Значение кузьмин роман иванович в краткой биографической энциклопедии. Кузьмин роман иванович

Роман Иванович Кузьмин родился в 1811 году

В 1826 году после окончания артиллерийского училища в Николаеве он был принят в Императорскую академию художеств, где учился на средства Черноморского департамента. В 1832 году Кузьмин получил золотую медаль 2-й степени за проект семинарии и звание художника 14-го класса. Он успешно выполнил программу на Большую золотую медаль и был отправлен за границу в качестве пенсионера Императорской академии художеств весной 1834 года.

Главным пунктом путешествия выпускников академии был Рим, куда они ехали через страны Центральной Европы. Но по просьбе Кузьмина и Д. Ефимова, они сначала отправились в Николаев для встречи с родителями. Затем по морю они прибыли в Константинополь, далее в Грецию и только после этого - в Италию. Знакомство с церковью св. Софии в Константинополе возбудило у Кузьмина большой интерес к византийскому искусству. Два года он изучал памятники античности и византийскую архитектуру в Греции. Его познания в этой теме впоследствии вышли далеко за пределы академической программы.

В сентябре 1841 года зодчий получил звание профессора за проект Медико-хирургической академии, а в ноябре поступил на службу архитектором в Гоф-интендантскую контору Министерства императорского двора. Тогда же он поселился в доме №2 по набережной реки Фонтанки (Боурский дом). В нём он прожил до своей смерти, руководя всеми проводимыми тогда ремонтами и перестройками.

По заказу Придворного ведомства Кузьмин спроектировал Дом придворного духовенства на Шпалерной улице (дом №52, 1842 г.), Новый придворно-служительский дом на Сергиевской улице (ныне улице Чайковского , дом №2, 1843-1847 гг.). Для оформления этих построек архитектор использовал стиль неоренессанс. Если сейчас они выглядят рядовыми домами исторической застройки центра Петербурга, то современниками они были оценены весьма высоко. Среди коллег Кузьмина ходил слух о том, что один из известных петербургских зодчих, пародируя известные слова Потёмкина, советовал Кузьмину умереть, так как ничего лучше он уже ничего не выстроит.

Роман Иванович Кузьмин является автором проекта футляра для домика Петра I , созданного им в 1844 году. Он оформил его в формах петровского барокко. К 1852 году ограда домика Петра I пришла в негодность, проект новой также выполнил Кузьмин. Но его отклонили из-за дороговизны.

В 1844 году Р. И. Кузьмин начал строительство церкви Покрова Пресвятой Богородицы над могилой М. И. Кочубей в Троице-Сергиевой пустыни. Но из-за работ по перестройке Гатчинского дворца он не мог уделить этому проекту достаточного количества времени, возведение храма заканчивал Г. Э. Боссе . В 1847 году Кузьмин составил проект церкви Покрова Божией Матери для села Югостицы, возведённой в 1852-1859 годах.

Огромный объём работ Кузьминых был выполнен в Гатчине, где он занимался перестройкой императорского дворца (с 1845 по 1858 год), возведением Павловского собора (с 1846 по 1852 год), постройкой трёх собственных дач, созданием проекта караулки в Приоратском парке.

В 1840-х и 1850-х годах архитектор руководил всеми работами в Летнем и Таврическом садах, на Елагином и Петровском островах. На Елагином острове по его проекту в 1851-1852 годах был построен Фрейлинский дом. В 1850-х годах он работал в Кронштадте, где расширил двумя приделами Андреевский собор, сделал для него проекты трёх иконостасов. Там же Кузьмин перестроил один из Офицерских флигелей, ставший позже зданием Морского собрания.

Ещё один проект храма зодчий создал в 1853-1854 годах для деревни Коробово Костромской губернии, принадлежавшей потомкам Сусанина.

С 1854 года Кузьмин являлся членом Общего присутствия Департамента рассмотрения проектов и смет, с 1866 года - членом Учёного комитета Министерства путей сообщения.

Ежегодно Роман Иванович занимался обустройство павильона Иордани для обряда Водосвятия перед Зимним дворцом на Неве, катальных гор в Таврическом саду, фейерверков в Петергофе.

В Москве по проекту зодчего были построены Ярославский (1859-1862) и Рязанский (1863) вокзалы.

Работал Кузьмин и на частных заказчиков. Он начинал строительство особняка Л. В. Кочубея (ул. Чайковского, 30) и совместно с К. Ф. Андерсоном проектировал доходный дом Т. Тарасовой (1-я Красноармейская ул., 3). В 1858 году по проекту Кузьмина был построен дом И. О. Утина на Конногвардейском бульваре (дом №17), чей фасад зодчий решил в формах необарокко, а на крыше впервые в Петербурге устроил мансарду. За этот проект 23 мая 1863 года Кузьмин был избран членом-корреспондентом Академии художеств Императорского французского института.

