Культура древней индии. II. Литературные памятники

В раскопках также были найдены украшения в виде каменных бус, изготовлявшиеся на самых ранних этапах заселения долины Инда. Первые образцы, каменных бусинок имели маленькие отверстия диаметром 1,5-3 мм. Некоторые из ранних образцов были изготовлены из стеатита (мягкого талька, известного как мыльный камень). Ремесленники умели высверливать в них медными сверлами отверстия для подвешивания диаметром около полумиллиметра. После этого бусам придавалась нужная форма с помощью шлифовальных кругов. Наконец, мастера обжигали бусы в специальных печах при температуре 850 "С. Ремесленники Хараппы использовали в качестве материалов для бус агат и яшму. Около 2600 г. до н.э. мастера долины Инда научились изготавливать более твердые сверла, тайна которых осталась нераскрытой.

Одна из наиболее сложных технологий применялась для производства фаянсовых бус. По качеству фаянс мастеров долины Инда был выше, чем в Египте или в Месопотамии, поскольку его делали из измельченного кварца. Элитные классы долины Инда использовали фаянс не только для украшений, но и для ритуальных целей. Изделия из фаянса с изображениями различных сюжетов применялись и в специальных церемониях, во время которых они вручались в качестве подарков людям, приносящим дары или совершавшим жертвоприношения.

Хараппа – великий памятник индийской культуры, вызывающий интерес у исследователей и туристов всех национальностей. Материальная культура Хараппы изучена достаточно хорошо, тем не менее гибель Хараппы до сих пор остается загадкой.

Буддизм, распространяясь с течением веков на колоссальные соседние территории, не вступал в противоречие с уже существовавшими там исконными вероисповеданиями и культурой. Находилось много общего с местными божествами, обычаями и обрядами. Буддизм ассимилировался с ними, вбирая в себя многие аспекты местных культов, видоизменялся под давлением других религий, однако в основе своей остался неизменным.

Распространению идей буддизма способствовали архитектура, скульптура, живопись. Первоначально искусство буддизма являло собой набор «подкреплений» или «напоминаний», которые помогали верующему в восприятии часто слишком сложного для него вероучения. По мере распространения религии оно наполнялось новыми смыслами и отливалось в совершенно новые формы.

Созерцательное буддийское «искусство жизни» требовало слияния художественных форм с природными. Поэтому буддийская архитектура отличается от европейской: это не укрытие от природы, а растворение в ней. Главная идея буддийских сооружений - создание зримого подобия искусственных и естественных форм, гармонии с природой, условий обретения душевного покоя. В основе архитектуры лежит классическое ощущение органического, свободно растущего из земли объема. Тибетские храмы и китайские пагоды кажутся естественными образованиями, они вторят формам гор, холмов или выветренных скал, распускаются на их склонах подобно диковинным цветам.

Можно выделить два основных типа буддийских строений. Первый вид – это службы, предназначенные для поддержания жизни монастыря: храмы, порой достигающие огромных размеров, помещения для монахов - вихара, зал для верующих – чайтья, библиотеки, башни для гонгов и колоколов. Второй тип – сооружения, которые сами по себе являются объектом поклонения: ступа или пагода. Они, как правило, являются центром монастыря в соответствии со своей ролью хранителя священных реликвий.

Ступы – это не здания, а цельные монолитные монументы с небольшими камерами – реликвариями и нишами для скульптур. Согласно преданию, первые ступы были воздвигнуты после сожжения по индийскому обычаю тела Будды - для хранения его пепла, поделенного на восемь частей по числу областей Индии, заявивших свои права на его мощи. Ступы бывают полусферической, башнеобразной или колоколообразной формы. В системе буддийской символики ступа рассматривается как вертикальная модель Вселенной. Она символизирует «творческое начало Вселенной», «импульс жизни», нирвану. Архитектурные особенности ступ в каждой стране определяется местными традициями, однако в плане они должны быть обязательно круглыми или квадратными.

Вся группа зданий монастырского комплекса организована по единому плану. В Восточной Азии монастырь окружен стеной и обычно ориентирован по центральной оси главными воротами на юг, за которыми стояла пагода, за ней храм. Завершали эту линию зал для проповедей и задние ворота. Расположение зданий могло меняться из-за особенностей рельефа, особенно в горах, однако буддийская культура всегда предполагает ритуальный обход вокруг по часовой стрелке. В выдолбленных в скалах храмах для этого использовали специальную тропинку. Со временем храм вытеснил с центрального места пагоду, поэтому она приобрела менее священный и более декоративный вид, и часто к одной пагоде пристраивали вторую – для симметрии.

В буддийских храмах на возвышении – своеобразном алтаре в глубине зала находятся статуи Будд или бодхисатв (святых, решивших выйти из круга перевоплощений и достичь состояния Будды). Алтарь представляет собой несколько ступеней: квадратная ступень – символ земли, круглая – символ неба. В стенных нишах расположены статуи божеств, на стенах – росписи, напоминающие о прежних деяниях Будды, картины рая, фигуры бодхисатв, бесчисленные декоративные мотивы.

Расцвет буддийской скульптуры относится к IV – V вв. В эти годы изготавливаются огромное количество изображений Будды и бодхисатов из золота, бронзы, раскрашенного дерева, слоновой кости, камня от маленьких (2-3 см) до огромных фигур в 54м высотой.

Часто буддийские сооружения превращаются в гигантские пирамиды скульптур, сплошь закрывающие основной объем. Рельефы и скульптуры храмовых и монастырских сооружений включает также изображения, не связанные с философией буддизма, отражающие более древние культы и верования, а иногда и просто фантазию художника.

Буддизм не объявлял запретов на изображения живых существ, поощрял самостоятельность мышления, объявлял важнейшим принцип великой сложности и непрерывной изменчивости мира. Будда учил, что дорога к спасению лежит через избавление от иллюзий, поэтому буддийские персонажи имеют ясное и просветленное выражение, они находятся вне моральных слабостей и эгоистических страстей.

Живописные изображения Будды, бодхисатов, буддийской символики (ваза, скипетр, чаша для подаяния, лук и стрелы, четки, колесо Сансары или колесо Закона и др.) можно видеть практически в каждом буддийском храме.

Вот как описывает внутреннее убранство одного из буддийских монастырей в Тибете европейская путешественница, много лет изучавшая буддизм на Востоке, А. Давид – Неэль в книге «Мистики и маги Тибета» (М.,1991г.): «Масса стягов, подвешенных к потолку в галереях и прикрепленных к высоким опорным столбам, являют собравшимся великое множество изображений Будды и богов, а на покрывающих стенах фресках, среди когорт других героев, красуются святые и демоны в угрожающих или благодушных позах. В глубине огромного помещения за несколькими рядом алтарных светильников мягко мерцают статуи великих, давно преставившихся лам и усыпанные драгоценностями ковчеги из серебра и золота, хранящие их мумии или кремационный пепел. Устремив свои требовательные или повелительные взоры на людей, подавляя их своим количеством, все эти существа…будто смешиваются с толпой монахов. Мистическая атмосфера окутывает людей и предметы, застилает дымкой тривиальные детали, идеализирует лица и позы. »)

В тибетском буддийском искусстве значительное место занимают танка – изображения Будды, иерархов церкви, персонажей буддийского пантеона, житийные циклы и т.д. Они выполняются красками на шелке или отпечатываются на хлопчатобумажной ткани, предназначаются для медитации, религиозных процессий, в храмовых интерьеров, в домашних алтарей.

Характерным для буддийского искусства является стремление к контрастному сочетанию ярких, красочных материалов: золота и серебра, красного и черного лака, инкрустации цветным стеклом, фарфором, фольгой, перламутром, драгоценными камнями. Буддизм стал школой для нескольких поколений мастеров Индии, Персии, Бирмы, Таиланда, Индонезии. С буддизмом связаны многие классические произведения искусства Китая и Японии и других стран.

Расцвет буддизма в Индии приходится на V-VII вв. Махаяна содействовала возврату к иерархическим представлениям, а тантризм - реабилитации чувственного мира. С IV в. при династии Гуптов расцветает светская культура. Наряду с храмами в трактате по архитектуре V-VI вв. описаны общественные сооружения, дворцы. Содействовало переходу к иерархической организации общества и вторжение гуннов. Как и в Европе, распад гуннского государства привел к образованию княжеств и отношений, которые в Европе были названы феодальными. В V-VII вв. на территории Индии насчитывалось около 50 государств.

