Трипольская культура. из сб. Русь. Трипольская культура: ареал, исследование, интересные факты

Начиная со II тысячелетия до н.э. письменность появилась у финикийцев, приблизительно тогда же у египтян и вавилонян стали встречаться иероглифы, а через тысячу двести лет адаптировали для себя финикийский алфавит греки – заметьте, лишь в VIII веке до нашей эры.

Даже поэмы Гомера "Илиада" и "Одиссея" при жизни автора существовали только в устном изложении и были оформлены в рукописи лишь в шестом веке до нашей эры. Гомер не записал свои стихи не только потому, что был незрячим. Просто в Греции тогда ещё не было письменности. Древнейшая из известных человечеству греческих надписей, увековечившая имя победителя Олимпийских Игр, датируется 776 годом до н. э.

И то, что у трипольцев была письменность задолго до финикийской, задолго до египетской или греческой – как бы хотелось в это поверить! Однако серьезные исследователи делают неутешительный для украинцев вывод: письменности трипольцы не имели.

"Но, позвольте, – возражают оптимисты, – ведь у них же были какие-то знаки! Их только на майданецкой посуде было обнаружено 239!"

Трипольский календарь прорисовка с одного из горшков

"Да, были, – отвечают скептики. – Но они до сих пор не расшифрованы".

"Так ведь их пытались расшифровать при помощи древнегреческого и других языков! А это всё равно, что пытаться расшифровать 5-ую симфонию Бетховена с помощью русско-турецкого словаря!" – горячатся сторонники существования письменности.

"Трипольские символы – всего лишь орнамент", – парируют скептики.

"Ну и что? – не сдаются оптимисты. – В то время на орнаменте случайностей не допускалось. Все эти точки, спирали, кружки, ромбики, треугольники и заменяли им письменность. Две волны могли означать воду, ромб – землю, ромб с крестом – вспаханную землю, ромб с крестом и точками – засеянное поле.

Мы и сейчас пользуемся такой символикой. Вспомните хотя бы дорожные знаки!"

Прагматичные трипольские счетоводы, используя такие пиктограммы как "зерно", "ячмень", "мотыга", "плуг", "колесо" вели учёт материальных ценностей, отмечая на особых жетончиках количество произведённой сельскохозяйственной и ремесленнической продукции.

Мы столкнулись с мировым историческим феноменом – начальными фазами возникновения письменности. Только в отличии от Шумера, в Триполье эта фаза не воплотилась в законченную знаковую систему, так и оставшись на уровне протописьменности – передачи информации через пиктограммы, рисунки, узоры. В конце концов, не обязательно же царапать на черепке I LOVE YOU! Можно чего-нибудь нарисовать. И мороки меньше, и совсем неграмотная барышня сразу всё сообразит.

Признание того, что трипольские пиктограммы появились, возможно, раньше шумерских, может кардинальным образом изменить понимание первоистоков человеческой цивилизации.

Впрочем, для этого нужно изменить устоявшиеся стереотипы мышления.

Вот перечень некоторых расшифрованных сакральных символов аратов :

горы, преодоление сложностей

Ариушд отражает один из ранних местных вариантов культуры, широко распространенной в бассейнах Cepeта, Прута, Днестра, Буга и Днепра, в том месте, где эти реки пересекают покрытое лёссом лесистое плато, простирающееся к востоку от Карпат и вдающееся языком в территорию Восточноевропейской равнины. При всем единообразии в экономике, бытовом оборудовании и эстетических принципах, лежащем в основе этой, культуры, имеются и различия в архитектуре жилищ, орнаментации посуды и в соотношении отдельных элементов внутри общей хозяйственной системы, помогающие выделить отдельные местные группы и хронологические фазы. Па основе типологического исследования орнаментации керамики Пассек выделяет пять фаз - 0, I, II, III и IV, из которых I, по-видимому, совпадает с Ариушдом, в то время как 0 представлена поселениями в Восточной Галиции, между Бугом и Днестром, и, возможно, в Траяне, на Бистрице. Ее типология подтверждается стратиграфическими данными только в двух местах - в Кукутени и Незвишке, где остатки поселений с керамикой I фазы погребены под культурным слоем с керамикой II фазы. Но на основании этой типологии можно сделать вывод о том, что жители прикарпатских селений, относящихся к 0 и I фазам, постепенно продвигались на северо-восток, до тех пор пока в IV фазу они не пересекли недалеко от Киева Днепр и не проникли в лесную зону; после этого, покинув лесостепную полосу, они повернули в степь и достигли близ Херсона побережья Черного моря.

