериях, во время которых в драматической форме воспроизводились основные эпизоды мифа. Жрицы исполняли танец, изображавший поиск бога, оплакивание и погребение. Драма заканчивалась водружением столба «джед», символизирующего воскресение бога, а вместе с ним и всей природы. Танцевальный ритуал входил в большинство священных культов Египта. При храме Амона существовала специальная школа, которая готовила жриц-танцовщиц, вся жизнь которых проходила в танце. Это были первые профессиональные исполнители. Известен также астрономический танец жрецов, который изображал гармонию небесной сферы, ритмическое движение небесных тел во Вселенной. Танец проходил в храме, вокруг алтаря, поставленного по середине и представлявшего солнце. Описание этого танца есть у Плутарха. По его объяснению, сначала жрецы двигались с востока на запад, символизируя движение неба, а затем с запада на восток, что соответствовало движению планет. С помощью жестов и различных видов движений жрецы давали представление о гармонии планетной системы.

Уже в Древнем Египте и Древней Греции существовали различные направления танцевального искусства. Кроме ритуальных танцев были достаточно развиты бытовые, танцы праздников, а также спортивные танцы, имевшие целью формирование силы и ловкости. Рассмотрение разнообразия танцевальных жанров является темой, выходящей за рамки данной статьи. Интерес представляет в данном случае танец как отражение мифа и участие танцевальных ритуалов в священных обрядах, посвященных поклонению божествам.

Согласно Лукиану, в святилище Афродиты проходили оргии в честь бога Адониса, так называемые адонии, причем первый день был посвящен плачу, а второй — радости по поводу воскресения Адониса. В мифе и культе Адониса прослеживается символика вечного круговорота и единения жизни и смерти в природе.

В честь богинь Деметры и Персефоны в Аттике ежегодно проходили Элевсинские мистерии, символически представлявшие горе матери, утратившей свою дочь, странствия в поисках дочери. В мифе отражена мистическая связь между миром живых и мертвых. Страсти Деметры сближаются с вакханалиями Диониса.

Два божества Дионис и Аполлон суть проявления одного и того же божества. Существует легенда о том, как два брата Дионис и Аполлон разрешили спор о сферах своего влияния. Вакх (Дионис) добровольно уступил дельфийский треножник и удалился на Парнас, где женщины Фив стали справлять его мистерии. Власть поделилась таким образом, что один царствовал в мире таинственного и потустороннего, владея внутренней мистической сутью вещей, а другой (Аполлон) — завладел сферой общественной жизни человека, являясь солнечным глаголом, он проявлял себя красотой в искусстве, справедливостью в общественных делах.

Человек подобен двуликому Янусу, содержит в себе две бездны: света и мрака. «Познай самого себя, и ты познаешь Вселенную». Культ Диониса и культ Аполлона — это разные проявления человеческой души, которые сливаются также воедино, как Вакх и Аполлон в греческом культе.

В стихии дионисийской мистерии происходит превращение человека, возвращение его в стихию мира, которая чужда разделения и обособления. Все есть единое. В опьяняющем танце человек сбрасывает с себя общественные одежды и чувствует свою слитность с другими людьми. «Отныне, внимая благой вести о мировой гармонии, каждый чувствует, что он не только соединился, примирился и слился со своим ближним, но и просто-напросто составил с ним единое целое, словно разорвано уже покрывало Майи и только жалкие лохмотья полощутся на ветру перед ликом первоединого начала». (Ф. Ницше. Рождение трагедии из духа музыки. В сб. Стихотворения и философская проза. СПб.1993.)

Интересно, что участники мистерий имели одинаковые одежды и не имели своих имен. Словно попадая в иную реальность, человек становится иным, теряет свою индивидуальность. Ритмические телодвижения, производимые мистами, способствуют ощущению гармонии и наибольшему выражению всех своих сил, слиянию в единый пульсирующий организм.

