Основные черты русского национального характера. Национальный характер. Нравы, обычаи, быт Национальный характер русского народа

Итак, если признать правомерность категории национального характера, то неизбежно возникает вопрос, каковы же особенности русского национального характера. Эта проблема особенно актуальна в условиях, с одной стороны, обострения процессов национального самоопределения, доходящего, порой до крайних проявлений национализма и экстремизма, с другой стороны, банкротства принятой в Европе доктрины мультикультурализма, понимаемой как параллельное существование культур, «уживание»в одной стране культур с разными системами ценностей в целях их взаимного проникновения, обогащения и развития.

Напомним, что идея мультикультурализма («культурной мозаики») возникла в Европе, Канаде и Австралии во второй половине — в конце 20 века как ответ на дискредитировавшую себя нацистскую и колониальную идеологию и как альтернатива концепции «плавильного котла», принятой в США, и предполагающей слияние всех культур в одну, общую. Мультикультурализм был направлен на предотвращение культурной ассимиляции иммигрантов из стран «третьего мира». Противники идеи мультикультурализма считают, что нельзя смешивать явления и категории культуры, субкультуры и этничности. «Поскольку культура есть символическая система, характерная для определенного общества и кодифицированная в институтах этого общества, наличие в одном обществе множества культур весьма проблематично» — считает, например, В. Малахов (Малахов, 2002: 48-60). Опыт показывает, что в условиях общего образования, системы коммуникаций, производства и пр., мультикультурализм парадоксальным образом усиливает дискриминацию, поскольку фактически сводит социальные и экономические различия и проблемы к этническим и конфессиональным явлениям. В идее мультикультурализма, с одной стороны, психологически актуализирована гамма чувств, связанных с переживанием вины и ответственности западной цивилизации за колониальную политику пренебрежения интересами соответствующих народов, с другой стороны, это политический проект, до поры до времени удобный для иммиграционных стран.

На наш взгляд в условиях России, которая исторически сложилась как полиэтническая, поликонфессиональная общность, более конструктивным является антиномичный принцип нераздельности — неслиянности культуры и этноса. Культура России с необходимостью должна опираться на универсальные особенности европейской культуры, к которой, как считает Д. С. Лихачев, принадлежит и русская культура с учетом ее специфики. Характеризуя европейскую культуру в целом, он говорит о трех ее особенностях. Это «личностная культура (в этом ее универсализм), затем она восприимчива к другим личностям и культурам и, наконец, это культура, основанная на свободе творческого самовыражения личности. Эти три особенности европейской культуры опираются на христианство» (Лихачев, 2000: 45-49). В то же время, каждый этнос вправе жить, сохраняя свои традиции, язык, бытование.

Понимание русской культуры и, соответственно, русского национального характера представляет известную сложность в силу целого ряда причин. Русская культура, во-первых, с геополитической точки зрения (местоположение, климат, история), является срединной. Если культуральная оппозиция Запад-Восток прописана относительно подробно (см. таблицу 6), то русская культура, в силу ее относительно более позднего в сравнении и западными, и восточными культурами формирования (и это вторая причина), осмыслена недостаточно, тем более, что в самом ее понимании представлены как минимум, два сильных и противостоящих друг другу дискурса славянофилов и западников.

Таблица 6. Сравнительная характеристика западной и восточной цивилизаций (Щеглова, Шипулина, Суродина, 2002)

Следует отметить также чрезвычайно противоречивые взгляды на русскую культуру, бытующие среди зарубежных этнологов, политиков, писателей, обывателей и т. д., от трогательного восхищения и приятия (пример уже упоминаемого В. Шубарта), до неприязненного и даже враждебного ее описания как в исторической ретроспективе, так и в современном контексте (негативные качества русских, часто указываемые зарубежными исследователями и обывателями: агрессивность, деспотизм власти, всеобщее рабство, милитаризация, угнетение, нищета, непросвещенность, отсутствие меры во всем, проявляющееся в ленности, неумеренном обжорстве и пьянстве, распутстве и разврате). Противоречий в понимании русской культуры добавляет и ее восприятие соплеменниками, особенно в настоящее время, характеризующееся кризисом национальной идентичности, сопровождающимся культурной маргинальностью, имеющей защитный характер, негативным восприятием своих национальных особенностей.

Следует отметить здесь и специфическую особенность русского национального характера, проявляющуюся в самокритичном, покаянном отношении к себе.

Вот, например, как описывает национальный характер П. Я. Чаадаев в «Философических письмах (Чаадаев, 1991): «Присмотритесь хорошенько, и вы увидите, что каждый важный факт нашей истории пришел извне, каждая новая идея почти всегда заимствована». У России «нет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего»; «Мы идём по пути времён так странно, что каждый сделанный шаг исчезает для нас безвозвратно… у нас нет развития собственного, самобытного, совершенствования логического. Старые идеи уничтожаются новыми, потому что последние не истекают из первых, а западают к нам Бог знает откуда, наши умы не бороздятся неизмеримыми следами последовательного движения идей, которые составляют их силу, потому что мы заимствуем идеи уже развитые. Мы растем, но не зреем; идем вперед, но по какому-то косвенному направлению, не ведущему к цели». И он же несколько позже в «Апологии сумасшедшего»: «Мне чужд, признаюсь, этот блаженный патриотизм, этот патриотизм лени, который приспособляется все видеть в розовом свете и носится со своими иллюзиями и которым, к сожалению, страдают теперь у нас многие дельные умы. Я полагаю, что мы пришли после других для того, чтобы делать лучше их, чтобы не впадать в их ошибки, в их заблуждения и суеверия. …Я считаю наше положение счастливым, если только мы сумеем правильно оценить его; я думаю, что большое преимущество иметь возможность созерцать и судить мир со всей высоты мысли, свободной от необузданных страстей и жалких корыстей, которые в других местах мутят взор человека и извращают его суждения. Больше того: у меня есть глубокое убеждение, что мы призваны решить большую часть проблем социального порядка, завершить большую часть идей, возникших в старых обществах, ответить на важнейшие вопросы, какие занимают человечество….мы, так сказать, самой природой вещей предназначены быть настоящим совестным судом по многим тяжбам, которые ведутся перед великими трибуналами человеческого духа и человеческого общества.

Наконец, еще один фактор сложности понимания русской культуры связан с ее суперполиэтничностью как в историческом контексте, так и современном составе ее этносов, что проявляется в значительном разнообразии конкретных черт и проявлений характера.

В обширной литературе, посвященной русскому национальному характеру, чаще всего подчеркивается его антиномичность, противоречивость (В. О. Ключевский, Н. А. Бердяев, И. А. Ильин, Н. О. Лосский, Б. П. Вышеславцеви др.) (Ключевский, 1987; Бердяев, 1990, 1995, 2000; Лосский, 1995, 2000, 2005; Вышеславцев, 1995). Действительно, набор черт национального характера, описываемый в различных источниках, весьма противоречив. Вот некоторые типичные противоречия, которые выделяются страстным патриотом России Н. А. Бердяевым:

— Отношение к государству, власти: «Россия — самая безгосударственная, самая анархическая страна в мире. И русский народ — самый аполитический народ, никогда не умевший устраивать свою землю… Русская душа хочет священной общественности, богоизбранной власти. …Русский народ как будто бы хочет не столько свободного государства, свободы в государстве, сколько свободы от государства, свободы от забот о земном устройстве». И в то же время: «Россия — самая государственная и самая бюрократическая страна в мире; все в России превращается в орудие политики…. Силы народа, о котором не без основания думают, что он устремлен к внутренней духовной жизни, отдаются колосу государственности, превращающему все в свое орудие. Интересы созидания, поддержания и охранения огромного государства занимают совершенно исключительное и подавляющее место в русской истории» (Бердяев, 1990: 10- 12).

— Отношение к национальности: «Русскому народу совсем не свойственен агрессивный национализм, наклонности насильственной русификации. Русский не выдвигается, не выставляется, не презирает других. В русской стихии поистине есть какое-то национальное бескорыстие, жертвенность, неведомая западным народам». И в то же время: «Россия — самая националистическая страна в мире», это страна «национального бахвальства», где обратной стороной русского смирения является необычайное русское самомнение. «Россия — «святая Русь». «Национализм проникает и в славянофильскую идеологию, которая всегда подменяла вселенское русским» (Бердяев, 1990: 13-14)

— Отношение к свободе: «В русском народе поистине есть свобода духа, которая дается лишь тому, кто не слишком поглощен жаждой земной прибыли и земного благоустройства. Россия — страна бытовой свободы, неведомой передовым народам Запада, закрепощенным мещанскими нормами… Величие русского народа и призванность его к высшей жизни сосредоточены в типе странника». И одновременно: «Россия — страна неслыханного сервилизма и жуткой покорности, страна, лишенная сознания прав личности и не защищающая достоинства личности, страна инертного консерватизма, порабощения религиозной жизни государством, страна крепкого быта и тяжелой плоти» (Бердяев, 1990: 16-18).

Бердяев выделяет и другие антиномии русской души: бунт и смирение, сострадательность и жестокость, святость и свинство, консерватизм и радикализм и др.

Он пишет: «И в других странах можно найти все противоположности, но только в России тезис оборачивается антитезисом, бюрократическая государственность рождается из анархизма, рабство рождается из свободы, крайний национализм из сверхнационализма. Из этого безвыходного круга есть только один выход: раскрытие внутри самой России, в ее духовной глубине мужественного, личного, оформляющего начала, овладение собственной национальной стихией, имманентное пробуждение мужественного, светоносного сознания» (там же: 20).