Одной из главных работ Романа Ивановича Кузьмина стала церковь Дмитрия Солунского (Греческая) , строившаяся с 1861 по 1866 год. Она стала первым петербургским храмом, возведённым в формах византийского стиля.

Последней работой Кузьмина в Санкт-Петербурге стала часовня Св. Александра Невского на месте покушения Д. Каракозова на императора Александра II (1866-1867 гг.).

Р. И. Кузьмин работал и за пределами России. В 1859-1861 годах по его проекту строился кафедральный собор Св. Александра Невского в Париже. За этот проект архитектор получил звание действительного статского советника.

Архитектор Роман Иванович Кузьмин скончался в 1867 году. В Гатчине сохранилась его третья дача, строительство которой было завершено уже после смерти зодчего, при новых владельцах. Это дом №5 по улице Чкалова.

Кузьмин, Роман Иванович

Профессор архитектуры; род. в 1811 г, ум. в 1867 г. Получил начальное и высшее художественное образование пенсионером Черноморского войска в Академии Художеств, в которой окончил курс в 1832 г. со званием классного художника и 2-й золотой медалью за исполнение проекта семинарии на 200 чел. На следующий год по окончании курса в Академии Художеств Кузьмин получил первую золотую медаль за исполнение программы "проект зданиям для жительства богатого помещика в имении его". Эта награда дала Кузьмину право путешествовать по чужим краям на средства казны и в 1834 г. Кузьмин отправился за границу; проехав по Европейской Турции, он довольно много времени провел в Греции, осматривая и изучая памятники древнего искусства; из Греции проехал в Италию, в Рим. Тут он занимался реставрацией форума Траяна. Совет Академии Художеств, по рассмотрении его проекта реставрации, нашел его трудом превосходным и единогласно положено было удостоить Кузьмина звания академика по части архитектуры. В 1840 г. Кузьмин вернулся в Россию. С прекращением пенсионерского содержания, Кузьмин остался совершенно без средств и принужден был просить совет Академии об исходатайствовании ему, на оснований постановлений, существующих при Академии Художеств, содержания от правительства, мотивируя свою просьбу тем, что не имеет ни занятий, ни службы. Совет Академии, во внимание к нему, как художнику, отличившемуся за границей своим искусством, определил назначить Кузьмину содержание на три года и назначил ему исполнить проект "Медико-хирургической Академии с анатомическим театром, клиникой и ботаническим садом". Кузьмин выполнил программу настолько удачно, что академическим советом в сентябре 1841 г. было постановлено: "известного своими дарованиями в архитектурном художестве, академика Романа Иванова Кузьмина, по исполненной им программе: представить проект медико-хирургической Академии - возвести в звание профессора архитектуры". Имя Кузьмина, как талантливого и способного архитектора, стало известно. Вскоре он получил место старшего архитектора при гоф-интендантской конторе и, занимая эту должность, возвел немало отличных построек. Прежде всего, он устроил несколько корпусов для Императорских конюшен. Церковь русского посольства в Афинах, греческая посольская церковь в Петербурге, дом Утина на Конногвардейском бульваре, русская церковь в Париже на улице Дарю и, наконец - его последнее сооружение - часовня около ограды Летнего сада, на набережной - вот выдающиеся памятники зодческого таланта Кузьмина, таланта крупного и самобытного. Главным же трудом Кузьмина являются его работы в Гатчине: он перестроил и значительно расширил Гатчинский дворец; по его же проекту воздвигнут гатчинский городской собор. В 1845 г. совет Академии постановил, чтобы он замещал кафедру в Академии Художеств на время отлучек К. Тона. Кузьмин отлично знал и понимал стили; владея тонким вкусом и чувством изящного, Кузьмин создавал крайне интересные проекты, отличавшиеся необыкновенной строгостью и изяществом линий и пропорций и целесообразностью.

"Материалы для истории Императорской Академии Художеств" П. Н. Петрова, тт. 1, 2. - "Иллюстрированная Газета", 1867 г., № 46; "Голос" 1867 г., № 320 (фельетон); "Русская Старина" 1875 г., т. 2, № 5, стр. 151-158: "Энпиклопед. словарь" Брокгауза и Ефрона, т. 32, стр, 941.

