Как называются нормы поведения человека в обществе. Нормы и правила поведения в обществе. Формы аномального поведения в обществе

Фамилия (*):

Имя и Отчество (*):

Серия и номер паспорта (*):

Дата рождения (ДД.ММ.ГГГГ) (*):

пример: 07.04.1975

E-mail (*):

Адрес проживания (ул/дом/кв) (*):

Город, край, область (*):

Еще по теме Нормы - правила поведения:

1. ПРАВИЛА И НОРМЫ ТЕХНИЧЕСКОМ ЭКСПЛУАТАЦИИ ЖИЛИЩНОГО ФОНДА
2. §5.9 Правила и нормы технической эксплуатации жилищного фонда
3. Глава 28. ПРАВИЛА И НОРМЫ ТЕХНИЧЕСКОМ ЭКСПЛУАТАЦИИ ЖИЛИЩНОГО ФОНД
4. § 3. Нормы поведения и организация власти при первобытнообщинном строе
5. § 2. ВЛАСТЬ И НОРМЫ ПОВЕДЕНИЯ ПРИ ПЕРВОБЫТНООБЩИННОМ СТРОЕ
6. Автор-составитель А.П. Ни­колаев. Все о ЖКХ. Нормы и правила эксплуатации жилых зданий; обязанности и права обслуживающих организаций; права и обя­занности потребителей услуг ЖКХ. - М: «Мартин», - 192 с., 2008
7. 2. СТРУКТУРА ЮРИДИЧЕСКОЙ НОРМЫ. СООТНОШЕНИЕ НОРМЫ ПРАВА И СТАТЬИ НОРМАТИВНОГО АКТА
8. Структура нормы права (диспозиция и санкция правовой нормы)
9. Тема 8 ЭКОНОМИКА ДОМАШНЕГО ХОЗЯЙСТВА. ТЕОРИЯ ПОТРЕБИТЕЛЬСКОГО ПОВЕДЕНИЯ. ПРИНЦИПЫ ПОТРЕБИТЕЛЬСКОГО ПОВЕДЕНИЯ
10. Толкование права и юридическая аналогия (критика нормы праоа, ее виды; толкование нормы права, его виды и приемы; результаты толкования; аналогия как средство восполнения пробелов права)

- Кодексы Российской Федерации - Юридические энциклопедии - Авторское право - Адвокатура - Административное право - Административное право (рефераты) - Арбитражный процесс - Банковское право - Бюджетное право - Валютное право - Гражданский процесс - Гражданское право - Договорное право - Жилищное право - Жилищные вопросы - Земельное право - Избирательное право - Информационное право - Исполнительное производство - История государства и права - История политических и правовых учений - Коммерческое право - Конституционное право зарубежных стран - Конституционное право Российской Федерации - Корпоративное право - Криминалистика - Криминология - Международное право - Международное частное право -