В. О. Ключевский особенно выделяет противоречие между трудолюбием и ленью, обусловливая его особенностями климата в земледельческой культуре России, требующего кратковременного напряжения сил в летнее время и длительного бездействия зимой (Ключевский, 1987).

Н. О. Лосский в качестве основных черт, в которых проявляется противоречивость русского характера, выделяет: религиозность, включающую и воинствующий атеизм. Русский человек, считает он, хочет действовать во имя чего-то абсолютного, однако, если возникает сомнение в идеале, то он готов перейти от невероятной богобоязненности и послушания к необузданному бунту. Другие противоположности, выделяемые Н. О. Лосским: страстная сила воли, максимализм и пассивность, лень (обломовщина); свобода духа, искание высших ценностей и склонность к анархии, нигилизм (у интеллигенции), хулиганство (у простого народа); исконная доброта и необузданная жестокость; даровитость и сатирический склад ума, склонность к самоуязвлению; мессианизм и отсутствие самодисциплины, чувства меры, шараханье из крайности в крайность; способность к высшим формам опыта — и атеизм, бунтарство; доброта как преобладающая черта русского характера и жестокость.

К особым слабостям русского характера он относит: небрежность в работе, беспечность, критиканство и отсутствие действия, пьянство, своеволие и попустительство, склонность к абсурдным поступкам, внутренняя саморазорванность и увлечение безудержным самобичеванием. Главной бедой русского народа он считает недостаток средней области культуры, максимализм: «все или ничего».

В тоже время он выделяет и особые достоинства, такие как глубокая религиозность русского народа и связанные с нею совестливость, искание абсолютной правды, именно поэтому русский человек обладает особой чуткостью в различении добра и зла; способность русского народа к высшим формам опыта и высокое развитие нравственного опыта, что проявляется в теплоте личного и семейного общения; могучая сила воли и страстность, проявляемая в религиозной, политической жизни, направленная на утверждение какой-либо ценности. Он считает, что максимализм, экстремизм и фанатическая нетерпимость есть порождения этой страстности (Лосский, 2005)

Интересна в отношении понимания русского характера позиция нашего великого современника Д. С. Лихачева. Он пишет: «Амплитуда колебаний между добром и злом в русском народе чрезвычайно велика. Русский народ — народ крайностей и быстрого и неожиданного перехода от одного к другому, а поэтому — народ непредсказуемой истории…. Вершины добра соседствуют с глубочайшими ущельями зла. И русскую культуру постоянно одолевали «противовесы» добру в ее культуре: взаимная вражда, тираничность, национализм, нетерпимость». Д. С. Лихачев формулирует интересное замечание о том, что «зло стремится разрушить наиболее ценное в культуре. Зло действует целенаправленно, и это свидетельствует о том, что у «зла» существует «сознание». Если бы сознательного начала в зле не существовало, оно должно было бы прорываться только на слабых участках, тогда как в национальном характере, в национальных культурах оно, как я уже говорил, атакует вершины» (Лихачев, 2000: 49).

Черты русской культуры, выделяемы Лихачевым: cоборность как проявление христианской склонности к общественному и духовному началу, и в то же время как особое выражение в русской культуре общеевропейского начала; терпимость в национальных отношениях (причем, он полагает, что «универсализм и прямая тяга к другим национальным культурам были характерны и для Древней Руси, и для России XVIII-XX вв., стремление народа к свободе, к «воле», которое выражалось в постоянных передвижениях населения на Север, Восток и Юг).

«Поразительно», — пишет Д. С. Лихачев, обращаясь к русской истории, — «что атакам зла подвергались в русской культуре все ее европейские, христианские ценности: соборность, национальная терпимость, общественная свобода» (Лихачев, 2000: 49).

В современной характерологии появились и объективные исследования национального характера в целом и русского национального характера, в частности, основанные на анализе языка, кросскультуральных исследованиях и пр.

Например, В. В. Воробьев, один из известных современных лингвокультурологов, понимая русский характер или «русскую национальную личность», как «совокупность специфических норм поведения и деятельности, типичных именно для русских», рассматривает следующие тесно связанные основные его черты и ценности, опираясь на лингвокультурологический анализ (Воробьев, 2008: 115):

— религиозность, духовность как способность выходить за границы собственной жизни, не замыкаться на сугубо прагматических целях и задачах, стремиться к духовной цельности, поискам смысла жизни, принимать абсолютную ценность личности;

— соборность как добровольное соединение индивидов на основе любви к Богу и друг к другу, проявляющееся в общинности, в уравнении коллективного и индивидуального, стремлении к единению, способности к сочувствию, самопожертвованию, коммюнотарность;

— всемирная отзывчивость, «всечеловечность» (по определению Ф. М. Достоевского), «вселенское самосознание», проявляющаяся как альтруизм, доброжелательность по отношению к другим народам, культурам и религиям, уважение к обычаям, способность понимать и узнавать их.

— стремление к высшим формам опыта как искание добра, истины, красоты;

— широта натуры и вневременность, отсюда ориентированность на будущее, углубленность в прошлое и недооценка настоящего, не деловитость, максимализм;

— поляризация души как возможность сосуществования совершенно противоположных черт.

Исследования, осуществляемые на стыке культурологии, лингвистистики, социологии, психологии, позволили выделить совокупность определенных лингвокультурем (лингвокультурема — основная единица лингвокультурологического анализа — слова, словосочетания, тексты, обладающие этнокультурной ценностью), т. е. некоторых констант, значимых для конкретной нации, в которых актуализируется ее «образ Мы». Их называют еще ключевыми словами культуры, логоэпистемами, лингвокультурными концептами и т. д. В качестве таких лингвокультурем в русской культуре, согласно различным исследованиям, выступают концепты: дорога, путь, судьба, душа, тоска, справедливость, истина,правда,добро, воля и др., в которых представлены общие для представителей русской культуры мировосприятие, мышление, переживания, типы поведения. Выделенные лингвокультуремы подтверждают точность и глубину многих наблюдений и выводов относительно особенностей русского характера, сформулированных русскими философами и культурологами. Соответственно, представления о национальном характере в лингвокультурологии и родственных областях знания (когнитивной лингвистике, например) исходят из предположения, что устойчивые особенности отдельной личности могут быть соотнесены с особенностями национальных групп, с национальным опытом, общими или доминирующими у них мировосприятием, поведением и мышлением.

Такие доминанты (лингвокультуремы, концепты, логоэпистемы), отраженные в языке, сросшиеся с ним в процессе этногенеза, определяют специфику картины мира и этнического поведения. Освоение языка, начиная с самого раннего возраста, вводит ребенка в сферу образов, переживаний, отношений к миру, типа миропонимания, способа поведения и решения проблем, свойственных русской культуре, что, безусловно, вкупе с другими факторами, актуализирует появление определенных черт характера и связей между ними. Несомненно, что изменения в жизни народа сопровождаются изменениями в организации его жизни, находят отражение в языке, в мировоззрении, представлениях о мире, в поведении, однако топос национального характера остается инвариантным до тех пор, пока сохраняется и развивается национальный язык, пока существует общая история, и пока представители нации или этноса (этнофоры) признают и осознают свою национальную принадлежность, осуществляют соответствующее социокультурное самоопределение.

Дискуссии о специфике русской культуры и соответственно русского характера не утихают, их напряженность обусловлена трудным периодом российской истории и необходимостью каким-то образом ответить на вызовы как общих цивилизационных и культуральных процессов, происходящих в мире, так и прогнозировать свое будущее. С одной стороны, такие исследователи, как А. С. Панарин, В. Н. Сагатовский и др. видят будущее России в ее «цивилизационной идентичности,…ее праве быть не похожей на Запад, иметь собственное призвание, судьбу и традицию» (Панарин, 2002: 4), найти то, что имея всечеловеческое значение, отражает самобытную специфику русской культуры (Сагатовский, 2005). «Вопрос о цивилизационной идентичности России … на наших глазах превращается в вопрос о нашем праве на существование вообще, о национальном бытии как таковом», — считает А. С. Панарин (там же).

В. Н. Сагатовский, продолжая традиции русской философии, полагает, что в основе «русской идеи», интегрирующей культуру, лежит «воля к любви». При этом центральной ее характеристикой является «соборность», основным же мировоззренческим принципом, вытекающим из этой идеи является антропокосмизм. Западная, «фаустовская цивилизация», считает он, основана на воле к власти, которая и ведет мир к планетарной катастрофе и порождает глобальные проблемы современности. В то время как воля к любви: «Это когда мы говорим миру «Да!», когда мы приемлем мир, когда мы признаем его самоценность». Это «смена идеологии жадного упивающегося своей силой максимума на идеологию оптимума». Она позволяет «обеспечить коэволюцию биосферы и общества, совместное, взаимодополняющее развитие» (Сагатовский, 2005). В. Н. Сагатовский понимает принцип антропокосмизма как осуществление «назначения человека в соборном и софийном доопределении мира», что проявляется «в увеличении степени его целостности на основе настроя любви, внутреннем признании самоценности участвующих сторон» (Сагатовский, 2003).