Остатки жилищ с разрушенными печками образуют неправильные прямоугольники из кусков обожженной глины, объединяемые обычно под одним общим названием «площадок», которые на самом деле представляют собой несколько различных типов построек. Повсюду в I фазу, а в некоторых областях и позднее, обожженная глина, как и в Ариушде, представляет собой обвалившиеся плетеные обмазанные стены. Но во II и III фазы в бассейнах Буга и Днепра появились дома новой и более сложной архитектуры. По имеющимся сведениям, глиняные полы в этих домах намеренно обжигали с помощью разложенных на них костров, вследствие чего печки, горшки и зернотерки находятся уже на поверхности слоя обожженной глины. В некоторых случаях пол состоит из нескольких слоев; иногда на нижней поверхности одного из таких слоев можно встретить отпечатки горизонтально настеленных расколотых плах, на которые накладывалась глина. Полагают, что такая многослойность является следствием обновления полов, которое иногда сопровождалось расширением всей постройки. Поселение в Коломийщине на Днепре состояло из 39 домов, расположенных радиально по двум концентрическим кругам диаметрами 60-70 и 180 м; вход в домах был всегда обращен к центру. В небольших домах, размерами 7 X 4 м и меньше, имеются только одна печь и одна зернотерка и встречается от 10 до 15 сосудов. Но таких домов было мало. Более крупные дома часто достигают таких размеров, как 22 X 5 м или 17X8 м; они бывают разделены перегородками и насчитывают 4-5 печей, столько же зернотерок, 30 и более сосудов. Кричевский считает, что такие дома образовались в результате пристройки к маленькому дому помещений, предназначавшихся для новых семей, возникавших внутри одного большого хозяйства. В некоторых поселениях, например во Владимировке (II), наряду с такими наземными сооружениями существовали и полуземлянки, состоявшие из сеней и длинного помещения с печкой и глиняными скамьями
вдоль одной из стен. В IV фазу люди перестали строить большие дома, рассчитанные на много семей. Одно жилище в Бучаче, относящееся к этой фазе, вкопанное на глубину 1 м в лёссовую почву, крыша которого покоилась на вертикальных столбах, имело площадь 4 кв. м, причем четверть этой площади занимала двойная печь, сложенная из камней.

Глиняные модели, найденные близ Умани в бассейне Буга, дают полное представление о внутреннем устройстве небольшого трипольского дома и вполне совпадают с данными, полученными в результате раскопок, произведенных за последнее время советскими археологами.

В раскопанных жилищах тоже имеются сени печь (которая в настоящих домах строилась на каркасе из ивовых прутьев), невысокое крестообразное возвышение (с углублением на поверхности), сосуды для хранения зерна и зернотерка. В моделях же изображена и хозяйка растирающая зерно. Модель из Полудни, показанная на рис, 71, имеет 42,5 см в длину и 36 см в ширину. Некоторые авторы предполагают, что, поскольку эта модель и модель из Сушковки имеют ножки, они обе изображают свайное жилище, но это предположение не подтверждается данными раскопок. Другая модель из Сушковки изображает, по-видимому, одну из землянок с центральной печкой, а модель из Коломийщины воспроизводит двускатную соломенную крышу, имеющую с одного конца дымовое отверстие.

Общества трипольской культуры возделывали пшеницу (Triticum vulgare, compactum и monococcum), ячмень, просо и рожь, а также некоторые другие растения, как, например, укроп, и разводили преимущественно крупный рогатый скот, но также свиней и овец или коз. В IV фазу под Одессой количество костей овцы увеличивается. Появляются также в изобилии кости лошади; кости лошади были также найдены и в нескольких более ранних поселениях. Установлено, что в Дарабани, в Бессарабии, они принадлежат диким, а в Усатове - домашним лошадям. Имеются сообщения о находках в двух поселениях костей верблюда, но сомнительно, что они относятся к древним временам. Большое значение как дополнение к продуктам сельского хозяйства имели мясо диких животных и птиц (лосей, благородных оленей, бобров и диких уток),рыба, моллюски (Unio) и жолуди. Но наконечники стрел и рыболовные крючки встречаются редко, гораздо чаще попадаются глиняные грузила для рыболовных сетей. Благоприятные в хозяйственном отношении районы густо усеяны поселениями. Южнее Киева на площади 307 кв. км имеется 26 поселков II и III фаз. Но ни одно поселение не было заселено в продолжение более чем одной фазы развития культуры, так что остатки их никогда не образуют теллей. На этом основании можно предполагать, что трипольцы, подобно дунайским племенам, были вынуждены вследствие хищнической системы земледелия периодически переносить свои поселки на новое место. Однако, по-видимому, эти передвижения происходили не слишком часто, так как пристройка дополнительных помещений говорит о том, что дома служили жилищем по меньшей мере двум поколениям.