Гуптские цари покровительствовали различным религиям, но называли себя почитателями Вишну. В надписях этого времени индуистские имена встречаются в пять раз чаще, чем буддийские и джайнистские. KV в. оформляются своды индуистских мифов и преданий. Эти своды предназначались не для избранных, а для всего населения, которому они были близки и понятны. Вполне соответствовала духу иерархического общества основная идея индуизма - идея личного служения богу и беспредельной преданности ему. Наиболее популярными богами стали Вишну и Шива.

ПИСЬМЕННОСТЬ И ПИСЦЫ В ДРЕВНЕЙ ИНДИИ

А.А. Вигасин

В статье обсуждается вопрос о времени появления письменности в Индии и о статусе писцов. Ведийская традиция была ориентирована на заучивание и сохранение текстов в устной форме. Первые письменные памятники Индии - надписи Ашоки III в. до н. э., в них используются четыре вида письма: арамейское, греческое, кхароштхи и брахми. Арамейское появилось в Гандхаре c конца VI в. до н. э., греческое - после похода Александра. Кхароштхи возникло, скорее всего, на основе арамейского в V-IV вв. до н. э., брахми - позднее. Изобретателями кхароштхи и брах-ми были, очевидно, ученые брахманы, находившиеся на царской службе. Статус писца оставался высоким в последующие века. Письменность широко распространилась после Маурьев, о чем свидетельствует эпиграфика. На рубеже н. э. были записаны буддийский канон и эпические поэмы. В шастрах начала н. э. (от «Артхашастры» до «Нарада-смрити») часто говорится о письменной документации и есть основания полагать, что тогда уже сложились основы дипломатики. В санскритских текстах поздней древности и средневековья проявляется крайне негативное отношение к писцам-каястха, что можно объяснить их активным участием в сборе податей.

Ключевые слова: Индия, древность, письменность, писцы, брахми, кхароштхи.

кральному слову (Vac). Вач в «Ригведе» (X.125) предстает как богиня-повелительница, подательница благ и воплощение творческого начала. Но слово это - устное, не предполагающее письменной фиксации.

В середине I тыс. до н. э. появились так называемые ведан-ги - вспомогательные «части веды», или ведийские науки. Это

Ведийская религия придавала огромное значение са-

фонетика, этимология, грамматика, метрика, то есть дисциплины филологического цикла1, ориентированные, главным образом, на бережное сохранение и воспроизведение сакрального слова. Даже такие сочинения, как знаменитая грамматика санскрита Панини, были рассчитаны на устное обучение - сама их форма связана со школьной традицией. Текст этой грамматики представляет собою собрание правил (сутр), изложенных с предельным лаконизмом и изобилующих специальной терминологией. Ведийские сутры нередко трудны для интерпретации, так как они предлагают лишь некий конспект, почти оглавление, а истолкование содержания мог дать наставник-гуру.

Ведийские учебники, также называемые словом сутра (букв. «нить»), предполагали, по всей видимости, механическое запоминание - слог за слогом, слово за словом. Характерной чертою, по крайней мере, некоторых из них является двойное деление текста: с одной стороны, на содержательные разделы, с другой же, на «уроки» или «чтения» (а^уауа)2. Последние могли разрывать не только мысль, но даже фразу. К примеру, в одной из наиболее архаичных дхармасутр («Апастамба» 1.3.45-1.4.1) последняя сутра «урока» гласит: «Накормив его» (имеется в виду - учителя). А окончание фразы составляет первую сутру следующего урока: «Он (т. е. ученик. - А. В.) может оставшееся съесть сам».

Если мы обратимся к не-ведийским религиозным традициям, то увидим, что и здесь первоначальной формой существования текстов была устная. Канонические памятники буддизма фиксировались совместной рецитацией (samglti) ученых монахов, а записаны они были лишь в I в. до н. э. Правила поведения (виная) и сюжеты, связанные с повседневным бытом монастыря, не предполагают ни наличия письменных принадлежностей, ни чтения и письма как занятий монаха3. Сама форма канонических текстов с их монотонными повторами и нанизыванием синонимов в последовательности, диктуемой ритмикой, указывает на их устное происхождение и бытование4.

Стилистические особенности памятников имитируются и в ту эпоху, когда литература становится письменной. В качестве аналогии можно вспомнить о том, как при сооружении пещерных храмов воспроизводились такие детали, которые имели конструктивный смысл лишь в деревянном зодчестве. «Артхашастра Кау-

тильи», составленная в начале н. э., сохраняет двойное деление текста5. Автор «Вишну-смрити» в середине I тыс. пытается представить свое сочинение в виде древней сутры. Священные книги индуизма, уже не связанные с ведийскими школами (шастры, пу-раны), излагаются в стихах, облегчающих запоминание наизусть. А прологом повествования часто служит рассказ о том, как данную шастру древний мудрец продиктовал ученикам.

В распоряжении индологов нет надписей более ранних, чем III в. до н. э.6 И даже такой сторонник глубокой древности письменности в Индии, как Георг Бюлер, признавал, что ни один литературный памятник, упоминающий письменные документы, не может быть с уверенностью датирован домаурийской эпохой7. Само слово lipi, в древних индоарийских языках означавшее письмо или надпись, несомненно, заимствовано из Ирана. Оно происходит от персидского dipi (в надписях Ахеменидов), а то, в свою очередь, от эламского tippi/tuppi (аккадское tuppu, от шумерского dub - «табличка»)8. Заимствование это могло произойти не ранее конца VI в. до н. э., когда в северо-западной Индии появились две персидские сатрапии - Гандара (Гандхара) и Хинду (Синдху, Синд).

Ситуация изменилась в IV в. до н. э. Неарх, флотоводец Александра Македонского, впервые сообщает о письменности индийцев (Strab. XV. 1.67): по его словам, они пишут на кусках тонкой ткани. Поскольку речь идет о территории Панджаба, вполне возможно, что грек видел документы на арамейском языке, распространившемся здесь с конца VI в. до н. э., во времена Ахеменидов. Но не исключено, что имелись в виду документы, написанные так называемым «арамео-индийским» шрифтом. Так Ж. Филлиоза9 называл письмо кхароштхи, возникшее на основе арамейского и приспособленное к фонетике индоарийских языков.

Есть сходная информация и у Квинта Курция Руфа (VIII.9.15) -о том, что индийцы пишут на древесном лыке, как на папирусе. Очевидно, имеются в виду документы на бересте (такие берестяные грамоты известны в Кашмире более позднего времени). Но так как Курций не дает какой-либо ссылки на источник своей информации, возможно, эти сведения восходят вовсе не к эпохе Александра, а к I в., когда была составлена его «История Александра». В том же фрагменте Курция речь идет о драгоценных

камнях, которые находят на морском побережье Индии - несомненный отголосок литературы начала н. э., когда греки плавали в Западную и Южную Индию.

Древнеиндийская письменность, безусловно, была изобретена для практических нужд - ведь брахманы не нуждались в письме для фиксации священных текстов на санскрите10. И в течение нескольких столетий, начиная с Ашоки, надписи составлялись только на разговорных языках - пракритах. Лишь в начале н. э. появилась также санскритская эпиграфика.

Принципы кхароштхи и появившейся позднее11 письменности брахми обнаруживают знакомство с дисциплиной, разработанной в ведийских школах - фонетикой112. Поэтому следует думать, что изобрели письмо люди не только знакомые с арамейским, но и получившие брахманское образование. Речь, очевидно, должна идти о тех, кто служил при дворе. Неарх (81хаЬ. XV. 1.66) выделяет две категории брахманов: одни, по его словам, предавались тому, что относится к естеству, другие же занимались государственными делами, сопутствуя царям в качестве советников. Для обозначения царских слуг и советников санскритские тексты употребляют слово ашШуа. Согласно палийским текстам, социальное положение этих наследственных атассе настолько отличается от обычных брахманов, что они составляют своего рода касту13. Это и заставило Мегасфена усматривать в «советниках и спутниках царя» совершенно особый разряд индийского населения - наряду с «философами»-брахманами ^гаЬ. XV. 1.49). Царские слуги (в том числе, очевидно, писцы) выступали не в качестве представителей жреческой варны, а как образованные администраторы. И письменность была им нужна не для чтения вед (еще в детстве выученных наизусть), а для государственной деятельности14.