А. С. Панарин (1940-2003) в качестве важнейших задач, которые необходимо решить для сохранения человеческой (не только российской) культуры и цивилизации, выделяет возвращение, утверждение духовных приоритетов, возможное на основе возврата к традиционным религиям как носителям великой письменной традиции мировых культур христианства, буддизма, ислама и пр., и возвращение народу возможности исполнения его предназначения быть «исполнителями завета», защитниками святой веры (Панарин, 2002).

На необходимость принимать во внимание культуральную специфику России при разработке экономических моделей ее развития указывают и многие современные экономисты.

Масштабное исследование экономистов и социологов различных городов России и ближнего зарубежья под руководством проф. Р. М. Нуреева «…учет национальной ментальности чрезвычайно важен в процессе трансформации экономики. Российская экономическая ментальность формировалась веками. Она характеризует специфику сознания населения, складывающуюся исторически и проявляющуюся в единстве сознательных и бессознательных ценностей, норм и установок, отражающихся в поведении населения. Исходя из разделяемых ими ценностей, люди либо принимают, либо отвергают новые социальные нормы» (Экономические субъекты постсоветской России, 2001).

Авторы коллективной монографии считают, что «Российская экономика в результате приобрела «пестрый» вид: грань между «светлыми» (легальными) и теневыми (нелегальными)экономическими отношениями пролегла не столько между фирмами разной степени законопослушности, сколько внутри фирм, каждая из которых вынуждена совмещать «светлые» и теневые виды деятельности….Таким образом, распространенное среди отечественных либералов (особенно, в начале 1990-х гг.) представление, будто для рыночной модернизации достаточно дать экономическую свободу, и затем все наладится наилучшим образом, следует считать вредной утопией. Чтобы обеспечить защиту прав собственности зарождающегося бизнеса, надо выбирать между «невидимой рукой» закона, «поддерживающей рукой» государственного чиновника и «грабящими руками» бюрократов, коррупционеров и бандитов….

Таким образом, в постсоветской России мы видим не одну «грабящую руку», а целых три: бюрократа, который не помогает бизнесмену, но взимает с него налоги и выматывает административным контролем; взяточника, отказывающегося одобрять деятельность предпринимателя без «бакшиша»; рэкетира, обеспечивающего защиту прав собственности бизнесмена (часто — защиту только от насилия самого рэкетира) в обмен на уплату дани….

Можно назвать много причин, препятствующих нормальной, легальной защите прав предпринимателей: низкая законопослушность россиян (традиция неправовой свободы); слабость и малоэффективность самих законодательных норм, направленных на защиту прав собственности; низкие ресурсы органов правопорядка, которые не в силах поддерживать даже те законодательные нормы, которые уже есть. Однако по большому счету все эти факторы трудно назвать первостепенными. Главная причина заключается в том, что большинство россиян (включая законодателей и стражей закона) просто не считают защиту бизнеса первостепенной задачей. В самом деле, с начала радикальных рыночных реформ прошло почти десятилетие, а степень защищенности предпринимателей если и улучшилась, то отнюдь не качественно.

Почему же беды предпринимателя в постсоветской России не считают объектом первостепенных забот? Для любого россиянина ответ не составит особого труда: в бизнесменах видят не трудолюбивых производителей, а нахрапистых и аморальных хищников, грабить которых — не преступление, а своего рода восстановление социальной справедливости («экспроприация экспроприаторов»).

….сошлемся хотя бы на один из недавних социологических опросов…. исследования, выполненного в 1998 г. в Санкт-Петербурге Центром социологических исследований факультета социологии СПбГУ. В его ходе респондентам, в частности, предлагалось ответить на открытый вопрос «Закончите следующее предложение: «В России, чтобы достичь успеха в бизнесе, нужно…»». Большая часть опрашиваемых (47,4%) недвусмысленно называла такие качества, нужные, по их мнению, для занятия бизнесом, которые вызывают однозначно негативные ассоциации, — наличие «лапы», готовность нарушать нормы закона и морали, умение изворачиваться. Петербуржцы, для которых занятие предпринимательством ассоциируется с положительными человеческими качествами, составили менее трети респондентов (30,9%)…..

Когда российские «шокотерапевты» начинали реформы, то они были твердо убеждены, что, подобно тому, как вода всюду течет сверху вниз, реформирование экономики любой страны происходит на основе универсальных рецептов неоклассического «экономикса». Неудачи радикальных рыночных реформ в России стали началом разочарования в универсализме неоклассических рецептов. В наши дни становится очевидным: методов «лечения» экономики, в равной степени пригодных и для Америки, и для Японии, и для Новой Гвинеи, к сожалению, нет. Дело в том, что развитие любой экономической системы (рыночной ли, командной или смешанной) в какой-либо конкретной стране ограничено рамками национальной экономической культуры, которая во многом определяет лицо национальной модели экономики.

Экономическая (хозяйственная) культура (экономическая ментальность) есть совокупность стереотипов и ценностей, влияющих на хозяйственное поведение. Эти стереотипы и ценности являются общими для крупных социальных общностей (этносов, конфессий). Национальная хозяйственная культура нематериальна и часто трудноуловима, но именно она определяет форму развития экономических систем в той или иной стране (подробнее см. главу 2). Ее изменения очень медленны, поэтому, например, экономика переживающей НТР Японии имеет множество особенностей, роднящих ее скорее с хозяйственным строем доиндустриальной Японии, чем современной Америки.

Важнейшим компонентом экономической культуры являются господствующие представления об этически допустимых («правильных») формах и образцах поведения, которые становятся фундаментом правовой культуры. Национальная экономическая культура (ментальность) обуславливает, в свою очередь, специфику развития преобладающих форм криминального поведения.

Когда радикал-реформаторы в 1992 г. закладывали на долгие десятилетия вперед фундамент российской модели переходной экономики, то за желаемый образец явно или неявно брали американское хозяйство. Американская либеральная модель рыночного хозяйства есть наиболее чистое выражение идеологии «протестантской этики» с характерными для нее фигурой himselfmademan`а (в буквальном переводе — «человек, который сделал себя сам») как образцом жизнедеятельности и культом «честной наживы». Но в какой степени эти этические нормы совместимы с российской культурой?...

Существует ли в российской экономической культуре благожелательное отношение к деятельному индивиду, обязанному своей карьерой только самому себе? Для ответа на этот вопрос необходимо выяснить, насколько велика в российской культуре ценность индивидуализма. Мнение, что русские, в отличие от западноевропейцев и тем более американцев, ставят коллективистские ценности намного выше индивидуалистических, встречается настолько часто, что его можно считать тривиальной банальностью….Естественно, что в таких условиях бизнесмен классического типа — бизнесмен как единоличный лидер — выглядит этической аномалией, антиобщественным элементом.

Существует ли, далее, в российской экономической культуре качественное разграничение «честного» и «нечестного» бизнеса? И на этот вопрос также придется дать отрицательный ответ (Экономические субъекты постсоветской России, 2001).

Эти же авторы по результатам проведенного через 10 лет исследования(Экономические субъекты постсоветской России, 2010) констатируют: «Привычка к вертикальной иерархии блокирует в современной России ростки гражданского общества даже на микролокальном уровне, где власть имущие не склонны препятствовать их развитию. Россияне продолжают приспосабливаться к рынку нерыночными методами».

В подтверждении этого вывода приводится обобщенная таблица исследований в разных сферах социальной и экономической жизни

«Попробуем теперь хотя бы в первом приближении, обобщая материалы первого раздела, ответить на сакраментальный вопрос, «куда идет Россия». «Для этого в сводной таблице … указаны некоторые ключевые институциональные характеристики и сформулировано, какими были ожидания в начале радикальных рыночных реформ и какими оказались реальные изменения в 1990-2000 гг».

Таблица Институциональные изменения домохозяйств в России 1990-2000-х гг. (Экономические субъекты постсоветской России, 2010)

«Мы видим, что по всем семи параметрам реальные изменения 1990-хгг. оказались хуже (или даже гораздо хуже), чем ожидалось перед их осуществлением. Это позволяет лучше понять, почему архитекторы радикальных рыночных реформ, Б. Н. Ельцин и Е. Т. Гайдар, ушли из жизни в 2000-е гг. буквально под хор проклятий, еле сдерживаемых официально благожелательной позицией высшего руководства страны. Однако и итоги 2000-х гг. дают основу лишь для умеренного оптимизма: по первым четырем позициям заметны некоторые улучшения, по пятой позиции ситуация ухудшилась, по двум последним существенных изменений не произошло. Можно сказать, что после «горячки» 1990-х гг. россияне в 2000-е гг. медленно «выздоравливают», но ни один «врач» не рискнет точно предсказать, какими будут россияне нового поколения».

Для других культурологов, социологов, экономистов спасение России состоит в смене цивилизационной парадигмы: «…стратегической альтернативой нынешней ситуативной государственности может быть только современная правовая государственность либерально-демократического типа, подконтрольная гражданскому обществу. Мы полагаем также, что любая другая будет удерживать страну в исторической колее экстенсивности, равнозначной в XXI веке стагнации и деградации. Но ориентация на правовую государственность — это ориентация на обретение и закрепление новой цивилизационной идентичности. Речь идет о сознательном выборе в пользу европейской или, шире, западной цивилизации второго осевого времени» (Ахиезер, Клямкин, Яковенко, 2005: 696). Россия находится на «цивилизационном перепутье»,«…в турбулентной зоне между покинутым прошлым, в которое нельзя вернуться, и непредсказуемым будущим» (там же: 17). А. С. Ахиезер (1997) исходит из того, что российская цивилизация является промежуточной, незавершенной, застрявшей между традиционной и либеральной. Она склонна к тому, чтобы вновь и вновь переходить от одной крайности к другой, от господства одних идей к противоположным им, в том числе от авторитаризма к утопиям соборности (псевдодемократии), не пытаясь осуществить медиацию, диалог между этими крайними состояниями, крайними идеологиями. Фактически признается, что российская цивилизация обладает спецификой, но не самобытностью.