зывать ее правилом поведения? Нам представляется, что родовым признаком юридической нормы является требование должного, исходящее от политического авторитета, прежде всего государства, оно реализуется в рамках отношения «власть-подчинение». Авторитарное, властное требование, действительно, доводится часто до адресата в виде правила поведения, но оно может принимать и другой вид долженствующего быть - общей целевой установки, ориентира в определенной сфере деятельности, принципа и даже идеологических положений, которые важны для курса общественного развития, но мало что дают индивиду для конструирования конкретного поступка.
На наш взгляд, норма права есть облеченное в форму веления и предписания властное требование должного к поведению людей, а также к порядку вещей, создаваемому и поддерживаемому людьми в процессе их социальной деятельности. Далеко не все существенные признаки юридической нормы охватываются этим определением, но они могут быть логически выведены из него. Наша задача сводится к тому, чтобы показать ценность включенных в данное определение элементов.
Выше подчеркивалось, что все действительные правовые нормы действуют по-разному, дифференцированно влияют на общественные отношения, способны осуществлять при этом единые программы правового регулирования. Разнообразие действия норм можно считать фактором, благодаря которому в каждом отдельном случае достигается нужный регулятивный эффект, а в целом создается правопорядок, обеспечивающий безопасность, свободу и благосостояние людей. За разнообразием действия норм стоят не только неодинаковые социальные условия реализации права, но и очевидное несходство их структурно-функционального построения. Об общественных предпосылках правоприменения мы сейчас говорить не будем, так как по этой практически неисчерпаемой теме сказано достаточно, но на структурных и функциональных различиях юридических норм остановиться необходимо.
Чтобы убедиться в существовании указанных различий, следует всего лишь внимательно ознакомиться со статьями Конституции, кодексов, законов, других нормативных правовых актов, в которых юридические нормы представлены в виде текстов и формул. Первый вывод, к которому мы приходим, - это отсутствие какого-либо единого эталона правовой нормы. В сознании юриста, прошедшего основательную школу частного права, сложилось представление о юридической норме как о правиле поведения, обязательном при определенных обстоятельствах. Любое правило соединяет в себе по крайней мере два ряда событий: ряд условий (гипотеза), при которых должно быть совершено определенное действие, и ряд действий (диспозиция), которые последуют за наступлением указанных условий. Правило поведения выливается в норму многократного действия: «каждый раз, когда субъект попадает в условия А, он должен выполнить действие Б», «если есть А, то должно быть Б». Согласно нормам - правилам поведения совершаются многочисленные сделки, заключаются договоры, исполняются обязательства, реализуются огромные массы правомерных поступков. Кроме правила поведения, признанного эталоном для юридической нормы, других видов норм юристы нормативистского направления долгое время не хотели признавать. Сегодня положение, видимо, меняется; догма «то, что не является правилом поведения, не может считаться правовой нормой» теряет былую власть над умами юристов.
Мысль о том, что нормы права не сводятся только к правилам поведения, что последние составляют лишь одну, хотя и наиболее распространенную, разновидность юридических норм, была высказана достаточно давно. До сих пор эти разновидности удалось определить в отношении самых крупных массивов юридических норм, специфика которых лежит, как говорится, на поверхности. Многие, но далеко не все авторы согласны с тем, что, кроме правил поведения, существуют нормы-принципы, нормы-декларации, нормы-цели, нормы-задания, нормы-определения. Зачастую эти нормы по-разному называют, некоторые авторы добавляют к ним нормы-констатации, нормы-символы, программные нормы и др.
Как бы то ни было, но классификация видов юридических норм не является схоластическим занятием, за ней стоят попытки привести в порядок наши представления о строении права как нормативной сферы, в соответствии с которыми мы могли бы вести успешное институциональное строительство, решать стратегические и тактические задачи правового регулирования общественных отношений. Дело в том, что разнообразие нормативных структур есть необходимое условие реализации, корректировки и совершенствования стратегий правового регулирования.
В ряде случаев право достигает успеха, воздействуя не на самого человека и его поведение, а на внешние обстоятельства, обусловливающие человеческое поведение. В самом деле, даже в ГК РФ мы находим большое количество норм, которые вроде бы относятся к поведению лица, но не содержат никакого правила, указывают лишь на общий результат и цель поступка, требуют определенных правовых качеств поведения. Есть нормы, которые прямо не направлены на поведение людей, не имеют конкретного «живого адресата», но выдвигают требования к порядку вещей, устройству дел, регулируемых правом. «Федеральное Собрание является постоянно действующим органом», - говорится в Конституции РФ (ч. 1 ст. 99). Здесь нет правила поведения - это очевидно, но перед нами очень важная конституционная норма, фиксирующая принципиальный момент в организации российского конституционного строя. Это - типическая норма, относящаяся к конституционному «порядку вещей», должному и обязательному.