Самые ранние надписи на индийских языках были высечены по приказу магадхского царя Ашоки в середине III в. до н. э. На северо-западных территориях его державы это были надписи на кхароштхи, а во всех остальных областях - на брахми. Текст царских эдиктов, естественно, готовился в столице, в Патали-путре. Затем царские люди (таИатШта) доставляли его в провинции. Местным властям предлагалось высечь слова Государя (devanampiya) на скалах, на каменных плитах или колоннах, дабы сохранить их навечно (VII колонный эдикт). Из провинциальных

центров «указы о праведности» царя развозили по мелким городам и крепостям (Малый наскальный эдикт). Их периодически, по календарным праздникам, должны были зачитывать при стечении народа (Особые наскальные эдикты). Чеканные формулировки того, в чем именно состоит дхарма, часто отличает особый ритм -они, несомненно, были рассчитаны на рецитацию.

Мы не можем с уверенностью воссоздать процесс распространения «эдиктов о дхарме» (ЛаштапшайЫ). Внимательное изучение надписей показало, что группы слов разделяются интервалами, которые отражают паузы, делаемые при диктовке писцу. Иногда гласные звуки, завершающие такие фрагменты, приобретают долготы, не имеющие лингвистического обоснования, - вероятно, писец старательно воспроизводил манеру чтения нараспев15. Нельзя исключить гипотезу о том, что порой царский посланец вовсе не имел с собой письменного текста указа, а читал его писцу наизусть. Однако в большинстве случаев письменный оригинал все же был. Дело в том, что в ряде надписей собственно указу предшествует некое введение с указанием адресата послания и добрыми ему пожеланиями. Иногда это обращение не от имени царя, а от промежуточной инстанции - провинциального наместника (ряд версий Малого наскального эдикта). Мы имеем дело с сопроводительным «конвертом», который вовсе не предназначался для того, чтобы его воспроизводили на камне и передавали грядущим поколениям. Но администрация того или иного городка, не разобравшись, распорядилась высечь на скале все, что было получено от начальства. В таких случаях становится очевидным, что, если был «конверт» или сопроводительное послание, то и царский указ существовал в письменном виде.

Местные власти иногда были довольно бестолковы. Так, например, три версии Малого наскального указа (МНЭ) содержат слова приветствия руководителям местечка Исила. Конечно, лишь один из этих трех пунктов мог бы носить название Исила, но получившие копию послания в двух других местах механически воспроизвели весь текст, включая и те слова, которые к ним не имели отношения16.

Целый ряд обстоятельств заставляет думать, что переводы на разговорные диалекты готовились обычно не на местах, а непосредственно в царской канцелярии. Видимо, при дворе в Пата-

липутре работали писцы, которые знали разговорные языки тех областей державы, куда планировалось отправить гонцов с эдиктами. Мы и в более поздней санскритской литературе можем увидеть требование к писцу знать языки разных областей и народов (desabhäsäprabhedavid - «Шукра-нитисара» II.173). Порою знание диалектов не было безупречным, и тогда в переводы проникали чуждые формы, свойственные родному языку писца.

Писали они под диктовку шрифтом брахми, принятым повсюду в Индии, кроме северо-западных территорий. При записи возникали оплошности, связанные с восприятием текста на слух. Если затем переписывали его иным шрифтом (кхароштхи), могли появиться ошибки, связанные с неверным прочтением письменного знака брахми17. Попутно стоит отметить, что греко-арамейская билингва, найденная в Кандагаре, видимо, не восходит к одному и тому же оригиналу. Судя по тому, что имя царя по-гречески передано как nioSaccfj, переводчик располагал той же версией, какую мы видим в восточной Индии (пракритское piyadasi). Между тем арамейский перевод выполнен, видимо, с такого текста, какой мы находим в надписях на кхароштхи из северо-западной Индии: пракритское priyadrasi передано по-арамейски Prydars. Но вполне возможно, что оба писца находились вовсе не в Кандагаре, а в одной и той же царской канцелярии в Паталипутре - только греческий переводчик пользовался оригиналом эдикта, а для арамейского было проще работать с текстом на кхароштхи и на диалекте гандхари.

В каждую область царский посланец привозил отдельную ко -пию указа, с которой затем делались копии для дальнейшего распространения. По этой причине даже явные ошибки оригинала могли тиражироваться: так в Мансехре и в Шахбазгархи присутствует одна и та же описка: dhamangala вместо dhammamangala. У. Шнайдер18 сделал попытку определить соотношение версий Больших наскальных эдиктов (БНЭ), выстроив их «родословное древо» (Stammbaum). Это будто бы должно способствовать реконструкции структуры администрации маурийской державы. Но методика подобных построений вызывает большие сомнения. Если переводы готовились в Паталипутре, то соотношение между версиями связано не со структурой государства, а с чисто канцелярской процедурой.

В трех местных версиях II МНЭ (из Брахмагири, Сиддапура и Джатинга-Рамешвара) присутствует подпись писца. Полностью она сохранилась в надписи из Брахмагири: «написано Чападой писцом (Нр1кага)». Под «писцом», безусловно, имеется в виду не тот ремесленник19, который выбивал надпись на камне (он-то, скорее всего, был безграмотным). Писец - человек, записывавший текст под диктовку20 краской или мелом, чтобы затем уже начинал свою работу резчик по камню. Предположение о том, что писец лишь копировал полученное послание с предельной аккуратностью (соблюдая даже ширину интервалов между группами слов в оригинале) не кажется убедительным. Хорошо известно, что на местах нередко текст сокращали. Об этом знал даже сам Ашока, указывавший в XIV БНЭ: «что написано не полностью - это бывает с учетом местности или (другой) причины либо по оплошности писца».

Вопрос лишь в том, кем был этот Чапада - человеком, писавшим под диктовку на камне, или же писцом, изготовившим в Па-талипутре оригинал указа. В первом случае пришлось бы предполагать, что царского посланца в поездке по стране сопровождал один и тот же писец, в трех местах оставивший свою подпись. Г. Фальк21 утверждает, что почерк писца во всех трех случаях совершенно различен - следовательно, писцы были разные и, скорее всего, местные. Но тогда остается думать, что Чапада подписал оригинал послания, отправленный из столицы. Кстати сказать, наличие в конце письма указания на имя переписчика полностью соответствует позднейшей практике и требованиям средневековых письмовников22. Во всех иных местах (кроме указанных трех), где имеются версии МНЭ, власти не сочли нужным воспроизводить подпись писца - так же, как опущено было и сопроводительное к ним обращение.

Особенно интересен тот факт, что слово «писец» во всех трех местных версиях записано шрифтом кхароштхи, между тем как вся надпись - на брахми. Письмо кхароштхи распространено было только в северо-западной Индии. На этом основании обычно предполагают, что и сам писец Чапада был уроженцем Гандха-ры. Письменная традиция на Северо-Западе имела более глубокие корни, чем в Магадхе, и использование гандхарских писцов на службе в Паталипутре было бы вполне естественно. Правда,

К.Р. Норман23 сомневается в подобной интерпретации, обращая внимание на то, что в надписях на кхароштхи из северо-западной Индии слово «писец» имеет иную, более близкую персидской, форму - dipikara. Однако использование кхароштхи в подписи под эдиктом в Брахмагири вовсе не обязывало Чападу и в лексике переходить на родной диалект гандхари.

В последние десятилетия высказывалась гипотеза24 о том, что письменность брахми была изобретена при Ашоке специально для записи его эдиктов на камне. На наш взгляд, эта точка зрения противоречит степени распространения грамотности в середине III в. до н. э. Для того, чтобы написать эдикты в разных частях огромной страны, требовалось известное количество писцов, -а также и чтецов, знающих шрифт брахми. Людей, которые по праздникам зачитывали эдикты царя местным жителям, очевидно, можно было найти даже в небольших поселениях25. Для того, чтобы грамота была освоена по всей стране хотя бы очень узким слоем лиц, связанных с управлением государством, конечно, требовалось время26.