А. С. Ахиезер при этом полагает, что различия между цивилизациями обусловлены характеристиками культуры, на основе которых осуществляется государственная консолидация общества и государственное упорядочивание (воспроизводство) его повседневной жизни. В качестве базовых государственно образующих элементов выступают отношения силы, веры и законаи соответствующих им институтов. Их долговременно жизнеспособные сочетания с точки зрения автора можно называть цивилизациями. Соответственно, отличительной особенностью русской цивилизации является доминирование таких элементов, как сила и вера, в то время как современная западная цивилизация основана, прежде всего, на доминировании закона и признании универсальности гражданских прав. А. С. Ахиезер считает, что актуальность перехода к иной цивилизационной парадигме обусловлена тем, что современная Россия, по существу, утратила эти (силу и веру) базовые элементы, на которых держалось ее существование, с другой стороны, именно опора на веру фактически и актуализировала в русской культуре упрощенные этические решения, крайности (полюса) ее истории. Эта размытость цивилизационного качества и неопределенность его вектора актуализировала и продолжает актуализировать «топтание на месте», бесконечное воспроизводство одной и той же проблемы, решение которой связано с осознанным выбором утилитаризма, прагматики решений и поступков.

Еще один вариант будущего России и ее культуры намечен в работах культуролога, философа и лингвиста Ю. М. Лотмана (1922-1993), основателя тартусско-московской семиотической школы.

В работах этой школы особое внимание обращено на семиотический анализ социальной динамики и динамических процессов истории. Фактором культуры (и, соответственно, становления национального характера) является сама динамика цивилизационных процессов и ее семиотическое наполнение. Культура представляет собой некий сложный текст, поэтому и ее понимание, и ее порождение может быть осуществлено именно сквозь призму системы правил, некоего культурного кода, которым владеет, в том числе возможно, интуитивно и неосознанно, носитель культуры, вступая в сложный многранный диалог как с другими культурами, так и со своей собственной, включая ее настоящее, прошлое и будущее.

«Многослойный и семиотически неоднородный текст, способный вступать в сложные отношения как с окружающим культурным контекстом, так и с читательской аудиторией, перестает быть элементарным сообщением, направленным от адресанта к адресату. Обнаруживая способность конденсировать информацию, он приобретает память. Одновременно он обнаруживает качество, которое Гераклит определил как «самовозрастающий логос». На такой стадии структурного усложнения текст обнаруживает свойства интеллектуального устройства: он не только передает вложенную в него извне информацию, но и трансформирует сообщения и вырабатывает новые» (Лотман: 1992: 131).

В этом смысле ход истории и динамика художественного текста, его понимания и создания в каком-то отношении подобны. Так же как автор и читатель не вполне могут знать о том, какой поворот примет жизнь героя, какие решения он примет и поступки он совершит, какие события случатся, так же и история в своих переломных (в терминах синергетики, бифуркационных) точках может осуществляться далее в разных вариантах, «реализованные пути предстанут в окружении пучковнереализованных возможностей» (Лотман, 1994: 385). Ю.М. Лотман такие моменты истории называет взрывами. И, несмотря на значительный элемент случайности этих выборов истории (флуктуаций), обусловленный сочетанием огромного числа как субъективных, так и объективных факторов — событий, наличие взрыва — перехода системы к новому состоянию — не означает полной отмены всего старого. Сравнивая русскую и западную культуры, он определяет их соответственно как цивилизации тернарного (нелинейного) и бинарного типа (линейного). «В цивилизациях западного типа… взрыв разрывает лишь часть пластов культуры, пусть даже очень значительную, однако историческая связь при этом не прерывается. В бинарных структурах моменты взрыва разрывают цепь непрерывных последовательностей, что неизбежно ведет не только к глубоким кризисам, но и к коренным обновлениям» (Лотман, 2000: 144). Именно антиномичность русской культуры лежит в основе ее бинарности и становится препятствием для диалога культур и поиска конструктивных отношений между антиномичными представлениями о старом и новом, прошлым и настоящим, настоящим и будущим. «Для русской культуры, с ее бинарной структурой, характерна совершенно иная самооценка. Даже там, где эмпирическое исследование обнаруживает многофакторные и постепенные процессы, на уровне самосознания мы сталкиваемся с идеей полного и безусловного уничтожения предшествующего развития и апокалипсического рождения нового» (Лотман, 2000: 148). Причем, Лотман считает, что «История проходит через Дома человека, через его частную жизнь. Не титулы, ордена или царская милость, а «самостоянье человека» превращает его в историческую личность» (высказывание Лотмана, записанное его учениками).

Будущее русской культуры Ю. М. Лотман связывает с возможностью перехода на общеевропейскую тернарную систему.

На наш взгляд весьма важным основанием различий во взглядах на специфику русской культуры, русского характера и развития России является вопрос об отношении права и этики. Пожалуй, особенно откровенно эта позиция представлена в концепции двух типов этических систем, советского — американского психолога и математика В. А. Лефевра, эмигрировавшего в США еще в 1974 г. Лефевром осуществлено математическое моделирование двух этических систем (модель, основанная на рефлексии выбора добра или зла). При этом он постулирует, что для западной культуры характерно моральное (первая этическая система), а для российской — прагматическое сознание (вторая этическая система).

Лефевр полагает, что в дореволюционной России начала появляться первая этическая система, свойственная западной культуре, однако революция 17-го года прервала этот процесс и обусловила доминирование этической системы более низкого по уровню типа.

В западной культуре, постулирует В. А. Лефевр, компромисс между добром и злом считается злом (нельзя применять дурные средства ради достижения добра), в СССР, наследницей которого является современная Россия, компромисс между добром и злом рассматривался как добро (цель оправдывает средство). Соответственно в ситуации реального взаимодействия с другими людьми прагматическое сознание в условиях выбора неизбежно выбирает конфликт, поскольку для такой этической системы правильное поведение — связано с «борьбой за добро», правильно жить — т. е. «делать добро»; представители морального сознания (США) в ситуации выбора предпочитают компромисс, поскольку «нельзя делать зло». Каждая система имеет свои негативные полюса, когда «нельзя делать зло» и правильно — стремиться к компромиссу, актуализируется лицемерие, когда «необходимо делать добро» и ради этого допустим конфликт — актуализируется агрессивность. В. А. Лефевр считает, что в современной России происходит трансформация второй этической системы в первую, и в этом состоит будущее России. Таким образом, определение принадлежности к той или иной системе определяется идеологически (доминирует «запрет на зло» или же «призыв делать добро»). Однако доминирование запрета по существу означает примат права в государственных отношениях и между людьми. Не случайно, в опросе, проведенном Лефевром на выборках американцев и российских эмигрантов, первые склонны отвечать «нет» (необходимо следовать закону, справедливости), а вторые «да». (Лефевр считает, что ответ «да» прагматичен, шпаргалку дают не из сострадания, а из рефлексивного основания «я тебе — ты мне»).

(«Доктор должен скрывать от пациента, что тот болен раком, чтобы уменьшить его страдания».

«Хулиган может быть наказан строже, чем требует закон, если это послужит предостережением для других».

«Можно дать ложные показания на суде, чтобы помочь невинному избежать тюрьмы».

«Можно послать шпаргалку, чтобы помочь близкому другу на конкурсном экзамене»).

Попытка применить строгое математическое обоснование существования двух этических систем не устраняет очевидной субъективности постулата о принадлежности общественных систем России и США первой или второй этическим моделям. Например, ответ «нельзя посылать шпаргалку» (первая этическая система) может быть обусловлен вполне прагматическими соображениями — другой, даже друг, может выступать как конкурент за «место под солнцем». Вызывает сомнение и тезис о том, что идеология запрета на зло является христианской (заповеди, данные Моисею — «не убий», «не укради», не прелюбодействуй и т. д.), а призыва к добру — архаичной (заповеди любви и блаженства как раз содержат призыв к деланию добра, например «Возлюби ближнего твоего как самого себя», да и в десяти заповедях имеются такие: «Почитай отца твоего и матерь твою…»). Соответственно, дискуссионной является и оценка первой системы как более совершенной в сравнении со второй. Если понимать первую систему как скорее опирающуюся на право, закон, а вторую трактовать как основанную на этике сострадания, нравственности, не совпадающей с правом, то оценка обеих систем становится еще более неоднозначной. Ведь, как известно, сфера действия морали шире, универсальнее, поскольку право регулирует лишь наиболее значимые в данный период времени социальные отношения, предъявляя человеку некий минимальный набор самых необходимых требований. Ну и, наконец, последний аргумент, мировоззренческого характера, — возможно ли вообще понять такое многомерное и многоуровневое явление как этика и нравственный выбор, который осуществляется в многоголосье полилога, на основе двухмерной математической модели?