Обычно земледельцы довольствовались при изготовлении орудий местными материалами. На протяжении всех периодов они пользовались теслами или мотыгами из мягких пород камня и просверленными с помощью полого сверла топорами-молотами характерных дунайских форм и наряду с этим проушными теслами или мотыгами из рога благородного оленя. Топоры появляются впервые к концу III стадии. В Кукутени каменные боевые топоры появились во II стадию; там же был найден боевой топор из оленьего рога, подражающий каменным образцам. Но повсюду топор получает широкое распространение только в IV фазу. Вообще до этого времени военное оружие, по-видимому, не было в ходу, если не считать булавы с выступами из Веремья (II), на Среднем Днепре, которая имеет сходство с булавами из Мариуполя и из одной могилы III периода на Муреше.

В некоторых случаях, однако, трипольцы пользовались привозными материалами. Во II фазу в Петренах применялся обсидиан. Медь встречается уже в 0 фазу. В Извоаре, в Молдавии, она представлена булавкой к небольшой пластинкой, откованными холодным способом, в Кукутени I - плоским клиновидным топором, а в II фазу - топором типа, изображенного на рис. 53, направо вверху, плоским кинжалом треугольной, несколько вытянутой формы с осевым ребром и заклепками и браслетами из небогатой оловом бронзы. В поселениях той же фазы на Среднем Днепре найдены два тесла и проушной топор-мотыга вместе с литейными формами. После этого сухопутная торговля металлом, очевидно, затухла. Но все же в IV фазе в Усатове, на побережье Черного моря, найдены один кинжал с осевым ребром и один топор, а в относящемся к тому же времени селении Городиштя, на Пруте, было найдено плоское тесло.

Изделия трипольских гончаров давно пользуются заслуженной славой. Во всех поселениях они лепили из хорошо отмученной железистой глины сосуды замысловатых форм и нередко очень больших размеров, которые после обжига приобретали ровную, преимущественно оранжевую или кирпично-красную окраску. Некоторый упадок техники гончарного производства наблюдается и III и IV фазы, когда, например, чтобы замаскировать дефекты поверхности, сосуды покрывали более густым слоем облицовки (ангоба). На протяжении всего периода существования трипольской культуры применялись три вида техники орнаментации, хотя в различном соотношении: монохромная роспись черной краской по оранжевой поверхности самого сосуда или по светлому фону облицовки, полихромная роспись черным в комбинации с красным по белой облицовке или в комбинации с белым по красной поверхности глины и углубленный орнамент в виде линий, настолько широких, что они почти заслуживают названия каннелюр. В 0 и I фазы применялся, хотя и не очень широко, четвертый прием - ребристый орнамент, как в Ариушде. На Среднем Днепре и, хотя и в меньшей степени, на Буге во II и III фазы расписной орнамент преобладает над нарезным, но в Бессарабии и Молдавии, судя по опубликованным находкам, соотношение было обратным. Орнамент в О фазу представлял собой узор в виде повторяющихся спиралей, покрывавший всю поверхность сосуда, который уже в I фазу уступил место замкнутым S-образным спиралям. В ходе дальнейшего развития эти спирали превращаются в окружности, а старый способ орнаментации, при котором узор покрывал всю поверхность сосуда, уступает место конструктивной композиции, подчеркивающей членение сосуда. Во все фазы сосуды имели формы, характерные для глиняной посуды, включая кубки на поддонах и полые подставки I фазы, типа распространенных в Ариушде (рис. 68), но наряду с этим встречаются и двойные подставки, известные под названием биноклевидных сосудов. Последние более характерны для II и III фаз (рис. 72, 3-й ряд, третий слева, и 5-й ряд, крайний справа). Грушевидные сосуды с шлемовидными крышками (рис. 72, 5-й ряд, 3) восходят к 0 фазе и удерживаются до II фазы, когда начинают появляться сосуды с широкой шейкой (1-й ряд, слева). Кратеры, похожие на северные кубки с воронкообразной шейкой (3-й ряд, оправа), не встречаются ранее II фазы, и сосуды с ручками (4-й ряд, второй слева) свойственны исключительно III фазе. С II до IV фазы встречаются чаши с тремя и большим количеством ножек. Начиная со II фазы наряду с обычной красной керамикой попадаются грубые сосуды относительно плохого обжига,

вылепленные из пористой глины, иногда с примесью толченых раковин. Часто их поверхность бывает покрыта нанесенными гребнем бороздками; иногда на краях таких сосудов можно встретить лепные изображения голов животных. По технике эта посуда напоминает керамику лесных охотничье-рыболовных племен и встречается в особенно большом количестве на границе лесной полосы, на всем ее протяжении от Буковины до Среднего Днепра. Наконец, еще во II фазу в Кукутени и в Городиште, на Пруте, употреблялась керамика со шнуровым орнаментом, а в таких поселениях, как Городск, на Тетереве, и Усатово, шнуровая керамика значительно преобладает над керамикой подлинно трипольских образцов.