После III в. до н. э. количество надписей резко увеличивается, причем многие из них были частными (посвятительными, дарственными и проч.). Со II в. до н. э. надписи на брахми и на кхароштхи появляются также на монетах (не без эллинистического влияния). Грамотность становится престижной как вид знания. Так, царь Кхаравела (I в. до н. э., Орисса) похваляется тем, что с юных лет освоил грамоту и счет (lekharüpagananä). В надписях рубежа н. э. встречаются имена писцов или членов семьи писца, которые посещают святые места и приносят пожертвования буддийской общине27.

В поздних частях палийского канона содержатся упоминания о письменности (хотя сам канон еще не был записан). Деятельность писца причисляется к «благородным ремеслам» (ukkattham sippam - Виная IV.7.128). На рубеже н. э. или в начале н. э. записываются важнейшие литературные памятники на пали и на санскрите, такие как «Типитака», «Махабхарата» и «Рамаяна». Авторские сочинения (к примеру, санскритские поэмы и драмы Ашвагхоши) создаются в письменной форме. Кушанская эпоха - время расцвета городов, культура которых была в значительной мере связана с письменностью. И недаром, говоря о носителе городской культу-

ры (nagaraka - букв. «горожанин»), «Камасутра» упоминает, что на столике у его постели непременно должна лежать «какая-нибудь книга» (Г4.4). Калидаса («Рагхувамша» Ш.28) уподобляет знание «словесному океану» ^апшауаш samudram), путь в который открывает владение грамотой (ПрО. В период поздней древности культура и знание уже могли ассоциироваться с книгой.

В одной из самых поздних книг «Махабхараты» (XIII.24.70) содержится следующая фраза: «Те, кто записывает веды, пойдут в ад». Из этого можно сделать два вывода. Во-первых, уже в конце древности были записи ведийских текстов. Во-вторых, отношение ортодоксальных брахманов, редакторов дидактических частей эпоса, к процедуре письменной фиксации сакральных текстов (но только их!28) и в первые века н. э. оставалось резко отрицательным. Аналогичную ситуацию мы наблюдаем и позднее. Чанакье приписывается афоризм («Вриддха-Чанакья» XVII.!), согласно которому истинное знание можно получить лишь из уст наставника. Знание, полученное из книг, сравнивается с незаконнорожденным ребенком, зачатым от любовника. Такое сравнение вполне понятно: у самоучки отсутствует главное - живая связь с наставником-гуру, причастность к непрерывной линии учителей. И в XI в. Абу-рейхан Бируни29 отмечал, что индийцы «не считают дозволенным записывать Веды».

Значительно менее суровым было отношение к книжному знанию среди буддистов. Буддизм стремился к распространению, а переписывание рукописей способствовало умножению числа его приверженцев. Ситуацию своего времени буддийские авторы проецировали на ту эпоху, когда жил основатель учения. Поэтому в «Ла-литавистаре» (125.19), например, говорится о том, что Будда знал 64 вида письменностей (число, конечно, условное и священное). На этот пассаж очень любят ссылаться сторонники раннего происхождения брахми и кхароштхи30. Однако в перечне видов письма (так же, как в аналогичном списке в «Махавасту» - Ы35) присутствуют явные анахронизмы. Наряду с брахми и кхароштхи здесь можно обнаружить и греческое письмо31, и китайское (с которым индийцы могли познакомиться не ранее II в. до н. э.), и даже письменность гуннов (появившихся в Индии лишь в середине I тыс. н. э.)32.

Резко отрицательное отношение к записи вед нисколько не мешало широкому распространению грамотности и использованию

письменности для иных, не сакральных, целей. Об этом свидетельствуют брахманские книги - шастры. В «Артхашастре», в соответствии с тематикой всего трактата, речь по преимуществу идет об официальных документах. Есть и специальная глава (II. 10) о правилах составления указов (^ала)33. При этом предполагается, что царская канцелярия использует в качестве языка не разговорные диалекты (пракриты), а санскрит. Значит, в составлении указов и царской корреспонденции самое активное участие должны были принимать знатоки санскрита - ученые брахманы. На это указывает и широкое использование в данной главе трактата специальной терминологии традиционной грамматики и логики - предметов, ко -торые составляли основу брахманского образования.

В старинных дхармасутрах, повествовавших о судебной процедуре («Апастамба», «Баудхаяна»), документы вовсе не упоминались - речь шла лишь об устных показаниях свидетелей. Но в дхармашастрах середины I тыс. («Яджнавалкья», «Нарада», «Вишну», фрагменты «Брихаспати» и «Катьяяны») мы видим самое широкое использование деловой документации. В шастрах перечисляются многочисленные виды документов: договоры о долге, залоге, продаже, о рабской или иной зависимости и т. п. («Нара-да», Введение П.38 и др.). Именно документы, а не устные показания свидетелей становятся важнейшим способом доказательства в суде («Нарада» Г66 и др.). Авторы уделяют большое внимание способам проверки подлинности представленного документа (по почерку, подписям, соблюдению формуляра и т. д.). Упоминание в этой связи «собственноручных расписок» свидетельствует о распространении грамотности.

Документ составлял писец (1екЬака), имя которого следовало указать - так же, как имена свидетелей сделки. Строго говоря, 1екЬака мог быть и не профессионалом, а просто грамотным человеком (Нрупа), которого привлекли для оформления сделки («Нарада», П.146; «Вишну», VII.4). Однако необходимость соблюдения формуляра заставляет предполагать, что обычно он был профессиональным писцом. Если речь идет о различных сделках, совершаемых в сельской местности, документы оформлял, очевидно, тот, кого именуют словом grаma1ekhaka - «деревенский писец» или grаmakаyastha («Раджатарангини», У175). «В каждой деревне и в каждом городе должен быть писец», как сказано в «Шукра-

нитисаре» П.220. В Средние века и в Новое время «деревенские писцы» участвовали в сборе податей. В XIX веке в разных районах Индии их положение было не одинаково: где-то они являлись государственными чиновниками, в других местах рассматривались в качестве служащих самой деревенской общины34. Вполне естественно, что распространение грамотности способствовало тому, что к ней получали доступ представители все более низких общественных слоев. Среди писцов в Средние века иногда мы встречаем брахманов, но, безусловно, большинство деревенских грамотеев отнюдь не принадлежало к высоким кастам.

От периода Средневековья сохранились письмовники, содержавшие образцы как официальных документов разного рода, так и частных писем, адресованных родным или знакомым. И хотя речь идет в данном случае о литературном жанре, требующем некоторой условности, трудно сомневаться в том, что основу данных текстов составлял подлинный актовый материал. Письмовники могли преследовать практические цели - служить руководством для писцов (а также и для судей, определявших подлинность документов). Наиболее известный из них «Лекхападцхати» датируется XIII-XV вв. Некоторые тексты такого рода известны лишь по упоминаниям в санскритской литературе - к примеру, «Тришаштилекхапракара-на» («Шестьдесят три вида документов») Кальянабхатты. Стоит отметить, что автор последнего трактата был ученым брахманом -именно он редактировал комментарий Асахаи к «Нарада-смрити», одному из важнейших памятников индусского права.

В нашем распоряжении нет такого рода руководств, которые датировались бы эпохой древности. Но те правила оформления указов, которые содержатся «Артхашастре», позволяют предполагать наличие подобных пособий уже в начале н. э.35 Излагаемые в дхармашастрах Яджнавалкьи и Вишну требования к оформлению дарственных грамот на землю полностью соответствуют практике оформления таких документов на медных пластинках, известных начиная с эпохи Гуптов. Поэтому можно с уверенностью говорить, что уже тогда в Индии были выработаны основы дипломатики.

Классическая санскритская драма поздней древности рисует несколько фигур писца. Обычно они именуются термином к ауа8Ша (как и в надписи из Дамодарпура середины VI в.36, ср. «Вишну» VII.3). В одной из сцен «Глиняной повозки» Шудраки писец асси-

стирует судье вместе с купеческим старшиною (шрештхи), - он оформляет протокол допроса. Первоначальный текст этого протокола, вероятно, записывался мелом на доске, лежавшей на земле, ибо проговорившийся участник процесса пытался незаметно стереть запись ногою. Писец имеет официальный статус члена судебного ведомства ^Ыкагапа), говорит он хотя и не на санскрите, но на престижном диалекте шаурасени.