Переходя границы в оргическом экстазе, опустившись на дно стихии, открывалось новое поле знания, новый мир образов, подчиняющийся другим законам, имеющим другую значимость. Это воспринимается как единственная правда, рядом с которой мир, порожденный культурой, существующий по законам красоты, кажется ложью, миром явлений, скрывающий вещь-в-себе.

В состоянии экстаза, которое не является не сном и не бодрствованием, возможно созерцание духовного мира и общение с добрыми и злыми духами, в результате которого обретается высшее знание, относящееся к основе основ бытия.

В структуре мифологического сознания танец имел большое значение. В ритуальных плясках человек осуществлял связь с космосом и реализовывал свое отношение к миру, в танце «дышал» миф и проявлялся в различных динамических феноменах.

Л.П. Морина

Религия и нравственность в секулярном мире. Материалы научной конференции. 28-30 ноября 2001 года. Санкт-Петербург. СПб.

Танцы возникли в глубокой древности. Сначала они были частью древних обрядов, их движения имели ритуальный смысл: на языке танца первобытные люди общались со своими древними богами. Обряд-действия, установленные обычаем. В обряд могли входить песни, танцы, заклинания, теарализованные карнавальные представления. Ритуал - порядок обрядовых действий, который строго соблюдался в каждом обряде. Близко по значению к ритуалу понятие «церемония». Люди просили у своих богов удачной охоты или обильного урожая. Часто движения таких танцев подражали трудовым движениям, разыгрывались целые «сцены» охоты или сбора урожая.

Народные танцы

Из древних обрядовых танцев произошли народные танцы, которые служили для весёлого времяпрепровождения и утратили свой ритуальный смысл. Но следы древних танцев в них сохранились. Например, почти в каждой стране есть свои хороводы - медленые круговые танцы. Их главный признак - движение по кругу. Когда-то в глубокой древности такое движение имело магический, ритуальный смысл: круг - символ солнца. Хороводы часто сопровождаются песнями. Песнями иногда сопровождаются и другие танцы. У каждого народа - свои танцы. В них отражаются особенности разных народов. У всех народов есть и быстрые, стремительные танцы, и медленные, плавные. Южным, более темпераментным народам свойственны более стремительные, зажигательные танцы. Например, грузинская лезгинка, итальянская тарантелла или венгерский чардаш («Венгерские танцы» И.Брамса). У северных народов преобладают более сдержанные танцы, соответствующие их спокойному темпераменту. К русским народным танцам, распространённым по всей России, можно отнести трепак, камаринскую, хоровод.

Трепак и камаринская - быстрые, весёлые танцы. Подобные есть и у других народов: украинский гопак, норвежские халлинг и спрингданс («Норвежские танцы» Э.Грига). Мелодии народных танцев часто использовали композиторы. А иногда они сами сочиняли мелодии, близкие народным танцам.

Яркостью и разнообразием отличаются испанские танцы - болеро («Болеро» для сифонического оркестра М.Равеля) и хабанера (Хабанера Кармен из оперы Ж.Бизе «Кармен»).

Старинная танцевальная сюита XVI века

Мелодии народных танцев не записывали, а передавали устно из поколения в поколение. С появлением бальных танцев появились придворные музыканты. Они делали и записывали специальные обработки народных танцев, приспособленные для аристократических балов. А чуть позже придворные музыканты стали сами сочинять и записывать танцевальные мелодии. На балах вырабатывался свой этикет-правила поведения в определённом месте и в определённом обществе. Это понятие родственно понятиям «ритуал» и «церемония».

Бальный этикет включал в себя также и определённую последовательность танцев. Именно в этой последовательности записывались танцы в специальных нотных тетрадках.

Как правило, бальные танцы объединялись в пары, включавшие быстрый и медленный танец. В XVI веке самой распространённой была пара, включавшая в себя павану и гальярду.