{Половцов}

Кузьмин, Роман Иванович

(1811-1867) - талантливый архитектор, учился в Императорской академии художеств, в качестве пенсионера Черноморского войска, и окончил в ней курс в 1832 г., с званием классного художника и с малой золотой медалью, присужденной ему за "проект духовной семинарии". В следующем году, за исполнение другой программы: "Проект усадьбы богатого помещика", был удостоен большой золотой медали и вскоре после того отправлен в чужие края. В Европ. Турции и в Греции изучал памятники преимущественно византийского церковного зодчества, в Риме занимался реставрацией форума Траяна и, проведя вообще за границей шесть лет, возвратился в СПб. в 1840 г. Работы, исполненные им во время этого путешествия, немедленно доставили ему звание академика, из которого он через год был повышен в профессоры, за проект здания для медико-хирургической акд. с клиниками и др. принадлежностями. Служил после того старшим архитектором при гоф-интендантской конторе и, в этой должности, произвел немало построек по дворцовому ведомству, между прочим возвел несколько корпусов для Императорских конюшен, перестроил и расширил Гатчинский дворец и соорудил городской собор в Гатчине. Самыми главными созданиями К., в которых ярко выразились его художественный вкус и знание архитектурных стилей, надо признать церковь при русском посольстве в Афинах, православную церковь на ул. Дарю, в Париже, греческую посольскую церковь в СПб. и роскошный дом, выстроенный в стиле Возрождения для г. Утина, там же, на Конногвардейском бульваре. Последним его сооружением была мраморная часовня у Летнего сада.

А. С-в.

{Брокгауз}

Кузьмин, Роман Иванович

проф. архитектуры, воспитанник и пенсионер за границею И. А. X.; р. 1810 г.; † 1867 г. ноября.

{Половцов}

Кузьмин, Роман Иванович

Окончил ИАХ в 1833 со званием клас. худ. арх. В 1840 по результатам пенсионерской поездки удостоен звания акад. арх., в 1841 - профессор. Проектировал для многих городов в России и за рубежом. Для Москвы разработал проекты Ярославского (1859-62, перестроен) и Рязанского (1863, не сохр.) вокзалов. В 1863 избран член-корр. французской академии искусств.

Ист.: РГИА, ф. 789, оп. 14, д. 109; ГПБ ОР ф. 708 ; Собко.

Лит.: Русский биографический словарь / под ред. А. А. Половцева.: в 25 т. - СПб., 1896-1916, т. "Кнаппе-Кюхельбеккер", с. 530-531; Хомутецкий Н. Ф. Материалы к биографиям архитекторов С. Л. Шустова и Р. И. Кузьмина // Архитектурное наследство. - Л. - М., 1955. - Вып. 7. - С. 197-214; Архитекторы-строители Санкт-Петербурга середины XIX - начала XX века. Справочник / Под общей ред. Б. М. Кирикова. - СПб., 1996, с. 184.

Большая биографическая энциклопедия . 2009 .

Учился в Императорской академии художеств, в качестве пенсионера Черноморского войска, и закончил её в 1832, с званием классного художника и с малой золотой медалью, присужденной ему за «проект духовной семинарии». В следующем году, за исполнение другой программы: «Проект усадьбы богатого помещика», был удостоен большой золотой медали и вскоре после этого отправлен за границу.

В Европейской Турции и в Греции изучал памятники преимущественно византийского церковного зодчества, в Риме занимался реставрацией форума Траяна и, проведя вообще за границей шесть лет, вернулся в Санкт-Петербург в 1840. За работы, исполненные им во время этого путешествия, ему было присвоено звание академика, из которого он через год был повышен в профессоры, за проект здания для медико-хирургической академии с клиниками и другими строениями.

После этого Кузьмин служил старшим архитектором при гоф-интендантской конторе и, в этой должности, возвёл немало построек для дворцового ведомства, среди которых несколько корпусов для Императорских конюшен, перестроил и расширил Гатчинский дворец, участвовал в перестройке Певческой капеллы (1857) и соорудил городской собор в Гатчине.

Самыми главными зданиями Кузьмина, в которых ярко выразились его художественный вкус и знание архитектурных стилей, признаются церковь при русском посольстве в Афинах, православный собор на улице Дарю в Париже, греческая посольская церковь в Санкт-Петербурге (при участии арх. Ф. Б. Нагеля; не сохранилась) и роскошный дом, выстроенный в стиле Возрождения для Утина там же, на Конногвардейском бульваре. Последним его сооружением была мраморная часовня у Летнего сада.