В драме Вишакхадатты «Перстень Ракшасы» писец Шаката-даса является лицом, особо приближенным к главному советнику свергнутого царя. Правда, брахман Чанакья отзывается о нем несколько пренебрежительно: невелика, мол, птица - всего лишь писец (kаyastha Ш ^Ьу! та^а)37. Однако он с полной серьезностью воспринимает Шакатадасу в качестве такого противника, с которым следует считаться. В той же пьесе мы видим, что только профессиональным писцам доверяли оформление письма. Ведь, как утверждает Чанакья, ученые брахманы пишут невнятно (згоШуаквагаш pгayatnalikhitаnyapi niyatamasphutаni ЬИауапй)38.

Упоминания к^а^Иа в санскритских текстах I тыс. нередко сопровождаются крайне резкими отзывами о них. Едва ли не ранее всего это сформулировано в дхармашастре Яджнавалкьи: царю рекомендуется защищать свой народ от всевозможных насильников и разбойников, но главным образом - от kаyast:ha (П.336). Афоризм этот стал популярным, он повторяется в разных текстах39 на протяжении нескольких веков, а небольшие вариации свидетельствуют о том, что обычно цитировали его наизусть. В синонимическом словаре «Амаракоша» писец ассоциировался с царем: слово Нр1кага -так же, как посол и пурохита (домашний жрец) - рассматривалось в разделе о кшатрии. Его главной функцией был сбор налогов40. Нередко речь идет о писце как о царском фаворите, что делает его особенно опасным для населения страны41. Это представитель всемогущей бюрократии, «кувшинное рыло», по выражению нашего писателя. Средневековый санскритский хронист Кальхана («Раджата-рангини», V. 180) обзывает писцов словом «сын рабыни» (^ТрШха -это выражение примерно соответствует нашему «сукин сын»). Он говорит, что вся земля попала под власть каястхов (У181). Писцы пытаются отобрать у порядочных людей все, оставляя им только воздух (У185, ср. IV.629-630). Древнему мудрецу Ушанасу42 приписывалась, в типично индийском духе, искусственная этимология

слова кауа81Ьа от кака - уата - йЬарай. Она должна была раскрыть самую сущность писца: он - алчный, как ворона, и безжалостный, как сам бог смерти.

Начиная с IX в. можно говорить о писцовых кастах. Положение представителей этих каст нередко противоречиво43. Они могли быть связаны с двором и администрацией (особенно если эта администрация иноземная). Однако сами их занятия рассматривались как услужение, обслуживающий труд, сходный с ремесленными профессиями44. В поздних санскритских текстах проявляется брезгливое отношение к «чернильным душам»45 со стороны ученых брахманов46. Статус каястхов в кастовой иерархии был предметом ожесточенных споров в традиционном обществе47. В Бихаре и Уттар-прадеше в позапрошлом веке их рассматривали в качестве дваждырожденных, а в Бенгалии считали шудрами.

Примечания

Х. Шарфе подчеркивает отличие в этом отношении Индии от классической Греции, в которой ведущей наукой была геометрия (Scharfe H. Education in Ancient India. Leiden: Brill, 2002. P. 60). См. Renou L. Les divisions dans les texts sanskrits // Renou L. Choix d"études indiennes. Tome II. P.: École Française d"Extrême-Orient, 1997. Rhys Davids T. W., Oldenberg H. Introduction // Sacred Books of the East. Vol. XIII (Vinaya Texts). Oxford: Clarendon Press, 1880. Р. XXXI-XXXII. Hinüber O. von. Der Beginn der Schrift und frühe Schriftlichkeit in Indien. Mainz: Akademie der Wissenschaften und der Literatur, 1989. S. 31; Idem. Untersuchungen zur Mündlichkeit früher mittelindischer Texte der Buddhisten. Stuttgart: Franz Steiner, 1994.

См. Renou L. Les divisions... P. 20; Scharfe H. Investigations in Kautalyas"s Manual of Political Science. Wiesbaden: Harrassowitz, 1993. P. 16 f. Правда, ряд археологов утверждает, будто ими были обнаружены при раскопках в Анурадхапуре на Ланке предметы со знаками письменности брахми в слоях IV в. до н. э. (Salomon R. Indian Epigraphy. New York: Oxford University Press, 1998. Р. 12). Однако эта информация нуждается в основательной проверке. Bühler G. Indian Paleography. Delhi: Munshiram, 2004. P. 18. Mayrhofer M. Kurzgefasstes etymologisches Wörterbuch des Altindischen. Bd. III. Heidelberg: Carl Winter, 1976. S. 103. От lipi «письмо»

(на пракрите livi) происходит и слово «писец» (lipika - livika), см. Divyävadäna, 293, 5; 9.

Filliozat J. Paléographie // L"Inde classique. Tome II. P.: EFEO, 1996. P. 670.

Janert K.L. About the Scribes and their Achievements in Asoka"s India // German Scholars on India. Vol. I. Varanasi: Chowkhambha Sanskrit Series Office, 1973. P. 141.

Voigt R. Die Entwicklung der aramäischen zur Kharosthl- und Brähml-Schrift // ZDMG. Bd. 155. 2005. S. 48. Bühler G. Indian Paleography. P. 18, 33.

Fick R. Die sociale Gliederung im nordöstlichen Indien zu Buddhas Zeit. Graz: Akademische Druck- und Verlags-Anstalt, 1974. S. 93-94, 164. Тот факт, что изобретателями индийской письменности были опытные фонетисты, отмечен был давно. На наш взгляд, это противоречит предположению о том, будто существенную роль в создании письменности могли сыграть торговцы, путешествовавшие в Переднюю Азию. Вайшьи-торговцы вряд ли были людьми, сведущими в науке фонетики.

Janert K.L. Abstände und Schlussvokalverzeichnungen in Asoka-Inschriften Wiesbaden: Franz Steiner, 1972.

Schneider U. Zum Stammbaum der grossen Felseninschriften Asokas // Indologen-Tagung 1971. Wiesbaden: Franz Steiner, 1973; Idem. Die grossen Felsen-Edikte Asokas. Wiesbaden: Franz Steiner, 1978. S. 18. Критику этих построений см.: Fussman G. Central and Provincial Administration in Ancient India: the Problem of the Mauryan Empire // IHR. Vol. XIV № 1-2. 1987-1988.

Упасак (Upasak C.S. History and Palaeography of Mauryan Brähml Script. Varanasi: Siddhartha Prakashan, 1960. P. 27) полагает, что это был резчик (engraver).

SalomonR. Indian Epigraphy. P. 65; Sircar D.C. Indian Epigraphical Glossary. Delhi: Motilal Banarsidass, 1966. P. 171.

Falk H. Asokan Sites and Artefacts. Mainz: Philipp von Zabern, 2006. P. 58. «Яджнавалкья» II.88: etanmayä likhitam hyamukeneti... lekhako"nte tato likhet («Писец в конце пусть напишет: это мною написано, таким-то»). Norman K.R. Middle Indo-Aryan Studies X // Norman K.R. Collected Papers. Vol. I. Oxford: Pali Text Society, 1990. P 161-162. Hinüber O. von. Der Beginn der Schrift. S. 59-60; сходным образом высказывается Г. Фальк: Falk H. Schrift im alten Indien. Tübingen: Günter

Narr, 1993; см. также Goyal S.R. Ancient Indian Inscriptions. Recent Finds and New Interpretations. Jodhpur: Kusumanjali Book World, 2005. Возможно, иногда это были чиновники, переселившиеся из Магад-хи - во всяком случае, надписи с южных границ державы написаны на том же самом восточном диалекте (а население там и вовсе было дравидийским).

На это обстоятельство справедливо обращает внимание К.Л. Янерт. См. JanertK.L. Abstände... S. 19.

Lüders H. A List of Brahmi Inscriptions. Calcutta: Superintendent Government Printing, 1912. № 209, 1037, 1045, 1138, 1148, 1149, 1291. В пуранах («Шабдакальпадрума» II.93) можно встретить такое утверждение: «Писец имеет право все, что угодно, записать пером с чернилами (masya saha lekhanya) - но только не ведийский текст (vaidikam)». Бируни А. Индия // Бируни А. Избранные произведения. T. II. Ташкент: Изд. АН УзССР, 1963. C. 141.

Дирингер Д. Алфавит. М.: Изд. иностранной литературы, 1963. C. 388. Yavanl.