Судя по раскопанному целиком поселению в Коломийщине, трипольское общество было построено на основе такого же равенства и демократии, как и община дунайской культуры в Кёльн-Линдентале, так как размеры каждого дома были обусловлены числом населявших его совместно семей. Однако у Нестора упоминается о том, что в Фельделесени, поселении I фазы в Молдавии, один дом был богаче остальных, и в нем было найдено каменное навершие от жезла в виде животного; этот жезл мог принадлежать вождю. Булава из Веремья, возможно, тоже была символом власти.

Предметы практического назначения сопровождаются не менее богатым набором предметов домашнего культа. Широкое распространение во все периоды имели глиняные, преимущественно женские, статуэтки, хотя в раннюю фазу они встречаются на Украине реже, чем в Молдавии. В фазу А все они обладают признаками стеатопигии и покрыты сплошь нарезными спиралями (рис. 70, 2). Для фазы В характерны более плоские фигурки с отверстиями для подвешивания, совершенно обнаженные, только с ожерельем на шее (рис. 73, b и е). Модели тронов, фигурки животных (преимущественно быков) и тавроморфные сосуды, а также модели домов, возможно, имели такое же ритуальное назначение. В Ариушде в I фазу были в употреблении глиняные печати (пинтадеры). Не имеется никаких погребений, по которым можно было бы судить о существовании какого-либо культа мертвых (старая теория о том, что площадки представляют собой остатки «погребальных построек», полностью опровергнута). Имеются, однако, сведения о том, что в нескольких жилищах, особенно на Среднем Днепре, были найдены черепа и обломки обожженных человеческих костей.

К началу IV фазы классическая система трипольского хозяйства пришла в упадок и основанная на ней культура, в результате ли внутренних изменений или под каким-то внешним воздействием, преобразовалась в новую, сохранив лишь отдельные прежние элементы, как,

например, немногочисленную расписную керамику. В Усатове наиболее распространенной из мясных пород скота, употреблявшихся в пищу, становится не корова, а овца. В большом количестве попадаются кости лошади. Большие дома с полами из обожженной глины исчезают. Заметное место занимает военное оружие, как, например, боевые топоры. Выдвигаются вожди. Их хоронили в каменных гробницах под курганной насыпью, которая покрывала также и бедные могилы, принадлежавшие, очевидно, рабам. Украшенные шпуровым орнаментом амфоры из курганов, из Усатова и из других поселении, имеют сходство с поздними вариантами саксо-тюрингской керамики (стр. 235), а форма погребальных сооружений соответствует одному из вариантов причерноморских погребений, сменивших погребения катакомбного типа (стр. 221). В то же время в Западной Украине земледельческие поселки уступили место поселениям, жители которых занимались разведением свиней. Эти люди хоронили своих покойников в больших каменных ящиках и ставили в могилы шаровидные амфоры (стр. 263). Вопрос о том, в какой мере эти изменения являются следствием внутреннего развития обществ трипольской культуры, а в какой - результатом нашествия из степей и лесов скотоводческих племен, будет рассмотрен ниже. Еще позднее под Киевом люди срубной стадии насыпали на местах покинутых трипольских деревень свои, характерные для причерноморских культур, курганы, нанося при этом сильные повреждения обожженным глиняным полам разрушенных домов. В Монтеору - одном из поселений бронзового века в Валахии - крашеная керамика IV фазы встречается в слоях, предшествующих наслоениям V периода.