Постройки

Санкт-Петербург

• Шпалерная улица, д.№ 52 - дом придворного духовенства. 1842.
• Улица Чайковского, д.№ 2, средний корпус - придворно-служительский дом. 1843-1844.
• Шпалерная улица, д.№ 35 - придворно-служительский дом. 1843-1847. Включен существовавший дом.
• Петровская набережная, д.№ 6 - футляр Домика Петра I. 1844. (Расширен).
• Улица Чайковского, д.№ 30 - особняк Л. В. Кочубея. 1844-1846. Завершен Г. А. Боссе.
• Стремянная улица, д.№ 5 - доходный дом. 1850.
• Набережная канала Грибоедова, д.№ 11 - Малая Конюшенная улица, д.№ 6/Чебоксарский переулок, д.№ 1 - здание Придворного госпиталя. Перестройка. 1852-1857. (Перестроено).
• 1-я Красноармейская улица, д.№ 3 - 5 - доходный дом Т. Тарасовой. 1858-1859. Совместно с К. К. Андерсоном и А. И. Ланге.
• Конногвардейский бульвар, д.№ 17 - Галерная улица, д.№ 20, правая часть - переулок Леонова, д.№ 4 - доходный дом И. О. Утина. 1858-1860.
• Греческая площадь - Лиговский проспект, д.№ 6 - греческая посольская церковь Димитрия Солунского (при участии арх. Ф. Б. Нагеля). 1861-1866 (снесена в 1962 году для постройки концертного зала «Октябрьский»).

• Дворцовая набережная у Летнего сада (1866-1867) - часовня Александра Невского в память о спасении Александра II при покушении. (Не сохранилась).

Гатчина

• Перестройка и расширение Гатчинского дворца
• Собор Святого апостола Павла (Гатчина)

В самом центре Афин, неподалеку от бывшей королевской резиденции (ныне здание парламента), стоит великолепный храм в византийском стиле, богослужения в котором часто идут на церковнославянском языке. Он имеет давнюю и интересную историю.

Русско-турецкая война 1828–1829 гг. - поводом к ней стало очередное восстание греков - закончилась Адрианопольским миром, по которому Турция признала независимость Греции, вскоре провозглашенной монархией. Однако занявшая престол баварская католическая династия, неприязненно относившаяся к Православию (король Оттон I закрыл две трети монастырей), вносила разлад в жизнь Элладской Церкви и мало заботилась о ее благосостоянии.

В 1833 русское правительство предложило восстановить церковные отношения с Элладой, дабы «положить твердое основание духовному влиянию, исключительно принадлежащему России и которое, кроме нас, никакая другая Держава не может и не должна иметь». В связи с этим Синод в Петербурге постановил, чтобы в Афинах находилась «российская духовная особа в качестве священника нашей миссии», на которого возлагалась также обязанность распределять финансовую помощь бедным храмам и духовенству и противостоять подрыву Православия. На восстановление разрушенных турками храмов из российской казны было отпущено 50 тыс. руб.

Договор о восстановлении церквей предусматривал открытие церкви при русской миссии, на что было ассигновано 5800 руб. В ее штат входили священник, дьякон, два псаломщика и восемь певчих. Устройство ризницы и иконостаса взяло на себя Министерство иностранных дел. Первоначально посольской церковью стал Преображенский храм XIII века, именовавшийся, по имени ктитора, «Котаки», в квартале Плака, который был восстановлен в 1834–1837 на русские средства. В настоящее время в этом храме, в киоте, справа от алтаря, помещена богослужебная утварь - потиры, дискосы, рипиды, которые сохранились от «русского» периода, а на мраморной доске, укрепленной на наружной стене, на греческом и английском языках сообщается, что постройка «была возобновлена русскими в 1834 году».

Первым священником посольской церкви был назначен ранее служивший в Италии архим. Иринарх (Попов), замечательный проповедник, окончивший свою жизнь в сане архиепископа Рязанского. Он прибыл в Грецию в сентябре 1833, но через два года вынужден был вернуться на родину по состоянию здоровья. По возвращении на родину о. Иринарх представил в Синод необыкновенно ценный меморандум «Общее замечание о состоянии Церкви в греческом королевстве», по прочтении которого Николай I заметил: «Печальная истина». После Иринарха менее года провел в Афинах афонский иером. Аникита (кн. Сергей Александрович Ширинский-Шихматов), известный своей праведной жизнью. Он скончался в 1837 и погребен в греческом Архангельском монастыре (Мони-Петраки) под Афинами. После смерти Аникиты в русскую церковь приглашен был служить греческий священник иером. Анатолий. В те годы старостой (эпитропом) русской общины был Г. А. Катакафис, первый посланник России в Греции.