Полемика в отношении путей развития общества и его будущего, требований к современному человеку свойственна не только российским культурологам, философам, политикам… Ряд ученых видит перспективы в развитии технологического содержания деятельности человека. Известный американский социолог Р. Флорида (Флорида, 2007) формулирует идею о 3 «Т» (технология, талант и толерантность), необходимых в экономическом развитии, связывая их с появлением и развитием креативного класса. В то же время футуролог Э. Тоффлер (Тоффлер, 2002), анализируя современный мир, утверждает, что человечество охватывает особое психологическое состояние — «футурошок», «шок будущего», что может привести к его гибели. Он считает, что спасение в том, чтобы взять процессы эволюции под контроль, остановить безумное ускорение, специально готовить людей к будущему, усилить гуманитарные аспекты управления развитием. Особую позицию выражает американский социолог Ф. Фукуяма (Фукуяма, 2004), который считает, что путь к процветанию связан с развитием доверия как на социальном, государственном, так и индивидуальном уровне.

В связи с этим встает вопрос о проблемах и путях социокультурного самоопределения человека в современном мире, которое особенно интенсивно происходит в юношеском возрасте, а его отсутствие чревато актуализацией в национальном самосознании и поведении того самого «зла», о котором пишет Д. С. Лихачев, и может проявляться самыми разными феноменами: от национальной и этнической маргинальности, до нацизма и экстремизма. На уровне национального характера эти феномены могут привести к утрате его топологической инвариантности, гомеоморфности, что является уже национальной катастрофой, фактически гибелью нации, этноса.

Спаситель как-то говорил о христианах: «Если бы вы были от мира сего, мир любил бы вас как своих; но поскольку вы не от мира сего, ибо Я взял вас из мира, мир ненавидит вас». Эти же слова можно отнести и к русскому народу, в плоть и кровь которого христианство впиталось сильнее всего.

Сегодня мы часто сталкиваемся с открытой русофобией и ненавистью со стороны других государств. Но это не повод для паники, это началось не сегодня и закончится не завтра — так будет всегда.

Мир ненавидит нас, но сам не подозревает, насколько он сам нуждается в русском народе. Если русский народ исчезнет, то из мира вынут душу и он потеряет самый смысл своего существования!

Именно поэтому Господь хранит нас и русские существуют, несмотря на все трагедии и испытания: Наполеона, Батыя и Гитлера, революцию, перестройку и смутное время, наркотики, падение нравов и кризис ответственности…

Мы будем жить и развиваться до тех пор, пока сами сохраняем актуальность, пока русский человек сохраняет черты характера, присущие нашему народу.

Заботливые «друзья» часто напоминают нам о тех присущих нам особенностях, которые можно отнести к плохим, пытаясь заставить нас ненавидеть самих себя и саморазрушиться… Мы же рассмотрим положительные особенности русской души, чтобы помнить, какими дарами щедро наделил нас Господь и какими мы всегда должны оставаться.

Итак, ТОП-10 лучших качеств русского человека:

1. Крепкая вера

Русский народ на глубинном уровне верит в Бога, имеет сильное внутреннее чувство совести, понятие о добре и зле, достойном и недостойном, должном и не должном. Даже коммунисты верили в свой «Моральный кодекс».

Именно русский человек всю свою жизнь рассматривает с позиции сына Божьего — понравится это Отцу, или огорчит . Поступить по закону или по совести (по заповедям Божиим) — это чисто русская проблема.

Русский человек верит и в людей, постоянно делая им добро и даже сверх того, жертвуя личным ради блага ближнего. Русский человек в другом человеке видит прежде всего Образ Божий , видит равного , признаёт достоинство другого человека. Именно в этом секрет победительной силы русской цивилизации, наших гигантских пространств и многонационального единства.

Русский человек верит в себя, как носителя Истины. Отсюда сила наших поступков и легендарная русская выживаемость. Уничтожить нас не смогли ни одни завоеватели в мире. Убить русский народ можем только мы сами, если поверим в тот негативный образ русского человека, который нам навязывают.

2. Обострённое чувство справедливости

Не можем мы жить в комфорте, пока в мире лютует кривда. «Отребью человечества сколотим крепкий гроб!» из песни «Священная война» — это про нас.

Мы долгое время воевали с турками за свободу братьев-славян, мы избавили от баев и их поборов бедняков Средней Азии, прекратили геноцид китайцев японской армией и спасли евреев от холокоста.

Стоит русскому человеку поверить, что откуда-то исходит угроза всему человечеству, как Наполеон, Гитлер, Мамай или кто-либо иной тут же пропадают с исторического полотна.

То же правило действует и во внутренней жизни — наши бунты и революции являются всего лишь попытками построить справедливое общество, наказать зарвавшихся и облегчить участь неимущих (естественно, если рассматривать мотивацию простых рабочих и крестьян, а не циничных вождей революции).

На нас можно положиться — ведь мы держим слово и не предаём союзников. Понятие чести, в отличие от англосаксов, русскому человеку не только знакомо, но и глубоко присуще.

3. Любовь к Родине

Родину любят все народы. Даже американцы, народ эмигрантов, с благоговением относятся к своим национальным символам и традициям.

Но русский человек любит Родину крепче других! Белоэмигранты бежали из страны под угрозой смерти. Казалось бы, они должны были ненавидеть Россию и поскорее ассимилироваться там, куда приехали. Но что произошло на самом деле?

Они так болели ностальгией, что научили сыновей и внуков русскому языку, так тосковали по Родине, что творили вокруг себя тысячи маленьких Россий — основывали русские институты и семинарии, строили православные храмы, обучали русской культуре и языку тысячи бразильцев, марокканцев, американцев, французов, немцев, китайцев…

Они умирали не от старости, а от тоски по своему Отечеству и плакали, когда власти СССР разрешали им вернуться. Они заражали своей любовью окружающих и сегодня в Россию едут жить испанцы и датчане, сирийцы и греки, вьетнамцы, филиппинцы и африканцы.

4. Уникальная щедрость

Русский человек щедр и щедр во всём: и на материальные дары и на замечательные идеи и на проявление чувств.

Слово «щедрота» в древности обозначало милосердие, милость. Это качество глубоко коренится в русском характере.

Для русского человека совершенно неестественно тратить 5% или 2% от зарплаты на благотворительность. Если друг в беде, то русский не будет торговаться и что-то для себя выгадывать, он отдаст другу всю наличность, а если её не хватит — пустит по кругу шапку или снимет и продаст ради него последнюю рубаху.

Половину изобретений в мире сделали русские «кулибины», а запатентовали ушлые иностранцы. Но русские не обижаются на это, так как их идеи — это тоже щедрость, дар нашего народа человечеству.

Русская душа не приемлет полумер, не знает предрассудков. Если в России кого однажды назвали другом, то за него умрут, если врагом — то он обязательно будет уничтожен. При этом совершенно не важно кто наш визави, какой он расы, нации, религии, возраста или пола — отношение к нему будет зависеть только от его личностных качеств.

5. Невероятное трудолюбие

«Рюсски ошень ленивий народ» — вещали пропагандисты Геббельса и продолжают повторять их сегодняшние последователи. Но это не так.

Нас часто сравнивают с медведями и это сравнение очень меткое — у нас схожие биологические ритмы: лето в России короткое и приходится ударно трудиться, чтобы успеть собрать урожай, а зима долгая и относительно бездельная — руби дрова, топи печь, убирай снег, да собирай поделки. На самом деле мы трудимся много, просто неравномерно.

Русский человек всегда работал старательно и добросовестно. В наших сказках и пословицах положительный образ героя неразрывно связан с мастерством, трудолюбием и смекалкой: «Землю солнце красит, а человека труд».

Труд издревле был славен и почитаем в среде крестьян и ремесленников, книжников и торговых людей, воинов и иноков и всегда был глубоко увязан с делом защиты Отечества и приумножения его славы.

6. Умение видеть и по достоинству ценить прекрасное

Русский народ живёт в крайне живописных местах. В нашей стране можно найти большие реки и степи, горы и моря, тропические леса и тундру, тайгу и пустыни. Поэтому в русской душе обострено чувство прекрасного.

Русская культура формировалась более тысячи лет, вобрав в себя частицы культур множества славянских и угро-финских племён, а также восприняв и творчески переработав наследие Византии и Золотой Орды и сотен малых народов. Поэтому по богатству содержания с ней не может сравниться ни одна другая культура мира .

Сознание несметности собственных богатств, материальных и духовных, сделало русского человека доброжелательным и понимающим по отношению к прочим народам Земли.

Русский человек, как никто другой, способен выделить прекрасное в культуре другого народа, восхититься этим и признать величие достижений. Для него нет отсталых или недоразвитых народов, ему нет надобности относиться к кому-либо пренебрежительно от сознания собственной ущербности. Даже у папуасов и индейцев русский всегда найдёт, чему поучиться.

7. Гостеприимство

Эта национальная черта характера связана с нашими огромными пространствами, где в пути редко можно было встретить человека. Отсюда и радость от таких встреч — бурная и искренняя.

Если к русскому человеку приезжает гость — его всегда ожидает накрытый стол, самая лучшая посуда, праздничная еда и тёплый ночлег. И всё это делается безвозмездно, так как у нас не принято видеть в человеке только «кошелёк с ушками» и относиться к нему потребительски.

Наш человек знает, что гость в доме скучать не должен. Поэтому иностранец, попавший к нам, уезжая с трудом может сложить в кучу воспоминания о том, как его пели, плясали, катали, кормили до отвала и поили до изумления…

8. Терпение

Русский народ удивительно терпелив. Но это терпение не сводится к банальной пассивности или «рабскости», оно сплетается с жертвой. Русский человек отнюдь не глуп и всегда терпит во имя чего-то , во имя значимой цели.