Поскольку дальше речь пойдет не только о нормах - правилах поведения, но и о нормах-принципах, нормах-декларациях, нормах-целях, нормах-определениях и т. п., необходимо сказать, почему мы считаем возможным придавать нормативную значимость явлениям (принципам, целям, терминам и т. д.), способным функционировать самостоятельно вне сферы права.
В ином социальном контексте те же декларации могут иметь мало общего с целями, принципы - с дефинициями, все они - с нормами. Но когда законодатель, сообразуясь с социальными и политическими обстоятельствами, включает их в конституцию или другие нормативные правовые акты, когда они проходят через этапы юридической институционализации, к ним присоединяется элемент требования, веления власти. Цель теперь уже - не просто цель, а властное требование к субъектам права осуществлять данную цель; принцип воспринимается как нормативное требование руководствоваться им в юридических ситуациях; декларации расставляют идейные (идеологические) вехи в области права; дефиниции получают способность придавать четкие организационные рамки актам правоприменения. Все это не что иное, как регулятивные эффекты, присущие нормам права. Конституционные декларации, юридические принципы и дефиниции, цели и задания, пройдя законодательный, правотворческий отбор, становятся нормами, подпадают под общее определение правовой нормы, согласно которому она есть требование должного к поведению людей, а также порядку вещей, устраиваемому посредством человеческих действий. К сожалению, этого нельзя сказать в отношении распространенного ныне определения юридической нормы как установленного государством правила поведения, адресованного неопределенному кругу лиц и рассчитанного на многократное применение.
Обращает на себя внимание узость и неточность приведенной дефиниции, но основная ее черта - отождествление понятий «юридическая норма» и «правило поведения». Как нечто само собой разумеющееся мы опускаем часть аргументов, показывающих невозможность такого тождества еще и потому, что в качестве правила поведения часто выступают разного рода неюридические требования к поступкам людей (моральные заповеди, правила общежития, неправовые обычаи и т. д.), стало быть, понятия «юридическая норма» и «правила поведения» уже по этой причине совпадают или перекрываются лишь частично.
Положение о том, что право представляет собой систему юридических норм - правил поведения, является общепринятым в юриспруденции многих европейских государств. Не являются исключением и страны common law, где часто в определениях права выделяют элемент «правила поведения, предписанного правящей властью, усиливаемого санкцией, оправдываемого мандатом данной власти создавать законы ради общественного блага».
О норме как общем правиле обязательного характера пишут французские юристы, та же позиция многократно зафиксирована в юридической литературе Германии. Сама по себе традиция возводить право в некий механизм нормирования человеческого поведения существует давно, попытки охарактеризовать его как совокупность правил поведения предпринимались еще в дореволюционной русской юриспруденции. Юридические нормы, писал дореволюционный русский юрист Ф. В. Та- рановский, представляют собой правила поведения индивидов в обществе. В определениях права, которые содержатся во многих старых и новых учебниках, данное положение довольно часто воспроизводится без каких-либо комментариев. Однако указанная традиция испытала непростую судьбу. В первые годы советской власти классовые, социологические и идеологические схемы понимания права (школы П. И. Стучки, Е. Б. Па- шуканиса, М. А. Рейснера и др.) по существу, вытеснили нор- мативистский подход. Норма отошла на второй план, в ней видели всего лишь простое техническое средство, не представлявшее сколько-нибудь значительного теоретического интереса. По причинам, которые получили достаточно подробное освещение в литературе, советская правовая наука в середине 1930-х гг. не без указаний сверху была возвращена на путь нормативного понимания права. Одним из главных инициаторов этого поворота был А. Я. Вышинский, ему принадлежало «новое» определение права, в котором он концептуализировал взгляд на правовую систему классового общества, отражающий опыт ожесточенной политической борьбы, административного принуждения и репрессий.
Определение права Вышинского было, разумеется, нормативным, но не только таковым: «Право - совокупность правил человеческого поведения, установленных государственной властью как властью господствующего в обществе класса, а также обычаев и правил общежития, санкционированных государственной властью и осуществляемых в принудительном порядке при помощи государственного аппарата в целях охраны, закрепления и развития общественных отношений и порядков, выгодных и угодных господствующему классу».