В 1843 настоятелем в Афины приехал архим. Поликарп, бывший ректор Смоленской Духовной семинарии, который решил устроить для небольшой русской колонии отдельный храм и добился в 1847 передачи российским дипломатам древнего византийского храма «Ликодим» (или «Никодим»). Это здание было, как полагали, воздвигнуто на месте лицея Аристотеля. От слова «лицей» (греч.: «ликей»), якобы, и возникло название «Ликодим». Предание утверждало, будто храм построила Императрица Евдокия, супруга Феодосия-младшего (401–450), родом из Афин, однако найденная на месте надпись указала на более позднее время. Здание, выстроенное неким Стефаном Ликосом, было в XI веке освящено во имя Пресв. Троицы. В XV–XVI веках оно принадлежало Спасо-Никодимовскому монастырю и незадолго до завоевания Афин турками было отреставрировано. Греки часто именовали этот храм «Панагия (т. е. Пресвятая) Ликодиму», и это название широко употребляется и в наши дни. В XIII веке, после завоевания части Византии крестоносцами, храм был обращен в католический. Известно, однако, что как православный он во время турецкого ига вновь действовал при мужском монастыре. При землетрясении 1701 обрушились часть стен и братский корпус. Когда разразилась война за независимость Греции, в здание в 1827 попали два ядра, и оно сильно пострадало (рухнул купол и северо-восточная часть), после чего стояло «в запустении и нечистоте». Как писал очевидец, «четырехугольник стен, ровных и плоских, как четыре доски гроба, с едва выходящею из него шеею купола наводил уныние на душу. Целой трети купола не существовало. Только восточная стена алтаря сохранялась во всей целостности». На этой стене уцелели большие фрагменты византийских фресок, напоминающие росписи киевской Софии.

Знаменитый иером. Антонин (Капустин), профессор Киевской Духовной академии, который позже с большим успехом подвизался на Святой Земле, приехав настоятелем в Афины, добился от греческих властей разрешения на восстановление и начатую в 1847 перестройку переданной церкви «Ликодим». Научную реставрацию вел придворный архитектор Р. И. Кузьмин; его помощником был И. В. Штром, тоже приехавший из Петербурга. Финансировало работы Министерство иностранных дел России. На месте ими занимался афинский инженер-поручик Тилемах Алассопуло. В 1849 работы приостановились из-за войны в Венгрии, но в следующем году возобновились. В подвалах храма Антонин провел археологические раскопки.

При восстановлении был сохранен первоначальный план здания, устранены позднейшие добавления и раскрыты заложенные проемы. Древние фрески были бережно отреставрированы и дополнены работами мюнхенского художника Генриха Тирша, знатока византийского искусства. Он «покрыл фресковыми иконами в золотом поле всю центральную часть церкви от полу до вершины купола, стараясь удержать везде древний византийский стиль, но с тем вместе и дать ему всю правильность, живость и естественность современной живописи». В новых фресках были изображены афинские святые «во имя и славу самих Афин». Во всех наружных стенах вделаны нарядные керамические вставки.

По словам очевидца, «общий цвет нижней половины церкви - коричневый, верхний - красный, своды покрыты голубою краскою со звездами, в нижней части - серебряными, в верхней - золотыми». Эти звезды, как и другие стилизованные орнаменты, исполнил итальянский живописец Винченцо Ланца. После реставрации древний крестово-купольный храм стал одним из лучших в греческой столице и поражал богомольцев гармоничным интерьером и богатым живописным убранством. Интерьер с куполом на восьми колоннах и двумя рядами арок часто сравнивали с царьградской Софией.

В том же стиле, что и церковь, по рисунку архим. Антонина, была возведена из желтого камня, красного кирпича и белого мрамора отдельно стоящая трехъярусная колокольня, подражавшая одной византийской колокольне в Спарте. Колокола были отлиты в Триесте на заводе Карла Миллера, самый большой - «Никодим» - весил 280 пудов. В 1999 колокольня была тщательно отреставрирована за счет греческого правительства. В начале XX века территория вокруг храма была отгорожена изготовленной в Петербурге красивой чугунной решеткой, но позже ее убрали.

Три невысоких иконостаса и престол французский мастер Флоримон Буланже сделал из светлого паросского и пентелийского мрамора, украсив «богатою рельефною и частично сквозною резьбою и позолотою». Царские врата были вырезаны из красного дерева по эскизу Кузьмина. Академик П. М. Шамшин написал в 1846 маслом на цинке 18 образов в главном иконостасе. Среди изображенных святых - шесть русских: трое из северной России и трое из южной. В боковых иконостасах помещены медальоны, где представлены небесные заступники семьи Императора Николая I. Из Петербурга были привезены богатая утварь и облачения. К освящению храма Синод прислал напрестольное Евангелие в дорогом окладе.

Из-за своего преклонного возраста митрополит Эллады и Аттики Неофит не смог освятить русскую церковь и вместо него, после долгих отсрочек, 6 декабря 1855 это сделал архиепископ Мантинейский и Кинурийский Феофан. Главный престол трехпридельного храма был посвящен Пресв. Троице, левый - прав. Никодиму, правый - свт. Николаю Чудотворцу. Собравшимся на освящение были розданы серебряные крестики, привезенные из России. За свои «труды и старание» архимандрит Антонин получил орден Анны 2-й степени, русские дипломаты - благодарность Синода, греческое духовенство - золотые наперсные кресты.