Павана (от слова «раvо» - «павлин») - медленный танец-шествие испанского происхождения. Этим танцем обычно открывались балы: хозяева в этом танце приветствовали гостей. Размер паваны, как правило, четырёхдольный.

Гальярда (итальянское слово «gagliardа» означает «весёлая, бодрая») - быстрый итальянский трёхдольный танец с лёгкими прыжками. Этот танец требовал значительной ловкости, и на балах даже устраивались соревнования на лучшее исполнение гальярды.

Этим танцам, идущим друг за другом, придворные композиторы стали придавать общие черты. Как правило, оба танца звучали в одной тональности. Но темп и характер оставались у каждого танца свои.

Благодаря общим чертам, эти два танца не просто следовали друг за другом, а превращались в двухчастную танцевальную сюиту.

Старинная танцевальная сюита XVII века

В старину, как и сейчас, существовала мода на отдельные танцы. И она тоже изменялась, но гораздо медленнее. Мода на павану и гальярду длилась около ста лет, но в конце концов они вышли из моды. В XVII веке были популярны уже другие танцы, но, как и прежде, они объединялись в контрастные пары: медленный и быстрый. Одна из таких новых пар состояла из умеренно медленной аллеманды и живой, подвижной куранты. Появилась и другая пара: очень медленный испанский танец-шествие сарабанда и стремительная жига, которая произошла от лихого, грубоватого танца английских матросов. Эти пары танцев по традиции объединяли в сюиты.

Первым композиторoм, который придумал большую четырёхчастную сюиту из двух пар новых танцев, был немецкий композитор Иоганн Якоб Фробергер.

Порядок танцев в сюитах Фробергера всегда был один и тот же: аллеманда, куранта, сарабанда и жига.

1. Аллеманда - неторопливый изящный двухдольный танец немецкого происхождения.
2. Куранта - трёхдольный танец, бытовавший в Италии и во Франции. Слово соurantе означает по-русски «бегущая». Однако французская куранта - танец

умеренного темпа и торжественного характера, в то время как итальянская куранта - подвижный танец. В сюитах чаще встречается оживлённый вариант куранты, ведь каждая пара должна включать в себя и медленный, и быстрый танец.

3. Сарабанда - трёхдольный танец испанского происхождения. Это танец-шествие. В Испании, на родине этого танца, существовало много разновидностей сарабанды, в том числе печальные и скорбные, которые можно было услышать на испанских погребальных церемониях. Были торжественные, величественные сарабанды, которые звучали на балах. Именно этот торжественный танец-шествие утвердился в других европейских странах. Сарабанда - самый медленный танец в сюите, обычно в минорном ладу. У сарабанды есть ритмическая особенность, выделяющая её среди других танцев: вторая доля такта часто удлиняется, «утяжеляется» и происходит как бы смещение сильной доли с первой на вторую.
4. Жига-стремительный английский танец с триольным движением. Встречаются жиги на 3/8, 6/8, 9/8, 12/8. Во всех этих размерах одна доля составляет три восьмые. Быстрое движение триолей всегда придаёт музыке стремительность. Такой же тип ритмического движения мы найдём в самых вихревых и «огненных» танцах - итальянской тарантелле и грузинской лезгинке. В этом стремительном движении очень выразительно звучит полифоническая имитация (если забыли, что это такое, загляните в главу о фактуре) - голоса как бы догоняют друг друга. Жига - самый быстрый танец в сюите.

Свои сюиты Фробергер создавал для клавесина - клавишного инструмента, предшественника фортепиано. Внешне он похож на маленький рояль без педалей, но часто с двумя клавиатурами. Звук извлекался не молоточками, а перышками, щипавшими струны, поэтому он слегка напоминает гитару. У клавесина не было возможностей делать crescendo и diminuendо, но одна из двух клавиатур могла звучать громче, а другая тише.