Эти факты проливают свет на судьбу трипольской культуры и дают возможность установить terminus ante quem для всего ее развития, которое, по-видимому, прекратилось приблизительно к 1400 г. до н. э. Кинжал с продольным ребром и бронзовый браслет из Кукутени II, если они ведут свое происхождение из Центральной Европы, относятся, по-видимому, ко времени более раннему, чем IV период, приблизительно к 1600 г. до н. э. На основании тех же предположений верхний предел I фазы с ее глиняными печатями (пинтадерами) должен быть ограничен II дунайским периодом. На Нижнем Дунае эта фаза, несомненно, совпадает по времени с распространением культуры Гумельницы. Более точный предел может быть установлен на основании находок фрагментов привезенной из Эгейского мира серой минийской посуды, обнаруженной, по сообщению Шмидта, в Кукутени «между слоями I и II фазы», и, по сообщению Нестора, - в Фельделесени, в «доме вождя». Если определение этой керамики верно, начало I стадии должно быть отнесено ко времени не раньше 1900 г. до н. э. С другой стороны, эта стадия не могла начаться и значительно позднее, если несколько черепков из Ариушда были правильно определены как раннеэлладская «древняя лаковая» керамика. Во всяком случае, пять столетий - время вполне достаточное для изложенного здесь вкратце развития трипольской культуры, так как легко доказать, что ни одна фаза не охватывала более двух поколений.

Описанная нами культура является в своей основе дунайской. Образование ее, по-видимому, было результатом распространения на восток дунайской культуры, испытавшей уже на себе во II период влияние Эгейского мира. Ускорению ее дальнейшего развития вполне могло способствовать возобновление непосредственной связи между Молдавией и Малой Валахией, с одной стороны, и Эгейским миром - с другой, на которую указывают черепки привозной, как предполагают, раннеэлладской и мининской, керамики и которая была вызвана развитием торговли золотом и медью из залежей в Карпатских и Трансильванских горах. Возможно, что впоследствии эти связи оборвались в результате перенесения эгейской торговли из Центральной Европы на побережье Адриатического моря и, может быть, через Болгарию в черноморские гавани, южнее устья Дуная.

Орнамент «трипольской культуры» впервые встал перед автором как вызов и как общественная проблема во второй половине 1970‑х годов на проспекте Победы в Киеве. Ряд типовых домов улучшенной планировки художники-монументалисты Иван Литовченко и Владимир Прядка украсили значимыми для истории Украины сюжетами. Как это могло случиться не при Петре Шелесте, при котором был выдан заказ, а уже при «прошелестевшем его» Владимире Щербицком - до сих пор остаётся загадкой. Какая‑то лазейка на художественном совете, кто‑то вышел покурить, кому‑то было всё равно? А кому‑то вовсе нет!

В итоге - останавливающая взгляд редких тогда водителей и сплошных пешеходов таинственная окружность с бегущими внутри по круглой планете козерогами, у которых вместо хвостов - проростки пшеницы-двузернянки. Зелёно-охряная гамма… Спокойная уверенность автора оригинала орнамента, жившего там, «по ту сторону времени» Великих пирамид в Гизе, войны шумерских городов Киша и Урука и клинописных строк «Послы Аги, сына Эн Мебарагеси, в Урук к Гильгамешу явились…» - в том, что в мире «всё будет хорошо. Что если окотятся козы, так непременно «прозябнут» - прорастут из пашни и злаки, и всё будет, как в древних молитвах, то есть как всегда, ПО КРУГУ. По календарному аграрному кругу, как заповедано не только прадедами, но и мифическими Первопредками.

За «прозябшими козерогами» на следующих торцах зданий нового квартала разместились иные значимые мозаичные воплощения «украинских мифов». Это было начало того мегаполисного поветрия, которое в последние два года брызнуло на киевские дома с новой силой и нареклось продвинутым термином «муралы». «Трипольская тарель» на проспекте Победы свидетельствует ныне лишь о том, что «новое есть хорошо забытое старое», и что гончарный круг украинской судьбы вертится с завидным постоянством. Так же, как ходит иголка в руках вышивальщицы, наносящей на полотно необъяснимые узоры, доступные только народному «коллективному бессознательному».

Фото с выставки «Слава Украины. Золотые сокровища исчезнувших цивилизаций».
Музей русского искусства, Миннеаполис, США (октябрь 2011 - февраль 2012 г.)

Тот, кто глядел на «злаковых козерогов» да ещё знал, что где‑то тут под ними обитает современная украинская Сафо - Лина Костенко, одна из знаменосцев поэтической расшифровки символов дописьменной украинской археологии, - уже строил в своём пылающем энтузиазмом мозгу Вечную Украину. В этой Украине глинобитные полы, орнаменты и сосуды Триполиады и неньки-Украины начала ХХ века суть одно, связанное неразрывной культурной преемственностью.

Жизнь делала всё, чтобы подкормить эту самодостаточную уверенность, тем более она делает это сейчас, после четверти столетия Независимости.