После освящения в подвале церкви появилась вода, которая - как установили раскопки - поступала из засыпанной римской цистерны. Пришлось осушить подвал, чтобы сырость не испортила отреставрированное здание. В 1885 в храме начались протечки, и немецкий архитектор В. Шиллер решил понизить древний купол на полметра. несмотря на протесты своего коллеги Людвига Тирша, брата художника, расписавшего интерьер. Лишь в 1954 вел. кн. Елена Владимировна, супруга греческого принца Николая, которая покровительствовала русской общине, добилась восстановления первоначального византийского купола.

Как правило, в приписанную к посольству церковь из России на три–четыре года присылали архимандритов. В 1890–1894 настоятелем церкви служил Михаил (Грибановский), родной брат известного впоследствии в эмиграции митрополита Анастасия. Вернувшись в Россию и став епископом Таврическим, он стяжал славу духовного писателя, благодаря своей книге «Над Евангелием». Михаила на три года сменил архим. Сергий (Страгородский), который в годы Второй мировой войны был избран Патриархом Московским и Всея Руси. Следующим настоятелем стал архим. Арсений (Тимофеев), будущий еп. Омский и Павлодарский. В 1906–1909 им был архим. Леонтий (Вимпфен), будущий новомученик, еп. Енотаевский. В то время число русских прихожан не превышало 20 человек. Это были дипломаты, сотрудники местного отделения Русского археологического института и несколько дам, живших в Афинах. В июле-августе служб из-за жары не было.

Когда в России разразилась революция, церковь в Афинах, подчинявшуюся непосредственно Синоду, окормлял архим. Сергий (Дабич), который основал русско-греческую гимназию, но в 1919 он уехал из Греции в Италию, где перешел в католичество. При нем общине, лишившейся помощи российской казны, пришлось перестраивать свою жизнь на беженских началах. Настоятелем стал прот. Сергей Снегирев, который возглавил «Союз русских православных христиан в Греции» с целью «поддержания в надлежащем состоянии русской православной церкви св. Троицы». С церковью был тесно связан Союз русских эмигрантов в Греции, во главе с графиней И. П. Шереметевой. Она же в 1940–1950-е руководила церковным сестричеством.

Когда Греция в 1924 признала СССР, община от посольства отделилась и присоединилась к Афинской архиепископии со статусом «параклиса», т. е. общины с ограниченной юридической ответственностью. Этому статусу безуспешно пытались воспротивиться русские иерархи-эмигранты, считавшие такое положение «обособлением», которое усугублялось переходом на новый стиль. В те годы, вплоть до своей смерти, общине помогал Е. П. Демидов кн. Сан-Донато (1868–1943), последний императорский посланник в Греции. В память о муже его вдова С. И. Демидова (урожд. гр. Воронцова-Дашкова, 1870–1953), благотворительница и уполномоченная Российского общества Красного креста, соорудила в церкви «Голгофу». Признавая заслуги князя и его супруги, их похоронили у стен храма.

С 1924 настоятелем служил прот. Георгий Карибов родом с Кавказа, после смерти которого в 1939 им стал архим. Николай (Пекаторос) из одесских греков. С 1952 по 1966 приход окормлял тоже русский грек - архим. Илия (Апостолидис), рукоположенный в 1922 в Советской России, где его четыре раза подвергали аресту. В 1927 он получил разрешение репатриироваться в Грецию. Закончил иерей свою жизнь как епископ Канадский и Монреальский Анатолий. С 1966 в храме служит архим. Тимофей (Саккас), также выходец из России. Он является одновременно игуменом монастыря Св. Духа (Параклиту) в местечке Оропос-Аттики и ведает делами русского кладбища в Пирее. Отец Тимофей наладил выпуск душеполезной литературы, распространяемой бесплатно в Греции и в России. В последние годы ему сослужит второй священник - о. Георгий Скутелис, знающий русский язык.

Кроме старинных, в храме есть и более поздние современные иконы. Например, в притворе стоят четыре резных киота с иконами вмч. Георгия Победоносца, прп. Серафима Саровского, прав. Иоанна Кронштадтского, новомученика Иоанна Русского. Помнят прихожане о реликвиях, связанных с Королевой эллинов Ольгой Константиновной, часто бывавшей в русском храме, хотя во дворце у нее была своя домовая церковь. Это - хрустальное паникадило и образ св. блг. кн. Ольги, а также иконы, преподнесенные Королеве русскими моряками.