Мы совершенно правы, когда

Рассматриваем не только жизнь, но

И всю Вселенную как танец

У древних народов военные ритуальные танцы проходили в мощных ритмизированных формах. Это приводило к слиянию участников танцевального действия и зрителей в едином ритмическом пульсе, что высвобождало колоссальное количество энергии, необходимое в военном деле. Давно замечено, что групповые ритмические телодвижения приводят к появлению мистического чувства родства, единения людей друг с другом. Поэтому многие народы имеют в своей истории танцы, построенные по принципу круга, танцы в кругу, сплетя на плечах друг друга руки или просто дер-
жась за руки. Танец давал необходимую энергию для переживания важных жизненных событий.

Тотемические пляски, которые могли длиться по нескольку дней, представляли из себя сложные многоактные действа, имели целью уподобление своему могущественному тотему. На языке северо-американских индейцев тотем буквально означает «его род». Тотемические мифы - это сказания о фантастических предках, потомками которых считали себя древние люди. Тотемом является не просто какое-либо животное, а существо зооморфного вида, способное принимать облик животного и человека. Тотемические ритуалы связаны с соответствующими мифами, которые поясняют их. Например, танец крокодила. Он (вождь племени, исполняющий этот танец) «…двигался какой-то особенной походкой. По мере нараста-
ния темпа он все больше прижимался к земле. Его руки, вытянутые назад, изображали мелкую рябь, исходящую от медленно погружающегося в воду крокодила. Вдруг его нога с огромной силой выбрасывалась вперед и все тело начинало свиваться и скручиваться в острых изгибах, напоминающих движения крокодила, высматривающего свою жертву. Когда он приближался, становилось даже страшно». (Королева Э.А. Ранние формы танца. Кишинев, 1977)

Но это не все, что касается внутреннего строя ритуального танца. Как предполагает В. Тыминский, главное заключается в том сладостном, мистическом состоянии, которое наступает через несколько часов после начала танца. Оно напоминает наркотическое опьянение от собственного движения, когда границы реальности становятся прозрачными и, скрытая за ними вторая реальность становится такой же воспринимаемой. «Человек в танцах и искусстве древности был как бы воплощением подсознания Вселенной». (В. Тыминский. Освежающая кровь Макомы. Журнал «Танец». 1996. № 4-5). Танец переводит в другую плоскость бытия. Наблюдающему со стороны трудно понять внешней бессмысленной жестокости танца Макомы, танца до изнеможения, до смерти: «Уже сутки танцуют они. Их крики от усталости похожи на рычание. Экстатически сверкают глаза. Только безумные способны выдержать такое нечеловеческое напряжение. Некоторые, в крови, от изнеможения рушатся на камень пещеры, и тихие женщины величаво ступая, покрывают бездыханного стеблями тростника и вытирают пот и кровь перьями страуса. Однако до окончания танца еще далеко». В этом феномене поражает видимая деструктивность, нелогичность происходящего: танец молодых мужчин, обреченных на смерть, не выдержавших нечеловеческого напряжения, как будто не хватало
испытаний в реальном мире. В чем состоял жизненный смысл такого жестокого противостояния человека с самим собой?

Этот танец остается за пределами также эстетических категорий, например, красоты как «возбуждение удовольствия от прекрасных форм» (Ф. Ницше). Танец может быть некрасивым, угловатым, резким и т.д. Но это не те определения вообще, это не тот подход. Такой танец сама жизнь, сама ее правда, это развертывание мифа, это жизнь мифа. Интересно, что многие народы исполняли этот танец в особых случаях - войны, голода или какого-либо другого бедствия. Значит, это придавало им силы, помогало преодолеть трудности. Это не единственный пример, который можно привести в качестве иллюстрации данной темы. В научной литературе описаны такого рода события у различных народов.