Если он понимает, что его обманывают, начинается бунт — тот самый, беспощадный бунт, в пламени которого погибают все ростовщики и нерадивые управители.

Но когда русский человек знает, во имя какой цели он терпит трудности и работает на износ, то национальное терпение даёт невероятные положительные результаты. Для нас за пять лет срубить целый флот, выиграть мировую войну или провести индустриализацию в порядке вещей.

Русское терпение — это и своего рода стратегия неагрессивного взаимодействия с миром, решения жизненных проблем не за счет насилия над природой и потребления её ресурсов, а в основном за счет внутренних, духовных усилий. Мы не расхищаем данное нам Богом достояние, а слегка умеряем свои аппетиты.

9. Искренность

Ещё одной из основных черт русского характера является искренность в проявлении чувств.

У русского человека плохо получается вымучивать улыбку, он не любит наигранности и ритуальной вежливости, раздражается на неискреннее «спасибо за покупку, приходите ещё» и не подаёт подаёт руки человеку, которого считает мерзавцем, даже если это могло бы принести выгоду.

Если человек не вызывает у тебя эмоций, то и выражать ничего не надо — проходи не задерживаясь. Лицедейство в России не в почёте (если это не профессия) и больше всего уважают тех, кто говорит и действует так, как думает и чувствует, как Бог на душу положил .

10. Коллективизм, соборность

Русский человек — не одиночка. Он любит и умеет жить в обществе, что отражается в поговорках: «на миру и смерть красна», «один в поле не воин».

Сама природа своей суровостью издревле побуждала русских объединяться в коллективы — общины, артели, товарищества, дружины и братства.

Отсюда — «имперскость» русских, то есть их неравнодушие к судьбе родственника, соседа, друга и, в конечном итоге, всего Отечества. Именно из-за соборности на Руси долгое время не было бездомных детей — сирот всегда разбирали по семьям и воспитывали всем селом.

Русская соборность , по определению славянофила Хомякова, это «целостное сочетание свободы и единства многих людей на основе их общей любви к одним и тем же абсолютным ценностям», христианским ценностям.

Запад не сумел создать такого мощного государства, как Россия, объединенного на духовных началах, потому что он не достиг соборности, а для объединения народов вынужден был использовать прежде всего насилие.

Россия же всегда объединялась на основе взаимного уважения и взаимного учёта интересов. Единение народа в мире, любви и взаимопомощи всегда было одной из базовых ценностей русского народа.

Андрей Сегеда

Вконтакте

Недавние события, такие, как свержение правительства на Украине, отторжение Крыма и его решение присоединиться к Российской Федерации, последовавшая военная кампания против гражданского населения в Восточной Украине, западные санкции против России, а в последнее время и атака на рубль - все это вызвало в российском обществе определенный фазовый сдвиг , который на Западе понимают весьма ошибочно, если вообще понимают. Это непонимание ставит Европу в очень невыгодное положение с точки зрения способности договориться о завершении кризиса.

И если до этих событий Россию были склонны воспринимать как «еще одну европейскую страну», то теперь вспомнили о том, что Россия - это другая цивилизация с другими цивилизационными корнями (скорее византийскими, нежели римскими), которая один-два раза в столетие становилась объектом организованной западной попытки ее уничтожить, ведь нападали же на нее Швеция, Польша, Франция, Германия или союзы этих стран. Это особенным образом повлияло на российский характер, что при ошибочном понимании может привести всю Европу и даже весь мир к катастрофе.

Если вы думаете, что Византия оказала на Россию незначительное культурное влияние, то вы ошибаетесь: ее влияние было на самом деле определяющим. Оно началось вместе с приходом христианства - сначала через Крым (родина христианства в России), а затем через русскую столицу Киев (тот же Киев, который сегодня является столицей Украины) - и позволило России «перескочить» целое тысячелетие культурного развития. Это влияние определило и непрозрачную и неповоротливую бюрократию российского государственного аппарата, который нервирует - вместе со многими другими вещами - Запад, так любящий транспарентность, особенно - у других. Россияне часто любят называть Москву Третьим Римом, после настоящего Рима и Константинополя, и это не так уж безосновательно. Но это не значит, что русская цивилизация - это нечто производное. Да, ей удалось впитать все классическое наследство, на которое смотрели прежде всего сквозь «восточную призму», однако огромные северные просторы превратили это наследие в нечто радикально иное.

Эта тема вообще очень сложна, так что я сосредоточусь на четырех факторах, которые считаю принципиальными для понимания трансформаций, свидетелями которых мы сегодня являемся.

1. Реакция на нападение

Западные государства зародились в условиях ограниченных ресурсов и неослабевающего давления населения, что в значительной мере определяет то, как эти государства реагируют, став объектом нападения. В течение довольно продолжительного времени, когда центральная власть была слабой, конфликты решались кровавым путем, и даже самый незначительный укол от бывшего друга тут же превращал его в соперника, с которым сражались на мечах. Причина была в том, что в данных условиях защита территории была ключом к выживанию.

Напротив, Россия простирается на почти бескрайней территории, на которой рассредоточены ресурсы. Кроме того, Россия умело пользовалась щедростью торгового пути, который вел из варяг в греки, и была столь активной, что арабские географы были уверены в существовании пролива, который соединяет Черное и Балтийское моря. В этих условиях было важно избегать конфликтов, и людям, которые хватались за оружие при каждом косом взгляде, в такой среде жилось бы несладко.

Поэтому сформировалась весьма отличающаяся стратегия разрешения конфликтов, которая дожила до наших дней. Если обидеть русского или как-то ему навредить, вряд ли начнется драка (хотя именно это и происходит во время демонстративных стычек на публике или при ожидаемом сведении счетов с помощью насилия). Чаще вместо этого русский просто пошлет вас куда подальше и не захочет иметь с вами ничего общего. Если ситуацию усложняет физическая близость, то русский задумается о переезде - в любом направлении, но главное, чтобы подальше от вас. В обычном разговоре все это формулируется односложным заявлением «Пшёл», формой глагола «послать». В условиях практически бесконечного количества свободной земли, где можно поселиться, эта стратегия работает замечательно. Русские живут оседло, но когда надо переехать, они ведут себя, как кочевники, в среде которых основной способ решения конфликтов - это добровольное перемещение.

Такая реакция на обиду является своего рода постоянным аспектом русской культуры, в связи с чем Запад, который этого не понимает, с трудом может добиться столь желанных для него результатов. Для людей с Запада обиду можно искупить извинением, чем-то вроде «I am sorry!». Но для русского в определенной степени это ничто, особенно в случае, когда извинения принес тот, кого отправили куда подальше. Словесное извинение, которое не сопровождается ничем ощутимым, является одним из правил хорошего тона, которое для русских - своего рода роскошь. Еще несколько десятилетий назад обычное извинение звучало как «извиняюсь». Сегодня Россия намного вежливее, но базовые культурные образцы сохранены.

И тогда как исключительно словесное извинение бесценно, ощутимое возмещение убытков - нет. «Поправить дело» может означать, что вы расстанетесь с редким имуществом, предложите новое и серьезное обязательство или заявите о коренной смене направления. Главное - сделать все, и не только на словах, потому что на определенном этапе слова могут только усугубить ситуацию, и призыв «идти куда подальше» может быть дополнен менее приятной фразой «позвольте, я покажу туда дорогу».

2. Тактика против захватчиков

У России большая история вторжений со всех сторон, но прежде всего с Запада, благодаря чему российская культура пришла к определенному типу мышления, которое извне понять трудно. Прежде всего надо осознать, что когда русские отражают вторжения (а вторжением считают и то, что ЦРУ вместе с Госдепом США управляют Украиной посредством украинских нацистов), они не борются за территорию, по крайней мере - не прямо. Они скорее борются за Россию как концепт. А концепт заключается в том, что на Россию нападали много раз, но никогда никто ее не завоевывал. В российском сознании завоевать Россию значит убить почти всех русских, а как они любят говорить «Нас всех не убьешь». Численность населения можно со временем восстановить (в конце Второй мировой войны было убито 22 миллиона), но как только утратится концепт, Россия будет потеряна навсегда. Людям на Западе могут показаться нонсенсом слова русских о России как о «крае князей, поэтов и святых», но речь именно о таком ходе мысли. У России нет истории, она сама - история.

И поскольку русские борются скорее за концепт, нежели за конкретный кусок российской территории, они всегда сначала готовы отступить. Когда Наполеон вторгся в Россию, он увидел землю, которую выжгли отступающие русские. Наконец он дошел до Москвы, но и она погибла в пламени. Он там остановился на какое-то время, но в итоге понял, что большего сделать не может (неужели ему надо было идти на Сибирь?), так что наконец он оставил и свою отступающую, оголодавшую и замерзшую армию, бросив ее на произвол судьбы. Когда он отступал, все очевиднее становился еще один аспект российского культурного наследия: каждый крестьянин в каждой деревне, сожженной при русском отступлении, участвовал в русском сопротивлении, которое создавало немало проблем французской армии.

Немецкое вторжение во время Второй мировой войны сначала тоже продвигалось очень быстро: была занята большая территория, а русские продолжали отступать, эвакуировали население, целые заводы и другие учреждения в Сибирь, семьи переезжали вглубь страны. Но потом немецкое шествие остановилось, повернулось и в итоге обернулось полным разгромом. Стандартная модель повторилась, когда русская армия ломала волю захватчиков, а большая часть местных жителей, которые оказались в оккупации, отказались сотрудничать, самоорганизовались в партизанские отряды и наносили отступающим агрессорам максимально возможный ущерб.