Воробьева-Десятовская утверждает, будто текст датируется рубежом н. э., что трудно согласовать с упоминанием гуннов (Воробьева-Десятовская М.И. Рукописная книга в культуре народов Востока. Кн. 2. М.: Наука, 1988. С. 23).

Stein O. Versuch einer Analyse des Sasanadhikara // Stein O. Kleine Schriften. Wiesbaden: Franz Steiner, 1985.

Wilson H. A Glossary of Judicial and Revenue Terms. London: W.H. Allen and Company, 1855. Р. 406.

Strauch I. Die Lekhapaddhati-Lekhapancasika. Berlin: Dietrich Reimer, 2002. S. 17.

Inscriptions of the Early Gupta Kings (CII, Vol. III). Varanasi: Indological Book House, 1981. P. 360.

Visakhadatta. Mudraraksasa. Poona: Royal Book Stall, 1948. P. 20. Ibid. P. 24.

«Парашара-смрити» XII.25; «Вишнудхармоттара-пурана» II.61.28; «Агни-пурана» 223.11, ср. «Нитисара» V.81; «Манасолласа» II.155-156; «Йогаятра» I.18.

Уже в «Махабхарате» говорится (II.5.62), что «писцы и счетчики» (ganakalekhaka) используются в делах «прихода и расхода» (ayavyaya) при царском дворе. Апарарка поясняет слово каястха в «Яджнавал-кье» II.336: «налоговые чиновники» (karadhikrta). В сходной шлоке «Ману» стоит просто «царский слуга» (bhrtya). По крайней мере, после XI в. некоторые каястха получали деревни с зависимыми земледельцами (Thapar R. Social Mobility in Ancient India

with Special Reference to Elite Groups // Indian Society: Historical Probings. Delhi: People"s Publishing House, 1974. P. 112). См. EI. XVIII.243: vallabha из kayasthavamsa «феодал из рода писцов», ср. комм. Виджнанешвары на «Яджнавалкья» II.336 о писцах - царских «фаворитах» или феодалах (rajavallabha).

Kane P. V. History of Dharmasastra. Vol. II. Poona: Bhandarkar Oriental Research Institute, 1974. P. 76.

Baines A. Ethnography (Castes and Tribes). Strassburg: K.J. Trubner. 1912. P. 38-39; ThaparR. Cultural Pasts. Essays in Early Indian History. New York: Oxford University Press, 2010. P. 202. См. Angavijja. Banaras: Prakrit Text Society, 1957. P. 160; ср. Kane P.V. History. P- 76 (цитата из «Веда-Вьяса-смрити», согласно которой писцы объединяются с цирюльниками, горшечниками и другими шудрами). Пищу от писца так же не следует принимать, как от золотых дел мастера или распутницы. masisaka - букв. «владеющий чернилами».

См. в «Шабдакальпадрума» (Sabdakalpadruma. Vol. II. Delhi: Motilal Banarsidas, 1961) подборку уничижительных характеристик писцов (каястха, липикарака), которые являются-де шудрянской кастой: они происходят из ступней ног Праджапати и должны быть слугами брахманов (viprasevaka). Kane P. V. History. P. 75-77.

по дисциплине «Культурология»

«Памятники культуры Древней Индии»

Введение

1. Цивилизация Хараппы

2. Буддийское искусство в Индии

Заключение

Список использованной литературы

Культура Древнего Востока привлекает современного туриста своей экзотичностью. Заброшенные города и монументальные храмы много говорят об ушедших цивилизациях. Но наследие Древнего Востока - не только храмы и памятники. Буддизм - самая древняя из трех мировых религий (наряду с христианством и исламом) возникла в Индии 2,5 тыс. лет тому назад. Основное число ее последователей живет в странах Южной, Юго-Восточной и Восточной Азии: Индии, Китае, Японии, Камбодже, Таиланде, Лаосе, Шри-Ланке, Непале. В нашей стране буддизм традиционно исповедуют жители Бурятии, Калмыкии, Тувы. Общую численность буддистов в мире определить трудно, однако весьма приблизительно принято считать около 400 млн. мирян и 1 млн. монахов.

Буддизм - это религиозно-философское учение, созданное на основе древних учений Индии, краеугольным камнем которых является вера в перевоплощение. В основе буддийского вероучения лежит внутреннее стремление человека к духовному озарению, или нирване, достигнуть которую помогают медитация, мудрость и высшие моральные ценности. Основная цель буддизма - самосовершенствование человека, освобождение от цепи перерождений, приносящих страдание, в основе которого лежат эгоистические желания. Актуальность этой темы не нуждается в иных обоснованиях, кроме слов: «Загадочный Восток»!

Целью настоящей работы является исследование памятников культуры Древней Индии.

В связи с поставленной целью можно формулировать следующие задачи исследования:

рассказать о мертвой цивилизации Хараппы, представленной лишь археологическими находками;
рассмотреть буддистское искусство как один из источников культурного богатства древней и современной Индии.

Реферат состоит из 5 разделов. В первом сформулированы цель и задачи исследования, во втором описывается цивилизация древней Хараппы, в третьем дается обзор буддистского искусства и основных его памятников в Индии, в четвертом сделаны основные выводы по содержанию работы, в пятом указаны первоисточники по теме работы.

Еще в двадцатые годы прошлого века археологи вскрыли в этом районе Пакистана древнейшие курганы с останками крупнейших городов бронзового века Хараппы и Мохенджо-Даро. Кстати, согласно некоторым публикациям, руины Мохенджо-Даро хранят следы испепеляющего пламени, погубившего в свое время этот великий город. Говорили даже, что страшное пламя было порождено чуть ли не ядерным взрывом.

Сейчас место катастрофы занимают пакистанские провинции Пенджаб и Синд. К настоящему времени здесь на огромной территории, где могли бы разместиться два таких государства, как Месопотамия или Древний Египет, вскрыты остатки полутора тысяч древнейших поселений!

В 1985 г. профессор Джордж Ф. Дэйлс из Калифорнийского университета в Беркли основал проект археологических исследований Хараппы, который уже прошел свои первые ознакомительные этапы. Самое раннее поселение на месте Хараппы датируется 3300 г. до н.э. — временем, когда древние шумеры только начинали возводить свои первые зиккураты (гигантские пирамиды из необожженной глины со срезанной вершиной для храмов). Древние жители долины Инда тогда занимались сельским хозяйством, в частности скотоводством, а также выращивали ячмень, бобовые и другие культуры. Археологи обнаружили на севере и юге Хараппы по берегам реки Рави (левого притока реки Чинаб) мелкие деревушки. Здесь были найдены терракотовые безделушки и разрисованные раковины. Интересно, что материалы для украшений привозились за 300—800 км. Обнаруженные остатки тканей из хлопка и шерсти свидетельствовали о развитом текстильном производстве.

Урбанизация Хараппы началась около 2600 г. и продолжалась До 1900 г. до н.э. На протяжении семи веков Хараппа была одним из самых крупных и мощных экономических и политических центров в долине Инда. В весенне-летние торговые сезоны город наводняли сотни торговцев и тысячи жителей окрестных Деревень. Число постоянных жителей Харалпы составляло от сороки до восьмидесяти тысяч человек. Археологи нашли здесь прекрасные гончарные изделия с изображениями на них религиозных сюжетов, а также своего рода печати с вырезанными изображениями единорогов и кубические каменные предметы, вероятно, использовавшиеся в качестве гарь для взвешивания. Торговцы привозили сюда товары из Афганистана и Центральной Азии. В числе привозимых были изделия из лазурита, олова, серебра, золота и текстиля. Обратно на родину пришлые торговцы увозили зерно, скот, прекрасные образцы текстиля и, возможно, даже шелка. В те Времена город занимал площадь 150 га— более чем пять километров в окружности.

Нынешняя Хараппа занимает лишь треть бывшей территории, а население не превышает двадцати тысяч человек. В древности местные каменщики возводили многоэтажные (!) дома из обожженного кирпича, располагавшиеся по прямой линии с севера на юг и с востока на запад.

Главные улицы имели ширину 8 м, а в центральной части города их ширина обеспечивала двустороннее движение повозок и телег. В городе и вокруг него строители сооружали колодцы, дома оборудовали бассейнами для купания, туалетами и своеобразной канализацией. Сточные воды по специальным каналам отводились на сельскохозяйственные угодья для удобрения почвы. Пожалуй нигде в Древнем мире не было столь замысловатой канализационной системы. Даже в Римской Империи она появилась лишь через две тысячи лет!