Подобно тому, как некогда патриарха Никона осудили, но не отвергли его нововведения, жесткая политическая критика деятельности Вышинского, начавшаяся со второй половины 1950-х гг., не повлекла за собой принципиального пересмотра предложенной им концепции права. Если не брать в расчет «чистую» политику (классовый момент, порядки, отвечающие интересам политического господства), которые, естественно, сегодня не имеют прежнего признания, то юридическая основа определения и некоторые логические акценты сохраняются до сих пор. В их числе можно назвать и отождествление понятий «норма права» и «правило поведения», и трактовку системы права как совокупности правил поведения.
Примечательно то, что аргументы против подобного отождествления высказывались уже на первых совещаниях юристов (1938 г.), на которых обсуждалось предложенное Вышинским определение права. В частности, известный юрист Н. Н. Полянский обращал внимание на то, что термин «правило поведения» может быть распространен далеко не на все юридические нормы, многие из которых могут считаться правилами поведения «с большой натяжкой и весьма искусственно». В качестве примера он указывал на организационные нормы, устанавливающие компетенцию государственных органов.
В тот период такие соображения не были приняты в расчет, выбор был сделан в пользу отождествления. Юристы на долгое время предпочли вариант, при котором все нормы стали рассматриваться как правила поведения, причем, действительно, «с большими натяжками» в отношении многих из них. На протяжении всего последующего советского периода и после него выражения «право есть система норм (правил поведения)» и «право есть система правил поведения (норм)» приобрели характер устойчивых словосочетаний. Они и сегодня встречаются в хорошо зарекомендовавших себя учебниках и учебных пособиях для вузов по теории права.
Можно было бы посетовать по этому поводу и поговорить лишний раз о живучести стереотипов в среде юристов, но в данном случае перед нами не просто стереотип. Истина в том, что в виде правил поведения представлены многие юридические нормы, но не все. Точно так же право состоит из норм - правил поведения, но не целиком. Выскажем в связи с этим предположение, которое нам кажется весьма вероятным, но все же нуждающимся в проверке путем специальных исторических исследований. С древних эпох и до Нового времени правовые системы складывались из неписаных и писаных правил поведения казуального (казуистического) типа. Ничего другого, собственно, мы не находим в текстах известных нам памятников древнего, средневекового мира, традиционных обществ. Юридические вкрапления и фрагменты в известных священных писаниях (Библия, Авеста, Коран и др.) представляют собой обращенные к верующим нормативные требования («ты должен делать это», «ты не должен делать это»), обеспечиваемые сакральной санкцией.
Самые древние правовые памятники, дошедшие до нас во фрагментах (хеттские, шумерские, ассирийские, вавилонские законы, древнеримские законы XII таблиц и др.), свидетельствуют о том, что типичная в те времена норма касалась исключительно действий человека и строилась по схеме «если - то». В качестве примера можно привести нормы из закона вавилонского царя Хаммурапи (XIX в. до н. э.): «если человек принесет в дом своего тестя брачный дар, отдаст выкуп, а затем его друг оклевещет его и тесть скажет: “ты не возьмешь моей дочери”, то он должен вернуть все, что было принесено ему, в двойном размере; а его жену друг не может взять замуж»; «если человек наймет быка и причинит ему смерть небрежностью или побоями, то он должен хозяину быка возместить быка за быка». В условиях подобного способа регулирования, которые сохранялись очень долго, отождествление нормы права и правила поведения было вполне оправданным. В тех же законах Хаммурапи содержались декларативные заявления, провозглашались благородные цели, идеалы справедливости и милосердия, но они были сосредоточены в преамбуле и эпилоге закона, отделены от его нормативной части. Не говорит ли это о том, что в качестве права воспринимались тогда именно правила поведения и только они? Не здесь ли, т. е. в глубокой правовой истории, мы находим объяснение известного требования юридической техники, согласно которому преамбула закона не должна содержать правовых норм?
Положение заметно меняется с переходом человечества в новейшую стадию его истории. Буржуазные революции показали людям, какой огромной регулятивной силой и мобилизационным ресурсом могут обладать политические и юридические декларации. Право начинает обогащаться видами норм, отличающимися от правил поведения, усиливающими и ускоряющими их действие. Разнообразие видов юридических норм, которое связано со значительным расширением средств правового регулирования общественных отношений, есть характерная черта и историческая особенность современных развитых систем права. Именно здесь данное разнообразие не только осознается, что бывало и раньше, но и используется в целях достижения необходимых регулятивных эффектов. Появилась возможность строительства правовых институтов, соединяющих в себе преимущества действия различных видов юридических норм.