Другой русский метод в борьбе с захватчиком - это надежда на русский климат, который сделает свое дело. В деревне люди обычно избавляются от всякой ненужной живности в доме, просто переставая топить: за несколько дней при минус 40 передохнут все тараканы, блохи, вши, гниды, а также мыши и крысы. Это работает и с оккупантами. Россия - самая северная страна мира. И хотя Канада находится севернее, большая часть ее населения проживает вдоль южной границы, и ни один крупный город не находится за полярным кругом. А в России таких городов - сразу два. Жизнь в России в некоторых отношениях напоминает жизнь в космосе или в открытом море: без взаимовыручки не проживешь. Русская зима просто не даст выжить без кооперации с местными жителями, так что для уничтожения агрессора достаточно просто отказаться от сотрудничества. А если вы уверены, что оккупант может заставить сотрудничать, перестреляв несколько местных, чтобы напугать остальных, смотрите пункт 1.

3. Тактика в отношениях с зарубежными державами

России принадлежит почти вся северная часть евразийского континента, а это почти шестая часть суши. В масштабах планеты Земля этого достаточно. Это не какое-то исключение или историческая случайность: на протяжении всей своей истории русские стремились обеспечить свою коллективную безопасность тем, что осваивали как можно большую территорию. Если вы задумались о том, что их к тому подталкивало, вернитесь к пункту Тактика против захватчиков.

А если вы думаете, что иностранные державы не раз пытались напасть и покорить Россию, чтобы получить доступ к огромным природным ресурсам, то вы ошибаетесь: доступ был всегда - достаточно было попросить. Обычно русские не отказываются продавать свои природные богатства - даже потенциальным врагам. Вот только враги, как правило, хотели «присосаться» к российским источникам бесплатно. Для них существование России - неприятность, от которой они пытались избавиться с помощью насилия.

Но они достигли только того, что после их неудачи для них самих цена возросла. Это простой принцип: иностранцы хотят русские ресурсы, а для их защиты России нужно сильное, централизованное государство с большой и сильной армией, так что иностранцы должны платить и поддерживать тем самым российское государство и армию. В результате большая часть финансов российского государства берется из экспортных тарифов, прежде всего экспорта нефти и газа, а не из налогообложения российского населения. В конце концов, российское население дорого платило, сражаясь с постоянными захватчиками, так зачем отягощать его налогами еще больше? Это значит, что российское государство - государство таможенное, которое использует пошлины и тарифы для получения средств от недругов, которые его могли бы уничтожить, а также использует эти средства на собственную оборону. Ввиду того, что замены русским ресурсам не существует, работает принцип: чем более враждебно окружающий мир ведет себя в отношении России, тем больше денег он заплатит за национальную оборону России.

Но эта политика используется в отношениях с иностранными державами, а не иностранными народами. На протяжении столетий Россия «впитывала» массу переселенцев, скажем из Германии, во время Тридцатилетней войны, и Франции, после революции там. Позднее люди переселялись из Вьетнама, Кореи, Китая и Центральной Азии. В прошлом году Россия приняла больше переселенцев, чем любая другая страна, за исключением Соединенных Штатов. Кроме того, Россия без особых сложностей приняла почти миллион человек из охваченной войной Украины. Россияне - народ переселенцев в большей степени, чем многие другие, и Россия - это больший плавильный котел, чем США.
4. Спасибо, но у нас свое

Еще одна интересная культурная черта заключается в том, что русские всегда видят потребность во всем быть лучшими - от балета и фигурного катания, хоккея и футбола до полетов в космос и производства микрочипов. Вы, может, думаете, что «Шампанское» - это охраняемая французская марка, но недавно на Новый год я убедился в том, что «Советское шампанское» по-прежнему распродается со скоростью света, и не только в России, но и в русских магазинах в США, потому что, поймите, французские вещи могут быть хорошими, но на вкус они недостаточно русские. Практически для всего, что только придет вам в голову, существует русская версия, которую русские считают лучшей, а порой прямо говорят, что это их изобретение (например, радио изобрел Попов, а не Маркони). Разумеется, есть исключения (скажем, тропические фрукты), которые приемлемы при условии, что они от «братского народа», каковым, например, является Куба. Эта модель работала уже в советские времена, и, похоже, что в определенной мере она сохранилась до наших дней.
Во время последовавшей «стагнации» в эру Брежнева, Андропова и Горбачева, когда русская изобретательность действительно шла на спад вместе со всем остальным, технологически (но не культурно) Россия в отношении Запада потеряла почву под ногами. После распада Советского Союза русские возжелали западного импорта, что было совершенно понятно, ведь сама Россия в то время практически ничего не производила. В 90-е годы пришло время западных менеджеров, которые завалили Россию дешевым импортом, ставя перед собой долгосрочную цель - уничтожить местную промышленность и российское производство, превратить Россию в простого экспортера сырья, который будет беззащитен перед эмбарго, и которого легко можно будет принудить к потере суверенитета. Все кончилось бы военным вторжением, против которого Россия была бы беззащитной.

Этот процесс зашел довольно далеко, прежде чем в нем появилось несколько загвоздок. Во-первых, российское производство и неуглеводородный экспорт восстановились и за одно десятилетие выросли в несколько раз. Рост касался и экспорта зерна, оружия и высокотехнологичной продукции. Во-вторых, Россия нашла в мире достаточно более дружественных и более выгодных торговых партнеров, тем не менее, это ни в коем случае не умаляет значимости ее торговли с Западом, точнее с ЕС. В-третьих, российская оборонная промышленность смогла сохранить свои стандарты и независимость от импорта. (То же самое с трудом можно утверждать об оборонных компаниях на Западе, которые зависят от российского экспорта титана).

И сегодня для западных менеджеров разразился «идеальный шторм»: рубль частично обесценился в связи с низкими ценами на нефть, что вытесняет импорт и помогает местным производителям. Санкции подорвали веру России в надежность Запада как поставщика, а конфликт в Крыму укрепляет уверенность россиян в их собственных силах. Российское правительство воспользовалось возможностью поддержать компании, которые могут немедленно заменить импорт с Запада другой продукцией. Российскому Центробанку поручили их финансирование по кредитной ставке, которая делает замену импорта еще более привлекательной.

Некоторые сравнивают текущий период с тем, когда в последний раз цена на нефть упала до 10 долларов за баррель, что в определенной степени приблизило распад СССР. Но эта аналогия ошибочна. Тогда СССР экономически стагнировал и зависел от западных поставок зерна, без которых не смог бы прокормить народ. Распадом руководил беспомощный и управляемый Горбачев - миротворец, капитулянт и фразер мирового масштаба, жена которого любила пройтись по магазинам в Лондоне. Российский народ его презирал. Сегодня Россия снова становится одним из крупнейших мировых экспортеров зерна, во главе нее стоит образцовый президент Путин, который пользуется поддержкой более 80% населения. Сравнивая СССР перед коллапсом с сегодняшней Россией, комментаторы и аналитики лишь демонстрируют свое невежество.

Этот пассаж пишется буквально сам. Это рецепт катастрофы, так что распишу все, как в рецепте, по пунктам.

1. Возьмите народ, который отвечает на нападки тем, что посылает вас куда подальше, отворачивается от вас и не хочет иметь с вами ничего общего - вместо того, чтобы с вами драться. Осознайте, что это народ, чьи природные ресурсы необходимы для того, чтобы у вас был свет и тепло в домах, чтобы вы могли производить транспортные самолеты, военные истребители и многое другое. Помните, что четверть лампочек в США загорается благодаря российскому ядерному топливу, а отключение Европы от российского газа означало бы настоящую катастрофу.

2. Введите против России экономические и финансовые санкции. С ужасом в глазах следите за тем, как ваши экспортеры теряют прибыли, а российская ответная реакция блокирует экспорт сельскохозяйственной продукции. Помните, что это страна, которая пережила длинную цепь нападений и традиционно полагается на недружественные страны, которые финансируют российскую оборону, направленную как раз против этих недругов. Или Россия обращается к таким методам, как уже упомянутая зима. «Никакого газа для стран НАТО» - звучит как отличный слоган. Надейтесь и молитесь, чтобы Москве он не пришелся по душе.

3. Организуйте атаку на их национальную валюту, которая потеряет часть своей стоимости, и то же сделайте с ценами на нефть. Представьте, как российские чиновники посмеиваются, идя в Центробанк, когда низкий курс рубля означает наполнение госбюджета вопреки низкой цене на нефть. Следите с ужасом за тем, как ваши экспортеры разоряются, потому что уже не могут занять место на российском рынке. Помните, что у России нет госдолга, который стоил бы обсуждений, что ею управляют с ничтожным бюджетным дефицитом, что у нее большие золотовалютные резервы. Вспомните о своих банках, которые «наодалживали» российским компаниям сотни миллиардов долларов - тем компаниям, которым, введя санкции, вы отрезали доступ к своей банковской системе. Надейтесь и молитесь, чтобы Россия не заморозила выплату долгов на западном берегу, когда введут новые санкции, потому что ваши банки это поднимет на воздух.