Во время расцвета Хараппы в городе активно развивалась письменность. Она состояла из четырехсот символов, правда, еще не разгаданных. Но можно предполагать, что в них использовались несколько языков, причем применялись они для переписки торговцев, землевладельцев и религиозных деятелей. Эта письменность получила распространение во всех урбанистических центрах долины Инда. Широко использовались печати с изображениями животных и ритуальных сюжетов. Более 65 % известных печатей имели изображения единорогов, на других красовались слоны, индийские, горбатые быки, буйволы, бизоны, тигры и носороги.

Надписи на печатях обозначали названия местных кланов, имена землевладельцев и юридическую принадлежность отдельных лиц. Аналогичные обозначения имеются и на гончарных изделиях. Примеры надписей на бронзовых и золотых предметах относились к именам собственников или обозначали цену этих изделий. Фаянсовые и глиняные предметы иногда разламывались на две части для участников парной сделки. Медные диски, возможно, были зачатками монетной системы. Археологические находки 2001 г. свидетельствуют о новой хронологии развития индийской письменности. Прежде ученые считали появление печатей и «монет» одновременным, но теперь стало ясно, что различные типы данных артефактов появлялись и изменялись на протяжении многих лет.

Между 2300 и 1900 гг. до н.э. быстро росло население городов долины Инда. Вместе с тем росло разнообразие И совершенство культурных изделий. В этот период на них наблюдается совмещение надписей с изображениями мифологических сцен. Наверняка духовные лидеры тех времен использовали подобные предметы для призывания богов. Хотя археологам имена этих богов узнать пока не удалось, они обратили внимание на повторяющийся мотив на различных изделиях — сидящие в йоговской позе лотоса мужчин, причем с головным убором, увенчанным рогом. В одном из сюжетов показан жертвенный буйвол перед сидящим богом. На других предметах бог окружен дикими зверями. На некоторых печатях видны богини в головных уборах, увенчанных рогом, сражающиеся с тиграми. На глиняных плитках изображены богини, удушающие двух тигров или водрузившиеся на головы слонов. Подобные сцены обнаружены в Месопотамии (из эпоса «Гильгамеш»), где на изображениях герой сражается с двумя львами. Подобие этих мотивов наводит на мысль о культурных связях между упомянутыми цивилизациями.

Ранее ученые считали, что древние города долины Инда внезапно были оставлены жителями около 1750 г. до н.э. И в самом деле, к этому времени Хараппа, если и не опустела полностью, то городское хозяйство явно пришло в упадок. Ослабление власти и утрата контроля над жизнедеятельностью города было характерно не только для Хараппы, но и для остальных городов региона. Подобная деградация происходила и в Мохенджо-Даро. Надвигающийся кризис государства привел к постепенному исчезновению примет элитной культуры в этом районе.

Исчезали традиционные квадратные печати с единорогами и другими животными. Стали выходить из употребления каменные кубики для взвешивания, угасала международная торговля.

Прекратился поток из Хараппы таких товаров, как разукрашенные раковины и изделия из лазурита. Вероятно, существовала не одна причина упадка города. Переключение торговых путей и возникновение поселений в долине Ганга (в районе нынешнего индийского штата Гуджарат) подорвали политическую и экономическую жизнь Хараппы. Около 1900 г. до н.э. одна из крупнейших рек долины Инда Гхаггар (севернее нынешнего Дели) стала менять свое русло и вообще пересохла, оставив многие города без воды.

Переселение жителей в другие плодородные районы вызвало перенапряжение в новых местах их обитания. Отсутствие у властей регулярной армии лишило их возможности навести хоть какой-то порядок в подвластных им территориях.

Темпы подобных перемен были различными в различных районах. Большинство покинутых поселений оказались разграблены, а позднейшие обитатели этих мест похоронили еще сохранявшиеся археологические свидетельства былого.

Тем не менее, хотя многие предметы культуры долины Инда исчезли, все же некоторые соответствующие артефакты сохранились. В их числе оказались гончарные изделия, фаянс и изделия из меди и бронзы. К периоду около.1700 г. до н.э. относится появление первых образцов стеклянных украшений э долине Инда (за двести лет до освоения этого материала в Египте). В последующие века(от 1200 по 800г. до н.э.) в северной Индии и в Пакистане появились стеклянные бутыли и стеклянные бусы. Возникли и железоделательные производства на севере долины Инда и по берегам Ганга.

В раскопках также были найдены украшения в виде каменных бус, изготовлявшиеся на самых ранних этапах заселения долины Инда. Первые образцы, каменных бусинок имели маленькие отверстия диаметром 1,5—3 мм. Некоторые из ранних образцов были изготовлены из стеатита (мягкого талька, известного как мыльный камень). Ремесленники умели высверливать в них медными сверлами отверстия для подвешивания диаметром около полумиллиметра. После этого бусам придавалась нужная форма с помощью шлифовальных кругов. Наконец, мастера обжигали бусы в специальных печах при температуре 850 "С. Ремесленники Хараппы использовали в качестве материалов для бус агат и яшму. Около 2600 г. до н.э. мастера долины Инда научились изготавливать более твердые сверла, тайна которых осталась нераскрытой.

Хараппа - великий памятник индийской культуры, вызывающий интерес у исследователей и туристов всех национальностей. Материальная культура Хараппы изучена достаточно хорошо, тем не менее гибель Хараппы до сих пор остается загадкой.

Можно выделить два основных типа буддийских строений. Первый вид - это службы, предназначенные для поддержания жизни монастыря: храмы, порой достигающие огромных размеров, помещения для монахов - вихара, зал для верующих - чайтья, библиотеки, башни для гонгов и колоколов. Второй тип - сооружения, которые сами по себе являются объектом поклонения: ступа или пагода. Они, как правило, являются центром монастыря в соответствии со своей ролью хранителя священных реликвий.

Ступы - это не здания, а цельные монолитные монументы с небольшими камерами - реликвариями и нишами для скульптур. Согласно преданию, первые ступы были воздвигнуты после сожжения по индийскому обычаю тела Будды - для хранения его пепла, поделенного на восемь частей по числу областей Индии, заявивших свои права на его мощи. Ступы бывают полусферической, башнеобразной или колоколообразной формы. В системе буддийской символики ступа рассматривается как вертикальная модель Вселенной. Она символизирует «творческое начало Вселенной», «импульс жизни», нирвану. Архитектурные особенности ступ в каждой стране определяется местными традициями, однако в плане они должны быть обязательно круглыми или квадратными.

В буддийских храмах на возвышении - своеобразном алтаре в глубине зала находятся статуи Будд или бодхисатв (святых, решивших выйти из круга перевоплощений и достичь состояния Будды). Алтарь представляет собой несколько ступеней: квадратная ступень - символ земли, круглая - символ неба. В стенных нишах расположены статуи божеств, на стенах - росписи, напоминающие о прежних деяниях Будды, картины рая, фигуры бодхисатв, бесчисленные декоративные мотивы.

Расцвет буддийской скульптуры относится к IV - V вв. В эти годы изготавливаются огромное количество изображений Будды и бодхисатов из золота, бронзы, раскрашенного дерева, слоновой кости, камня от маленьких (2-3 см) до огромных фигур в 54м высотой.

Вот как описывает внутреннее убранство одного из буддийских монастырей в Тибете европейская путешественница, много лет изучавшая буддизм на Востоке, А. Давид - Неэль в книге «Мистики и маги Тибета» (М.,1991г.): «Масса стягов, подвешенных к потолку в галереях и прикрепленных к высоким опорным столбам, являют собравшимся великое множество изображений Будды и богов, а на покрывающих стенах фресках, среди когорт других героев, красуются святые и демоны в угрожающих или благодушных позах. В глубине огромного помещения за несколькими рядом алтарных светильников мягко мерцают статуи великих, давно преставившихся лам и усыпанные драгоценностями ковчеги из серебра и золота, хранящие их мумии или кремационный пепел. Устремив свои требовательные или повелительные взоры на людей, подавляя их своим количеством, все эти существа…будто смешиваются с толпой монахов. Мистическая атмосфера окутывает людей и предметы, застилает дымкой тривиальные детали, идеализирует лица и позы. »)

В тибетском буддийском искусстве значительное место занимают танка - изображения Будды, иерархов церкви, персонажей буддийского пантеона, житийные циклы и т.д. Они выполняются красками на шелке или отпечатываются на хлопчатобумажной ткани, предназначаются для медитации, религиозных процессий, в храмовых интерьеров, в домашних алтарей.