В 1955 во время работ, в восточном углу храма, было обнаружено кладбище с костницей, где, согласно старым хроникам, были похоронены киевские горожане и монахи, захваченные в плен татарами и проданные на невольничьем рынке в Константинополе. Обнаруженные останки были бережно перенесены в крипту церкви.

Стараниями общины в конце 1950-х, на восточной окраине Афин, на ул. Илектрополеу 45, был выстроен прекрасно оборудованный четырехэтажный дом для престарелых эмигрантов из России. При доме собрана хорошая библиотека, в фонды которой попало книжное собрание закрытого в конце 1970-х «Союза русских эмигрантов Македонии-Фракии», и имеется небольшой музей, составленный из вещей умерших призреваемых. В саду этой богадельни в 1962 была возведена в русском стиле небольшая шатровая церковь прп. Серафима Саровского. Трехъярусный золоченый иконостас XIX века привезли из заброшенной русской обители на Афоне. В храме есть частица мощей преподобного, подаренная Московской Патриархией.

История церкви в Афинах неразрывно связана с русским кладбищем в порту Пирей, на ул. Платона, которое появилось в конце XIX столетия при военно-морском госпитале, основанным Королевой Ольгой (ее прах покоится на кладбище б. королевской резиденции Татой под Афинами). Во флигеле трехэтажного госпиталя с 1904 действовала домовая церковь св. равноап. кн. Ольги, убранство которой было создано на пожертвования офицеров стоявшей в Пирее русской эскадры. Иконы привезли из Кронштадта.

В начале 1960-х маленькая местная русская община прекратила свое существование, и сейчас в храме служат греческие капелланы. Церковное здание, сохранившее свое убранство, перешло к Морскому министерству Греции, которое еще раньше завладело госпиталем. С 1917 долгое время настоятелем этой церкви, подчинявшейся РПЦЗ, был энергичный прот. Павел Крахмалев, бывший благочинный Русского экспедиционного корпуса на Балканах.

На кладбище поначалу погребали только русских моряков и воинов (среди них генерал-лейтенант кн. М. А. Кантакузен), затем - эмигрантов, в числе которых были духовные лица: прот. Георгий Карибов, прот. Иоанн Турский, настоятель салоникской церкви (ум. 1956), прот. Константин Федотов, последний настоятель пирейской церкви (ум. 1959); офицеры царской армии - подполковник Г. А. Рудольф, генерал-майор Д. П. Енько, генерал-лейтенант В. А. Чагин и другие. Есть и казачьи могилы, о них напоминает большой памятник поставленный Афинской казачьей станицей.

Свиязев И.И. Роман Иванович Кузьмин. (Из воспоминаний акад. И. И. Свиязева) // Русская старина, 1875. – Т. 13. - № 5. – С. 155–158.

Роман Иванович Кузьмин.

(Из воспоминаний акад. И. И. Свиязева).

В заседании общества архитекторов, бывшем 18-го марта 1875 г., г. Петров сделал краткий обзор архитектурной деятельности покойнаго Р. И. Кузьмина. В этом обзоре говорится, что в числе отправленных на восток был и Кузьмин, занявшийся изучением памятников византийскаго искуства в Афинах и городах Фессалии. Сколько я могу припомнить из бесед с Романом Ивановичем, мне кажется, он был и в Константинополе. Я познакомился с ним вот по какому случаю: возвратившись в Петербург, в 1832 г.,

156

я долгом себе поставил видеться с бывшиммоим старшим в академии К. А. Тоном, тогда исправлявшим уже должность професора академии художеств. Кажется, в первое же свидание, он повел меня в классы, чтобы показать мне занятия своих учеников и ввел меня в кабинет двух своих любимцев: Рихтера и Кузьмина, делавших уже проекты на золотыямедали.Быть может я сказал последнему несколько лестных слов,и потому, вероятно, он меня помнил.Прошло несколько лет, как мы невидались с ним: он уехал за-границу,а я в Москву-к сооружению храма Христу-Спасителю. Здесь я чувствовал себя в не совсем ловком положении, о чем, вероятно, и в Петербурге сделалось известным. Вдруг я получаю оттуда анонимное письмо, преисполненное горячаго ко мне участия и крайне меня удивившее, так как из моих знакомых никто не мог знать обстоятельств, упоминаемых в письме. По возвращении в С.-Петербург, в 1846 г.,я всеми мерами старался открыть анонимнаго автора.Мне намекнули,что это должно быть Кузьмин. Вспомнив, что я видел его в академии лет 14 тому назад, я пошел к нему и узнал, что письмо было действительно от него. С тех пор завязалась у нас постоянная дружба. Я нашел в нем художника, весьма образованнаго и развитаго чтением. В то время придворно-служительский дом был уже окончен. Р. И. спросил меня о нем. Я отвечал,что между окнами в разных этажах я нахожу удивительную соразмерность и гармонию

Да, это одна сторона медали, а другая?