4. С ужасом следите за тем, как Россия переписывает соглашения об экспорте газа, в которых теперь участвуют все, кроме вас. А когда они заработают, останется ли достаточно газа для вас? Но, похоже, это уже не забота России, потому что вы ее обидели, потому что русские, такие-сякие, послали вас куда подальше (и не забудьте туда прихватить Галич). Теперь они будут торговать со странами, которые более дружественно к ним относятся.

5. С ужасом следите за тем, как Россия активно ищет способы выйти из торговых отношений с вами, ищет поставщиков в других частях мира и организует производство, которое заменит импорт.

И тут появляется сюрприз, кстати, всеми недооцениваемый, эвфемистически выражаясь. Россия недавно предложила ЕС сделку. Если Евросоюз откажется подписывать договор о Трансатлантическом торговом и инвестиционном партнерстве (TTIP) с США, он может присоединиться к Таможенному союзу с Россией. Зачем замерзать самому, если может замерзнуть Вашингтон? Это было бы возмещением ущерба за прежнее агрессивное поведение ЕС, которое Россия бы приняла. И это в высшей степени щедрое предложение. И если ЕС примет его, это докажет многое: что ЕС для России не представляет никакой военной и экономической угрозы, что европейские страны очень милы и малы, производят вкусные сыры и колбаски, что нынешний урожай политиков никчемен, зависим от Вашингтона и что нужно создать большое давление, чтобы уяснить, где на самом деле находятся интересы их народов... Так примет ли ЕС подобное предложение или примет Галич в качестве нового члена и «замерзнет»?

Русские люди вообще широкие люди..,

широкие, как их земля,

и чрезвычайно склонны

к фантастическому, к беспорядочному;

но беда быть широким

без особой гениальности.

Ф.М. Достоевский

О русском характере и его особенностях можно рассуждать бесконечно... В русском человеке намешано столько всего, что и по пальцам не пересчитать.

А что это значит - быть русским? В чем заключается особенность русского характера? Как часто задают этот вопрос седовласые академики в научных диспутах, шустрые журналисты в различных шоу и простые граждане в застольных дискуссиях? Задают и отвечают. Отвечают по-разному, но все отмечают нашу, русскую, «особость» и гордятся ею. Русского человека калачом не заманишь - русские настолько стремятся сохранить свое, родное, что гордятся самыми отвратительными сторонами своей самобытности: пьянством, грязью, нищетой. Русские сочиняют анекдоты о том, что их никто не может перепить, с удовольствием показывая иностранцам свою грязь.

«Загадочная русская душа»... Какими только эпитетами мы не награждаем наш российский менталитет. А так ли она загадочна, русская душа, так ли уж непредсказуема? Может, всё значительно проще? Мы, русские, способны на самопожертвование во имя своей родины, но не в состоянии отстоять свои интересы, как граждане этой страны. Мы безропотно принимаем все постановления и решения нашего руководства: давимся в очередях на замену водительских удостоверений; теряем сознание в паспортно-визовых службах в ожидании получения паспорта нового образца; обиваем пороги налоговой инспекции, для того чтобы узнать, под каким ты теперь номером живешь на белом свете. И этот список можно продолжать бесконечно. Безграничное терпение - вот что отличает русского человека. Как не согласиться с иностранцами, олицетворяющими нас с медведем - огромным, грозным, но таким неуклюжим. Наверное, мы грубее, наверняка жестче во многих случаях. В русских есть и цинизм, и эмоциональная ограниченность, и нехватка культуры. Есть и фанатизм, и беспринципность, и жестокость. Но все же в основном русские стремятся к добру.

Для русского человека это самое страшное обвинение - это обвинение в жадности. Весь русский фольклор построен на том, что жадным быть плохо и жадность наказуема. Загвоздка, видимо, в том, что эта самая широта может быть только полярной: пьянство, нездоровый азарт, жизнь на халяву, с одной стороны. Но, с другой стороны, чистота веры, пронесенная и сохраненная в веках. Опять-таки - русский человек не может веровать тихо, скромно. Он никогда не таится, а за веру идет на казнь, идет с высоко поднятой головой, поражая врагов.

Очень точно особенности характера русского человека подмечены в народных сказках и былинах. В них русский мужик мечтает о лучшем будущем, но претворять в жизнь свои мечтания ему лень. Он все надеется, что выловит говорящую щуку или поймает золотую рыбку, которая исполнит его желания. Эта исконно русская лень и любовь помечтать о наступлении лучших времен всегда мешала нашему народу жить по-человечески. А склонность к стяжательству, опять же замешанная на великой лени! Русскому человеку лень вырастить или смастерить то, что есть у соседа - ему гораздо проще это украсть, да и то не самому, а попросить это сделать другого. Типичный тому пример: случай с царем и молодильными яблоками. Конечно, в сказках и сатирических рассказах многие черты сильно утрируются и иногда доходят до абсурда, но ничто не возникает на пустом месте - не бывает дыма без огня. Такая черта русского характера, как долготерпение, частенько переходит границы разумного. Русский человек испокон века безропотно терпит унижения и притеснения. Отчасти здесь виноваты уже упомянутые лень и слепая вера в лучшее будущее. Русский человек скорее предпочтёт терпеть, чем бороться за свои права. Но как ни велико терпение народа, оно всё-таки не безгранично. Приходит день и смирение трансформируется в необузданную ярость. Тогда горе тому, кто встанет на пути. Не зря русского человека сравнивают с медведем.

Но не все так плохо и мрачно в нашем Отечестве. У нас, русских, есть множество положительных черт характера. Русские глубоко партиотичны и обладают высокой силой духа, они способны до последней капли крови защищать свою землю. Издревле на борьбу с захватчиками поднимался и стар и млад.

Особый разговор о характере русских женщин. Русская женщина имеет несгибаемую силу духа, она готова пожертвовать всем ради близкого человека и отправиться за ним хоть на край света. Причем это не слепое следование за супругом, как у восточных женщин, а вполне осознанное и самостоятельное решение. Так поступали жены декабристов, отправляясь за ними в далекую Сибирь и обрекая себя на жизнь, полную лишений. Ничего не изменилось с тех пор: русская женщина и сейчас во имя любви готова всю жизнь мыкаться по самым отдаленным уголкам мира.

Говоря об особенностях русского характера, нельзя не упомянуть веселый нрав - русский поёт и пляшет даже в самые тяжелые периоды своей жизни, а уж в радости и подавно! Он щедр и любит погулять с размахом - широта русской души уже стала притчей в языках. Только русский человек ради одного счастливого мгновенья может отдать всё, что у него есть и не сожалеть впоследствии. Вспомним о бедном художнике, который продал всё, что у него было и засыпал любимую цветами. Это сказка, но она не так уж далека от жизни - русский человек непредсказуем и от него можно ожидать чего угодно.

Русскому человеку присуща устремленность к чему-то бесконечному. У русских всегда есть жажда иной жизни, иного мира, всегда есть недовольство тем, что есть. В силу большей эмоциональности русскому человеку свойственна открытость, задушевность в общении. Если в Европе люди в личной жизни достаточно отчуждены и оберегают свой индивидуализм, то русский человек открыт к тому, чтобы им интересовались, проявляли в нем интерес, опекали, равно, как и сам склонен интересоваться жизнью окружающих: и своя душа нараспашку, и любопытно - что там за душой у другого.

В литературе нашей десятки образов, каждый из которых несёт неизгладимую печать русского характера: Наташа Ростова и Матрёна Тимофеевна, Платон Каратаев и Дмитрий Карамазов, Раскольников и Мелехов, Онегин и Печорин, Василий Тёркин и Андрей Соколов. Всех не перечислишь. А разве в жизни таких людей нет? Лётчик спасает город ценою жизни, до последнего мига не покидая заглохший самолёт; тракторист погибает в горящем тракторе, уводя его подальше от хлебного поля; семья из девяти человек берёт к себе ещё трёх детей, оставшихся сиротами; мастер годами создаёт уникальный, бесценный шедевр и потом дарит его детскому дому... Продолжать можно до бесконечности. За всем этим тоже русский характер. Но разве другие люди не способны на такое? Где же та грань, которая поможет отличить русского человека от остальных? И есть ведь в нём и другая сторона: способность к безудержному разгулу и пьянству, чёрствость и эгоизм, равнодушие и жестокость. Смотрит на него мир - и видит в нём загадку. Для нас же русский характер - это сплав самых лучших качеств, которые всегда возобладают над грязью и пошлостью, и, пожалуй, главное из них - беззаветно преданная любовь к своей земле. Ласково гладить берёзку и разговаривать с ней, жадно вдыхать пьянящий аромат пашни, трепетно держать в ладони налитой колос, со слезами на глазах провожать журавлиный клин - это может только русский человек, и пусть он пребудет таким в веки веков.

Сложен русский характер и многогранен, но этим он и прекрасен. Прекрасен своей широтой и открытостью, веселым нравом и любовью к отчизне, детским простодушием и боевым духом, смекалкой и миролюбием, хлебосольностью и милосердием. И всей этой палитрой лучших качеств мы обязаны своей родине - России, стране сказочной и великой, теплой и ласковой, как руки матери.

Из всего сказанного приходится сделать вывод, что единственная неоспоримая черта русского характера - противоречивость, сложность, способность сочетать в себе противоположности. И можно ли на такой земле, как русская, быть не особенными? Ведь эта особенность не сегодня у нас появилась, а формировалась изо дня в день, из года в год, из века в век, из тысячелетия в тысячелетие...

И Лесков пытался создать в своих произведениях именно такого русского человека…