В ряду нормативных структур и образований правила поведения сохраняют свое первенство в том смысле, что их направленность на поведенческую сферу выражена четко и последовательно. Другие виды норм, выдвигая требования к порядку вещей и обстоятельствам, при которых реализуется правовое поведение, причастны к этой сфере косвенным образом. Существование норм-принципов, норм-целей, норм-деклараций и т. п. оправданно в той мере, в какой они содействуют реализации норм-правил поведения. Положение и авторитет последних в правовой системе останутся непоколебимыми и в том случае, если вдобавок к существующим люди придумают новые виды норм. Дело в том, что правило поведения дает людям точный и неискаженный сигнал о том, какое поведение одобряется или осуждается законодателем, точно указывает, каким должно быть действие, определяет ряд содержательных и формальных качеств поступка, которые признаны социально ценными и подлежащими реализации во всех случаях и в обязательном порядке. Субъект правотворчества, от которого исходит норма, прямо и активно руководит поведением тех, кто является адресатом юридических требований, указывает им на позитивную программу действия и дает по существу готовый проект возможного поступка. Такая норма должна по возможности полнее и четче описывать соответствующее поведение.
Правовая норма, писал О. Э. Лейст, имея в виду, конечно, правило поведения, «представляет собой абстрактную модель общественных отношений и поведения людей». Взгляд на право, способное моделировать в нормах регулируемые отношения, действия, весьма распространен в юридической литературе, он в целом выражает похвальную заботу юристов о том, чтобы снабдить лиц, участвующих в правовом общении, подробными и как можно более надежными инструкциями, наставлениями, указаниями относительно того, как вести себя в некоторых условных ситуациях. Эта забота сродни родительскому попечению о детях, которым необходимо все разъяснять, показывать в деталях, не оставляя для них ничего неясного. Некоторые западные теоретики (например, американский юрист Дж. Фрэнк), используя эти ассоциации, полагали, что право отягощено «родительским комплексом» и этот его недостаток следует преодолевать путем усвоения методов свободного регулирования, избавляющих личность от опеки и руководства сверху. На самом деле право обладает ограниченными возможностями создавать модели отношений и поступков. Когда оно слишком увлекается деталями, перегружает ими юридические нормы, его ждет плачевная судьба в плену казуистики.
Если под моделью понимать мыслимый аналог какого-либо явления, условный образ, воспроизводящий более или менее целостно его типические черты, то такие модели право не создает, и, что самое главное, они не нужны для правового регулирования. Даже самые полные модели не могут вместить в себя сколько-нибудь значительную информацию о будущем поступке, так что у человека почти всегда остается некоторая неуверенность относительно того, все ли сделано так, как должно быть. Казуистическое правило поведения, жестко привязывая субъекта действия к определенной линии и фактам, само по себе ничего не говорит или говорит слишком мало по поводу ожидаемой оценки указанного действия со стороны других субъектов и общества, возможного результата и общественного резонанса поступка.
Полученный из практического опыта общий принцип «поступай так и будешь прав!» в этой связи может быть лишь очень слабым утешением для юридического субъекта, поскольку тот же опыт ему говорит, что нет двух схожих по юридическим чертам поступков (покупка вещи, обращение в государственный орган с заявлением, вступление в брак и т. п.), которые были бы одинаковыми по своим последствиям, социальному значению. Гражданин А может следовать определенному правилу поведения так же скрупулезно, как и гражданин Б, но значение и результаты их действий оказываются весьма различными. Из этого вытекает, что точное (исключительно послушное) следование норме - правилу поведения само по себе не гарантирует
субъекту нужного ему регулятивного эффекта. Отсюда возникает необходимость такого правового регулирования, которое выходит за рамки регламентации единичного акта поведения или совокупности этих актов и пытается внести в социальную жизнь элементы унификации, предотвращающей слишком резкие и очевидные различия в восприятии и оценках правовой деятельности людей.
В основе распространенного ныне представления о норме права как об описании должного поступка и его следствий по схеме «если - то», вообще говоря, лежит мысль о том, что человек, поступая так или иначе, берет в качестве образца проект определенного действия, зафиксированный в норме. Основное, конечно, заключается в том, что тщательный логический и структурный анализ статей, пунктов и прочих подразделений нормативных правовых актов может убедить нас в том, что в праве не так уже много норм, которые представляют собой правило поведения в чистом виде. Зато в законах и иных нормативных документах мы обнаруживаем огромное количество норм, как бы выставляющих внешние аргументы для нашего поведения в виде общих принципов, гарантий, деклараций, целей, условий, призывов и т. д.