Горшок. Кон. V - нач. IV тыс. до н. э.
Керамика; выс. 33 см. Инв. № ПКП 4

Давайте, читатель, сразу начистоту: мы НИКОГДА не узнаем, как Они называли сами себя тогда, 7200–2700 лет назад по нашему Времени. Хотя автор более чем уверен, что с Их языка Их самоназвание переводилось либо просто как «люди», либо как «настоящие люди».
И это немудрено: «людьми» в противоположность «чужим», «немым» («немцам») до сих пор называют себя любые традиционные общества на своём собственном, племенном ещё языке. И когда племенная общность исчезает или растворяется в волнах внешних переселений (включая и вполне ветхозаветные методы растворения: вырезать всех «мочащихся к стене» и присвоить их женщин) - язык уходит безвозвратно. Уже на глазах наших прадедов это произошло, скажем, с тасманийцами…

Нет основы для изучения давно забытого бесписьменного языка - не на что опереться. Изучать его с помощью трансовых состояний - это уже за пределами компетенции науки, при всех специфических возможностях гуманитарной научной интуиции.

Фигурка мужская. 3600–3400 гг. до н. э.
Керамика; выс. 15,6 см. Инв. № ПКП 11

«Чёрный ящик» этногенеза и языка

Гуманитарная интуиция не позволит назвать жившую непрерывно на протяжении примерно двух тысяч семисот календарных лет условную «Триполиаду» - совокупность народов и союзов племён, объединённых территорией нашей правобережной Украины и общей аграрно-магической идеологией орнамента - «Араттой». Как бы не соблазняли нас первые записанные предания шумеров о «злой Аратте» и её народе, от которых шумерские праотцы бежали на юг Месопотамии в мифологические времена.

На сегодняшний день существует 12 (двенадцать) версий этногенеза носителей трипольской культурной общности. Пора остановиться - ещё «олимпийские боги любили дюжину»… Очень нравится автору, например, такой нынешний научный консенсус: жили-были от Балкан до Днепра крепкие неубиваемые хлопцы и девчата со времён позднего палеолита. И в течение поколений эдак двадцати (лет за четыреста по человеческому репродуктивному времени) просачивались к ним с юга Малой Азии незлобные гости с кремневыми серпами и «умными» магическими орнаментами на керамике. Керамику сплошь лепили посвящённые в это сакральное дело дамы - жрицы, живые представительницы Великой богини и покровительниц очага, чьи глиняные смыслово расписанные модели втыкались в золу «обобщёнными ногами». «Обобщённой» у этих богинек Триполиады была и голова…Выдающимися делались только бёдра: народы Триполиады всегда должны были помнить ОТКУДА ОНИ ВЫШЛИ. И быть вечно благодарными материнским чреслам…

Миска овальная. Ок. 4000 г. до н. э.
Керамика; выс. 14,5 см. Инв. № ПКП 65

Отцы в Триполиаде были не так существенны - всего лишь разведчики… Расходный пол, ничего личного.
Те, кто двигался через Балканы в края наших крепких, здоровых партнёрш, были ребятами с севера «Плодородного Полумесяца». Эти ребята в раскопанных уже супергородищах Чатал-Хююке и Хаджиларе в Южной Турции 9 000‑летней (и более!) давности хоронили родных, вмазывая их в глиняный пол собственных жилищ. Чтобы предки, значит, далеко не уходили и каждую ночь влияли на народные сны. Сообщали ОТТУДА всю необходимую информацию. Разведчики столетиями привыкали прислушиваться к Мирам… А Миры с тех пор объяснялись с людьми, прежде всего, на языке снов.

Время народных снов

«Время снов» - Dreamtime - общепринятое ныне в западной этнологии наименование «мифо-магического времени», отражённого повсеместно в архаических орнаментах в любом материале, но прежде всего в керамике. В этом предвечно-вечно-сегодняшнем Dreamtime ежеминутно существуют и воспроизводятся через нас Первопредки, творцы всего доступного нам субъективно «человеческого» мира. Концепция Dreamtime, впервые выявленная на основе мифологий австралийских аборигенов, актуальна для всех архаичных ментальностей человечества. После исследований Карла-Густава Юнга и его последователей о «коллективном бессознательном» Dreamtime стало аксиоматикой «этнологии» и «культурной антропологии». Гуманитариям легче спорить по поводу нюансов терминологии - у них шире множественность опыта, наблюдаемого полевыми исследователями.