Городские ремесленники основных специальностей были подчинены корпорациям. Город как средоточие культуры уже резко противостоял деревне. Возможно, существовали и царские мастерские: трудно представить, что ремесленники-одиночки создали колонну Чандрагупты II в Дели из нержавеющего железа или огромную бронзовую статую Будды в Султангандже. Ремесленные гильдии, как и торговые, принимали денежные вклады, осуществляли банковскую деятельность. Существовала и отдельная корпорация банкиров-менял. Однако мало найдено медных денег, вместо них даже в столице использовали раковины.

Объединяли страну не только новые религиозные представления, но и санскрит как универсальный язык.

Культурология. Курс лекций под ред. А.А. Радугина Изд. “Центр” Москва 1998г.
Культурология /Под ред. А.Н. Марковой М., 1998г.
Левинас Э. Философское определение идеи культуры. // Глобальные проблемы и общечеловеческие ценности. - М.: Прогресс, 1990. - С.86-97
Поликарпов В.С. Лекции по культурологии. М.: «Гардарики», 1997.-344 с.
Иллюстрированная история религий. Т.1,2 - М.: Изд-во Валаамского монастыря, 1992.
Каган М.С. Философия культуры.- СПб, 1996.
Пономарёва Г.М. и др. Основы культурологии. - М.,1998.

Индия является страной крайностей, как никакая другая страна в мире. Страна имеет различные религии, языки, верования и традиции. Исторические места в Индии отражают множество древних архитектурных стилей и культур. В этой фотоленте собраны 10 восхитительных исторических памятников Индии, которые стоит посетить хотя бы раз в жизни.

Хава Махал

Хава Махал, также известный как дворец ветров - одна из самых прекрасных достопримечательностей города Джайпур. Этот красивый дворец был построен магараджей Саваем Пратапом Сингхом в 1799 году. Розовый дворец из песчаника, как полагают, был построен в форме короны лорда Кришны. Хава Махал - идеальная реализация архитектуры Раджпутаны. Пирамидальная форма и 953 красивых окон делают это место столь уникальным, что дворец безоговорочно признали главной достопримечательностью города. В интерьере Хава Махал преобладают длинные проходы и множество окон. В этом дворце нет лестницы, а различные этажи связаны между собой особыми склонами. 953 окна дворца предназначались для королевских женщин, которые никогда не появлялись на публике. Эти окна позволяли им наблюдать за жизнью людей, открывая превосходный вид на город.

Сотовая тюрьма

Сотовая тюрьма, также известная как кала пани, расположена на Андаманских и Никобарских островах. Этот комплекс сохранился, как немое свидетельство пыткам, с которыми сталкивались индийские сторонники независимости. Сегодня сотовая тюрьма является одним из главных исторических памятников страны. Каждый клочок земли здесь рассказывает о сопротивлении, жертвах и страдании индийских активистов. Известные борцы за свободу, как Бариндра Кумар Гош, Упендранат Банерджи, Улласкар Дутта и многие другие были заключены в Сотовую тюрьму. В тюрьме насчитывается в общей сложности 696 одиночных камер-клеток, отчего ее и называют сотовой.

Арка

Ворота Индии - самая известная достопримечательность Мумбаи. Строительство ворот Индии закончилось в 1924, спустя 13 лет после начала. Арка построена в стиле Индо-Сараценской архитектуры. Главной целью строительства этой колоссальной структуры было ознаменовать прибытие Короля Георга V и королевы Мэри в Мумбаи, которое состоялось в 1911 году. Ворота Индии - символ британской Индии и британского императора. Посетители также найдут здесь статую Махараджа Катрапати Сивайи, индийского короля воина 17-го века. Самый популярный Дворец страны Тадж Махал расположен в непосредственной близости к Воротам Индии, как и множество отелей, где можно остановиться на ночь. Об этой, а также других достопримечательностях Индии вы можете узнать в отдельной статье на LifeGlobe.

Чарминар

Чарминар для города Хайдарабада значит то же самое, что и Тадж Махал для Агры. Это сооружение было построено в 1591 году Султаном Мухаммедом Кули Катбом Шахом, чтобы отпраздновать отступление эпидемии чумы из его региона. Чарминар построен в индо-исламском архитектурном стиле из гранита и покрыт мрамором. Четыре 56 метровых минарета изящной формы выстроены по углам здания с двойным балконом. Лестница из 149 извилистых ступенек ведет к верхнему этажу комплекса, созданному специально для молитв. Есть также чудесный подземный тоннель, который соединяет Чарминар с Голкондой.

Пещеры Аджанты

Пещеры Аджанты - самый популярный буддистский памятник в Индии, расположенный в Аурангабаде, штат Махараштра. 30 горных пещер вырезались в скале со 2-го века до н.э. Среди них есть как залы с памятниками, так и монашеские кельи. Аджанта входит в список памятников всемирного наследия ЮНЕСКО благодаря своей исторической значимости, а также древним картинам и скульптурам. Пещеры Аджанта являются одной из самых популярных достопримечательностей Индии. Уникальная по своей сути наскальная живопись изображает различные события из жизни Будды и является редчайшим в своем роде примером такого искусства.

Ступа Санчи

Ступа Санчи - самая старая каменная структура в Индии, а также один из популярных буддистских памятников в стране. Построенная в 3-м веке до н.э. императором Ашокой Ступа расположена в Райсане, штат Мадхья-Прадеш. Первоначальное сооружение было возведено из кирпича в форме полусферы, но в последующие годы неоднократно достраивалось и в итоге приобрело тот вид, который сохранился до наших дней. Множество скульптур и изображений ступы посвящены жизни Будды, символизируя определенные моменты из его жизни. В каменной кладке Ступы Санчи заложены останки Будды, потому место считается одним из самых священных в Индии. Изначально, забор вокруг ступы был сделан из дерева, но позже заменен каменным. В направлении 4 сторон света были построены ворота.

Дворец Майсура

Дворец Майсура располагается в городе Майсуре штата Карнатака. Это сооружение строилось различными императорами в разные периоды времени - это главная причина смешения архитектурных стилей Майсурского Дворца , объединяющего индо-сарацинский стиль наряду с комбинацией индуистского, мусульманского, раджпутского и готического стилей. Во время строительства использовался прекрасный серый гранит и розовый мрамор, гармонично объединившиеся в единое целое. Дарбар и королевский свадебный зал во дворце являются главной достопримечательностью для посетителей. Оружейная комната с оружием 14-го века используются королевской семьей, а сам дворец по сей день остается резиденцией Водеяров.

Кутб Минар

Кутб Минар - второй по высоте минарет в стране, расположенный в Дели. Это место всемирного наследия ЮНЕСКО было основано Сингх Бахадуром в 1192 году, а процесс строительства изящной башни занял более 75 лет, охватив несколько поколений. Кутб Минар также окружен множеством других древних достопримечательностей. 70-метровый древний исламский памятник сделан из красного кирпича и мрамора. Минарет состоит из 5 ярусов, каждый из которых отделен красиво украшенными балконами. На более низких уровнях интерьер украшен прекрасными исламскими резными фигурами, рассказывающими об важных периодах в истории Кутб Минар.

Красный Форт

Крепость Красный Форт - один из самых культовых символов Индии, расположенный в Дели и входящий в список памятников всемирного наследия ЮНЕСКО. Крепость была домом для могольских императоров на протяжение более чем 200 лет. Красный Форт строился императором Шахом Джаханом с 1648, получив свое имя от крупных красных песчаников. Величественное сооружение объединяет архитектурные стили могольских, индуистских, исламских, персидских и тимуридских культур. Комплекс занимает территорию в 254 акра и имеет восьмиугольную форму. Персидские, европейские и индийские художники были задействованы для оформления ее интерьеров. Красота художественных работ подчеркивается инкрустацией из драгоценных камней. В каждый индийский День Независимости с 1947 года премьер-министр страны поднимает национальный флаг на главных воротах крепости. Премьер-министр также произносит все важные речи из Красного Форта. Выдающаяся крепость привлекает посетителей из различных частей мира, путешествующих вдоль