Законодатель не так уж часто и охотно берет на себя, в сущности, очень трудную и до конца невыполнимую задачу - регламентировать поведенческий акт, предписать позитивный образ действия в его последовательности и деталях. Он не имеет возможности и, главное, не видит необходимости в том, чтобы контролировать поступки субъектов права с такой обстоятельностью и попечительством, с каким, скажем, мать следит за каждым шагом маленького ребенка или учитель направляет действия ученика. Он как бы говорит субъектам права: я не могу или не хочу предписывать вам конкретный образ действия в данной ситуации, не даю вам общего и обязательного для всех шаблона; все вы можете свободно и по своему усмотрению конструировать собственные поступки так, как найдете нужным в любом отдельном случае, но вы должны обеспечить определенный результат действия, удовлетворить одному или нескольким основным требованиям, реализовать или хотя бы не нарушить известные интересы и т. д. Вот почему нормы- правила поведения ограничиваются перечислением лишь основных стадий и черт поступка, а заключенный в них проект действия неполон или неясен.
Для того чтобы юридически неопытный человек смог правильно действовать согласно юридической норме, он должен сделать ряд необходимых для себя уточнений правового характера, проконсультироваться с юристом, получить гарантии. Если правило поведения стандартизирует процесс действия, делает его общим и обязательным, то в данном случае нормы регламентируют обстоятельства, имеющие отношение к действию, исход поступка, словом, вторгаются в среду, которая вызывает и детерминирует юридическое действие субъекта до, во время и после его совершения.
К особенностям нормы - правила поведения, имеющим философско-правовой смысл, можно отнести ее онтологический статус, выражающий отмеченную выше раздвоенность нормы относительно сфер сущего и должного. Когда мы говорим о норме права как о должном, мы констатируем нечто общепринятое, логически доказанное, но мы понимаем вместе с тем, что в этом не вся правда о норме, так как она в определенных аспектах относится также к сущему, занимает свое место в реальном бытии. Норма - правило поведения акцентирует процесс действия, описывает должное в самом поступке, т. е. заключает в себе некое содержание, которое из сферы должного перемещается в сущее. Конструкция данной нормы примечательна тем, что двойственность относительно сущего и должного отражена в ее структурных элементах. Каким образом? Чтобы это понять вспомним простейшую и, кстати сказать, весьма условную схему разделения юридической нормы на гипотезу, диспозицию и санкцию. Отметим сразу, что эта схема имеет значение не для всех юридических норм, а только для правил поведения. Кроме того, санкция как отдельная часть нормы не входит в структуру большинства правил поведения, она является непременным элементом только тех норм, которые устанавливают уголовную, административную и иную индивидуализированную ответственность лиц за правонарушения. Что касается основной массы правил поведения, то ответственность за их несоблюдение, ненадлежащее исполнение осуществляется на основе особых санкций, представляющих, по справедливому мнению некоторых ученых, самостоятельные юридические нормы с широкой зоной действия. В таком случае санкция выступает в качестве элемента юридической ответственности (а не нормы). Так что ординарные правила поведения состоят из двух частей - гипотезы и диспозиции, и только после нарушения либо неисполнения норм появляется санкция. Ее может не быть, если реализация правила поведения идет гладко, без конфликтов и споров. Гипотетическая часть нормы лежит в плоскости сущего, описываемого в будущем времени. Условия, предусматриваемые гипотезой, могут наступить или не наступить, но иногда они неизбежны в жизни человека («если лицо достигло совершеннолетия, то...»). Сущее осуществляется в соответствии с логикой бытия. В диспозиции нормы - правила поведения содержится высказывание о должном, требование должного к человеческому поступку, которое субъект может выполнить или не выполнить. «Если есть А, то должно быть Б», но не обязательно будет. Сама по себе логика бытия не гарантирует нам реализации должного, которая находится в волевой власти человека даже в том случае, когда диспозиция предписывает должное как необходимое, обязанное поведение.
В природе санкции, если она вступает в действие в качестве нормы юридической ответственности, выражается логическая связь между должным и сущим. Как и всякая норма, санкция есть должное, точнее, должная реакция на нарушение или неисполнение требований, заложенных в диспозиции юридической нормы. Вместе с тем санкция связывает два состояния сущего - факт неисполнения субъектом действий, предусмотренных диспозицией, и факт закрепления в норме негативных последствий за неисполнение указанных действий. Все эти нормативные связи в актах юридической ответственности должны быть осознанны главным образом, на основе правил поведения, но не только данных норм.
Далее, норма в виде правила поведения является активным фактором, образующим правовое отношение, порождающим субъективные права и юридические обязанности. Другие виды норм играют при этом сугубо вспомогательную роль, влияют на соответствующие процессы косвенным образом. Например, в норме «списание денежных средств со счета осуществляется банком на основании распоряжения клиента» (ч. 1 ст. 854 ГК РФ) четко прослеживается будущее правовое отношение между банком и клиентом. Из этой же нормы мы черпаем представления об элементах данного отношения - субъективном праве клиента сделать распоряжение о списании денежных средств с его счета и юридической обязанности банка в точности выполнить данное распоряжение. Но правоотношение не может развернуться только на базе одной нормы, оно нуждается в нормативном подкреплении с различных сторон.