Сосуд биноклевидный. 4400–4200 гг. до н. э.
Керамика; выс. 26,2 см. Инв. № ПКП 47

Концепция Dreamtime, прилагаемая к керамическим и прочим орнаментам «трипольской» археологической культуры, господствовавшей на территории Украины 7200–2700 лет назад, говорит о самом важном: у народов Триполиады «сознание» так далеко ушло от «бытия», что они точно не помнили, когда же, по Карлу Марксу, «бытие определяло сознание». У наших «подследственных» уже со «Времени Снов», то есть с НЕЗАПАМЯТНЫХ ВРЕМЁН, «коллективное бессознательное, осознаваемое индивидуально, определяло «бытие»!
Что Триполиада знала о цивилизациях «новокаменного» Китая? Что эти цивилизации знали о Триполиаде? Даже если мы найдём прямые материальные свидетельства контактов или зависимостей культуры Яншао и Триполья-Кукутени, мы всё равно не докажем, кто первым из их носителей оформил концепцию Инь-Ян и соответствующую символику. И кто первым сотворил образ Небесного Дракона как Хозяина Живительной Влаги. Орнаменты говорят о примерно одновременном появлении общего образа-символа-представления. И это время - Время «Снов с Драконами» - совпадает как раз со временем существования Триполиады.

Шаги воскрешения

Первое точное упоминание о «расписной неолитической керамике» принадлежит не археологу, а именно антропологу и этнографу. Им был Фёдор Кондратьевич Вовк. Этот пирятинский разночинец добрую половину жизни провёл в Швейцарии и Париже, работал с европейскими камеральными артефактами долго и плотно. Оттого, должно быть, первым «сделал стойку» на публикацию Викентием Хвойкой результатов раскопок в усадьбе Зайцева на улице Кирилловской в Киеве, затем всемирно прославленных под названием «Кирилловской стоянки». Если бы не более представительные во всех отношениях раскопки того же Хвойки чуть позже на Девич-горе в местечке Триполье при прокладке железной дороги, то Триполиаду вполне могли бы назвать «Кириллиадой». Хотя бы по принципу приоритета в описании вновь обнаруженной археологической культуры…

Модель саней. 4300–4100 гг. до н. э.
Керамика; выс. 6,2 см, длина 9,2 см, шир. 4,7 см. Инв. № ПКП 48

Михаил Сергеевич Грушевский в предисловии к первому и второму изданиям «Истории Украины-Руси» придал находкам «нового расписного мира» академическую основательность. Причём во втором львовском издании 1911–1912 годов следует авторский «привет потомкам»: мол, между двумя изданиями нашей работы накопали много нового, кардинально меняющего наши представления…

Петербурженка Татьяна Пассек начала активно копать памятники трипольской культуры с 1924 года. Многочисленные трения с «местными» заставили её сначала вернуться в Питер к мужу-художнику. И уж потом, когда в УССР было репрессировано и «свёрнуто в бараний рог» всё более-менее постоянное в местной «истории материальной культуры», мадам Пассек снова оказалась «на коне» и сняла все возможные пенки славы в публикации трипольских материалов…

Ритуальный фаллос. 4500–3000 гг. до н. э.
Керамика; выс. 6,3 см, длина 16 см. Инв. № ПКП 49

История освоения отечественной наукой «родной до боли» трипольской культуры весьма напоминает анекдот Антуана де Сент-Экзюпери в «Маленьком принце» - о турецком астрономе, открытию которого поверили лишь тогда, когда он доложил о нём «в европейском костюме». Трипольеведение в тогдашнем Союзе шло «ни шатко ни валко», пока в середине 1950‑х не опубликовали с помпой переводные произведения Гордона Чайлда по археологии Ближнего Востока и Балкан. На этой модной волне все вдруг заметили написанную ещё в 1953 году первоклассную работу Сергея Бибикова по раннетрипольскому поселению Лука-Врублевецкая на Поднестровье. Через несколько лет тогда уже «Могучий Биб», директор киевского Института археологии АН УССР, уверенно возглавил «трипольское направление». Только специалисты помнили к тому времени о том, что «Биб» поднял трипольскую тематику на плечах своего учителя Бонч-Осмоловского. И только профессионалы могли оценить в тени «Биба» такого блестящего интерпретатора трипольских орнаментов, как Валентин Даниленко. По слухам, он был ветераном военной контрразведки «Смерш» и человеком с невыносимым характером. При единственной встрече с этим «трипольским гением» в Институте, который в 1977 году и позже располагался в корпусах Выдубицкого монастыря, автор, признаться, принял его за завхоза… А между тем «Валик», первый подлинный «трипольский романтик», способный «выдать интерпретацию на основании двух черепков», засеял то нынешнее немереное поле «Трипольского возрождения», на котором кто только не вырос - от рано ушедшего «астроархеолога» Николая Чмыхова до универсального трипольеведа Михаила Видейко, с которым автор имел честь окончить общий курс истфака Киевского университета выпуска 1982 года. Но даже дальновидный (и при этом по‑немецки скрупулёзный) Миша не мог представить себе, какой бум развернётся на благословенной украинской земле вокруг трипольских культуры и орнамента в XXI веке!..