Другая?... Раз к Вольтеру приходит какой-то писатель и просит, прочитавего произведение,сказать свое мнение.Прочитав, Вольтер отвечал: сочинение ваше очень хорошо,нобыло-б вдвое лучше, если-б было вдвое короче.

Кузьмин улыбнулся.

Так как мы виделись с ним почти каждую неделю, то я многое узнал о заграничной его жизни и о том, что здесь встречалось с ним замечательнаго. Ему надобно было возвратиться в Россию, а денег ему не высылали. Добравшись кое-как до Мюнхена или Берлина, он встретил там своего товарища Н..., с которым условились ехать вместе.

Ну, брат Н., ты вези меня на свой счет, а у меня нет ни копейки, сказал Кузьмин. Тот расхохотался до истерики. Чему ты смеешься-я тебе правду говорю.

Да правда твоя и смешит меня, а я надеялся на тебя, отвечал товарищ.

Разсчитав, что занятойими у кого-тосуммыденегдоста-

157

точно будет только на проезд и на пропитание одного из них, они решились обедать через день, т. е. один из них сего дня обедает, а завтра довольствуется только хлебом и стаканом пива, как весьма сытным напитком, и так, очередуясь, доехали они до Петербурга. Здесь Р. П., явившись к своему бывшему професору, спросил его о причине невысылки к нему денег.

На что тебе были нужны деньги, отвечал К. А. Тон, - когда ты в Риме жил большим барином и нанимал в лакеи араба?

Да, К. А., у меня действительнобылараб, только не настоящий, a так-себе -чорная собака!...

По перестройке гатчинскаго дворца Р. И. имел личный доклад у покойнаго императора Николая Павловича и в доказательство как его императорское величество был снисходителен к художникам, разсказывал мне много случаев, из которых я припоминаю следующее:

Как Р. И. имел привычку, говоря что-либо своим помощникам и ученикам, часто повторять: понимаете, то, объясняя государю какой-то план и, увлекшись, произнес: понимаете? Государь промолчал. Продолжая объяснение, он еще повторил; понимаете? Государь, улыбнувшись, сказал:

- „Как же, понимаю немножко".

Кузьмин опомнился.

О подобной чертеснисходительности Екатерины II к людям простым, не светским, не придворным разсказывал мне Алексей Михайлович Милютин: одного из приехавших в Петербург сибирских депутатов представил императрице А. А. Безбородко. Ея в-ство так умела вызватьоткровенность сибиряка,что он даже забыл с кем говорит и в жару разсказа о своем крае и всех его порядках понюхал табачку из табакерки, которую императрица открыла для себя.Долго разговаривая,он хотел повторить свою проделку и протянул уже руку, но Безбородко дернул его за фалду: рука окаменела, слова замерзли!... Екатерина, милостиво простившисьс ним,упрекала Безбородко,чтоон лишил ее редкаго удовольствия слышать неприкрашенную правду.

Р. И. любил у себя длинные волосы, которые закрывали ему глаза при наклоне головы, и он часто поправлял их рукою. Тоже делал он и при докладе государю своихчертежей.

А знаешь что, Кузьмин, я посоветовал бы тебе сделать вот так: показывая пальцами как стригутъ ножницами.

Нет ваше в-ство,позвольтемне остаться так, доложил Кузьмин.

158

Государь улыбнулся.

Но невсегда же он был так милостив к своему архитектору. Раз, при осмотре Гатчинскаго двора, государь заметил трещины в перемычке над дверями и спросил Кузьмина:

Это что?

Седины, государь, отвечал Кузьмин.

А что, по твоему, седины?

Небольшия трещинки в штукатурке от ея усышки. О другой перемычке тот же вопрос и тот же ответ.

Люце (Государь обращаетсякуправляющемуГатчино), посади его под арест.

Потупя голову, Кузьмин пошел позади свиты. К счастию его, что государь осмотрел прежде дворец, а потом уже пошел в дворцовую церковь. Здесь его в-ство был видимо доволен и, садясь в коляску, тихо сказал Люце: „ты продержи его часа два, да и выпусти". Однако-ж, тем дело не кончилось: государь приказал нарядить комисию, которая донесла, что опасности не предвидится, что впоследствии и оправдалось. Через несколько времени Кузьмин приходит с докладом.

Что и теперь скажешьседины? встретил его этим вопросом государь.

Кузьмин молча поклонился.

Р. И. Кузьмин служил по придворному ведомству и, как член общаго присутствия департамента проектов и смет, участвовал в пересоставленииурочнагона строительныя работы положения,высочайше утвержденнаго в 1869 г.

Архитектор Акад. И. И. Свиязев .