В более архаичных культурах встречается культ об умирающем и воскресающем звере, особенно популярном среди охотничьих племен. Действительно, если в культе умирающего и воскресающего бога, популярном в земледельческих культурах, отразилось стихийное стремление с помощью магии ритуалов умилостивить «демонов плодородия», то для охотников такую же жизненную необходимость составляли обряды, направленные на воспроизводство
промыслового зверя. Важным элементом этих ритуальных праздников было самооправдание, обращение к духу животного с просьбой не сердиться на людей, вынужденных убивать его. Люди верили, что после смерти животное воскресает и продолжает жить.

Обряд поясняется мифом, или миф проявляет себя в ритуале. Можно проследить связь между ритуалом и мифом об умирающих и воскресающих богах, имеющихся во многих древних культурах (например, Осирисе, Адонисе и др.). Особенностью структуры этих обрядов является трех-частность: выделение в некоторое изолированное пространство; далее - существование промежутка времени, в течение которого происходят различного рода испытания; и, наконец, возвращение в новом статусе в новую социальную подгруппу. Смертельные случаи, имевшие место в процессе этих ритуальных церемоний, не воспринимались трагически, оставалась надежда на возвращение из царства мертвых, оживление в будущем.

В древнем Египте мифы, связанные с культом Осириса, нашли отражение в многочисленных мистериях, во время которых в драматической форме воспроизводились основные эпизоды мифа. Жрицы исполняли танец, изображавший поиск бога, оплакивание и погребение. Драма заканчивалась водружением столба «джед», символизирующего воскресение бога, а вместе с ним и всей природы. Танцевальный ритуал входил в большинство священных культов Египта. При храме Амона существовала специальная школа, которая готовила жриц-танцовщиц, вся жизнь которых проходила в танце. Это были первые профессиональные исполнители. Известен также астрономический танец жрецов, который изображал гармонию небесной сферы, ритмическое движение небесных тел во Вселенной. Танец проходил в храме, вокруг алтаря, поставленного по середине и представлявшего солнце. Описание этого танца есть у Плутарха. По его объяснению, сначала жрецы двигались с востока на запад, символизируя движение неба, а
затем с запада на восток, что соответствовало движению планет. С помощью жестов и различных видов движений жрецы давали представление о гармонии планетной системы.

Согласно Лукиану, в святилище Афродиты проходили оргии в честь бога Адониса, так называемые адонии, причем первый день был посвящен плачу, а второй - радости по поводу воскресения Адониса. В мифе и культе Адониса прослеживается символика вечного круговорота и единения жизни и смерти в природе.

Два божества Дионис и Аполлон суть проявления одного и того же божества. Существует легенда о том, как два брата Дионис и Аполлон разрешили спор о сферах своего влияния. Вакх (Дионис) добровольно уступил дельфийский треножник и удалился на Парнас, где женщины Фив стали справлять его мистерии. Власть поделилась таким образом, что один царствовал в мире таинственного и потустороннего, владея внутренней мистической сутью вещей, а другой (Аполлон) - завладел сферой общественной жизни человека, являясь солнечным глаголом, он проявлял себя красотой в искусстве, справедливостью в общественных делах.

Человек подобен двуликому Янусу, содержит в себе две бездны: света и мрака. «Познай самого себя, и ты познаешь Вселенную». Культ Диониса и культ Аполлона - это разные проявления человеческой души, которые сливаются также воедино, как Вакх и Аполлон в греческом культе.

В стихии дионисийской мистерии происходит превращение человека, возвращение его в стихию мира, которая чужда разделения и обособ-
ления. Все есть единое. В опьяняющем танце человек сбрасывает с себя общественные одежды и чувствует свою слитность с другими людьми. «Отныне, внимая благой вести о мировой гармонии, каждый чувствует, что он не только соединился, примирился и слился со своим ближним, но и просто-напросто составил с ним единое целое, словно разорвано уже покрывало Майи и только жалкие лохмотья полощутся на ветру перед ликом первоединого начала». (Ф. Ницше. Рождение трагедии из духа музыки. В сб. Стихотворения и философская проза. СПб.1993.)