Для него важны конституционная норма, которая провозглашает право гражданина распоряжаться имуществом, находящимся в его собственности, нормы, устанавливающие принципы взаимоотношения банка с клиентами, и т. д.
Расстановка прав и обязанностей в конкретном правоотношении может меняться по ходу его развития. У банка, вступившего в правоотношение как обязанная сторона, появляется право требовать от клиента, чтобы распоряжение о списании денег со счета было сделано в надлежащей форме, а у клиента - обязанность выполнить это требование. Любое правовое отношение есть своеобразное сплетение линий, по которым одни и те же лица выступают то управомоченными, то обязанными субъектами. Это делает правовую связь особенно восприимчивой к правовым принципам, нормам-целям, другим видам норм, определяющим общую направленность и смысл правовой деятельности.
Нормы - правила поведения обладают особой способностью связывать субъективные права и юридические обязанности в качестве корреспондирующих элементов правоотношения. Устанавливается особого рода соответствие между правом и действиями управомоченного лица, с одной стороны, и обязанностью, действиями обязанного лица - с другой. Эта связь зачастую выражена через объект или предмет правоотношения: то, на что один из его участников претендует согласно своему субъективному праву, должно быть предоставлено ему другим участником в соответствии с его юридической обязанностью. Категории субъективного права и юридической обязанности могут выступать в правовом отношении только в связке, они обладают такими свойствами, как парность, симметричность, коррелятивность. Будучи строго соотнесенными между собой явлениями, они образуют своего рода полюсы правового отношения. Достаточно исчезнуть одному из них, как вся эта «юридическая постройка» разрушится.
Идея четкой корреляции субъективных прав и юридических обязанностей некоторым ученым-юристам представляется слишком механической и они опровергают ее ссылками на возможность существования обязанностей без корреспондирующих им прав. Например, чье конкретное право удовлетворяет конституционная обязанность гражданина сохранять окружающую среду, бережно относиться к природным богатствам? Отвечая на эти сомнения, следует сказать, что конституционные обязанности, как и права, существуют на другом уровне юридического бытия в отличие от субъективных прав и юридических обязанностей. Первые являются элементами конституционно-правового статуса гражданина, устанавливаемого конституцией и законодательством, вторые - элементами конкретного правового отношения, в рамках которого субъекты встречаются лицом к лицу, заявляют претензии, удовлетворяют требования, обмениваются правовыми действиями и т. д. Все перечисленные нами свойства норм - правил поведения практически выявляются в правовых отношениях. Здесь же эти свойства получают завершенную форму, совершенствуются, придавая правилам поведения необходимую регулятивную силу.
Завершая обсуждение вопроса о нормах - правилах поведения, еще раз подчеркнем их ведущее положение в нормативной структуре права. Вместе с тем представляется очевидным, что право, когда его рассматривают как систему норм, не может практически состоять из правил поведения в собственном смысле. Для того чтобы право оказалось в состоянии обеспечить человеку надежность и определенность его социального статуса, высокую вероятность осуществления его ожиданий, включить его в творческую атмосферу общества, оно должно широко использовать не только нормы - правила поведения, определяющие, как должен вести себя человек, но и нормы, регулирующие определенные условия, результаты поступка, указывающие на то, что может ожидать субъект, если он будет вести себя должным образом. В этих нормах акцент переносится с самого поступка на его социальную среду, они описывают не должное в самом действии, но должное значение или должный результат действия, связанные с определенными ожиданиями субъектов в отношении наказания или награды, ущерба или выгоды, похвалы или порицания и т. п.
В конечном счете регламентируется и унифицируется не только поведение людей путем установления особых правил, но и условия поведения, критерии его оценки, цели и задачи действий, одним словом, регламентируется и унифицируется социальная среда, в которой реализуется юридическое действие. В одном случае законодатель создает норму для непосредственного регулирования поведения с тем, чтобы через него (поведение) изменить социальные условия, в другом он стремится через норму указать на обстоятельства, которые могли бы исключить или вызвать, ослабить или стимулировать какой-либо поступок, придать ему известные обязательные качества, нацелить его на определенный результат. Своеобразие указанных норм основывается на различии непосредственного и опосредованного юридического воздействия на человеческое поведение.

Еще по теме Нормы - правила поведения:

1. Раздел первый Принципы и нормы профессионального поведения адвоката