Амфора шаровидная. 3700–3500 гг. до н. э.
Керамика; выс. 11,6 см. Инв. № ПКП 56

Финальное tutti в хоре всечеловечества

Воспоминания о былой жизни. Но разве эти воспоминания не рождают и жизнь будущую?
Семён Липкин. «Записки жильца»

Конечно, люди, «вовремя» заинтересовавшие трипольской тематикой тогда ещё главу Национального банка Украины Виктора Ющенко и его окружение, посеяли 7200‑летние чёрные зёрна пшеницы-двузернянки и ячменя в благодатную почву. Триполиада вполне закономерно стала нашим национально-культурным приоритетом и остаётся таковым посейчас, невзирая на любые быстротекущие политические перемены.
Триполиада - это наш голос в общем хоре настоящего и будущего рода людского. Её керамические орнаменты - это культурно-историческое эсперанто, на коем мы легко объяснимся со всеми народами от Перу до Китая и цивилизаций Сахары. Но главное, что Триполиада - наш вечный полноправный пропуск в Старую Европу. Уже потому, что ТРИПОЛИАДА - ЭТО И ЕСТЬ СТАРАЯ ЕВРОПА!

Вот Дракон или Великий Змей - как хотите, да хоть древнекитайский Лун - опутывает Небо и не даёт открыться Небесным источникам вод. Но ведь вода (или молоко, или масло, или священная пшеничная крупа) - в самом сосуде, и значит сам Змей выпустит её наружу по воле жрицы. А вот - через узкую земную кору, которая сама есть хребет подвижного второго Змея, шевелится третий Змей - подземный (горы Вранча и до сих пор - центр сейсмической активности балкано-причерноморского региона, тогда они были ещё более «тряскими»)

Горшок биконической формы. 2‑я пол. IV тыс. до н. э. Керамика; выс. 22 см.
Инв. № ПКП 68

Вот глиняный, плохо обожжённый «глава семейства» с выдающимся носом и напряжённым достоинством молится Небесному Змею: Пошли мне, Змеюшка, если парня, то надежду и опору рода, лучшего охотника и пахаря. Если девицу - так мастерицу, ведунью и мамочку рода! Выдай мне на этот раз, Змеюшка, лучшее, что у тебя есть - жизнью тебе отработаю, унесёшь меня через столько‑то вёсен и снова посеешь, где хочешь!
Коровки с цветущими рогами и хвостами ходят по овалу внутри со­суда-кораблика для пахтанья масла - видно, для жертвы Хранителю небесной Реки. Река - снаружи, в виде струй и испарений, чтобы он благополучно, после жертвования этого масла, переправил в лодочке усопшего члена общины и вернул его на Землю в эту же общину младенцем во благовремение.
О чём говорят трипольские биноклевидные сосуды? Не о культе ли Небесных Близнецов? Тех, кто через тысячу-полторы лет, разойдясь с миграциями племён по «национальным квартирам» Евразии, стали греческими Диоскурами, индоарийскими Ашвинами и прочими? Феномен рождения двух совершенно одинаковых детей из одного плодного яйца был одной из божественных тайн для жителей Триполиады и остался загадкой для нас с вами… Трипольцы приносили таким божественным парам парные жертвы на сосудах, связанных неразрывно и схожих, как объекты, которым были посвящены?

Амфора шаровидная. 2‑я пол. IV тыс. до н. э.
Керамика; выс. 18 см. Инв. № ПКП 71

Независимо от того, известны ли нам остатки или модели трипольских люлек - колысок - мы можем представить себе одновременно и сопровождавшие их глиняные игрушки-забавки, и скрытые за ними целые пласты быта каменного и медного веков на украинской земле.
Долгие снежные зимы между Карпатами и Днепром были столь же долгими и семь-пять тысяч лет назад. Вековые колебания в несколько градусов по Цельсию не отменяли ни санного пути, ни потребности умыться снегом, выйдя из натопленного «по‑чёрному» жилища.

На таких саночках ездили не только в соседние поселения «вождевства» или племени, но и катались в зимние праздники по Земле, как по Небу, подражая «по‑человечески» Солнцу, Луне и Звёздам. Обрядовыми «заместителями» светил могли быть жрецы (жрицы), «перебравшиеся» (ряженые) общинники и их дети вроде болгарских «кукеров» или буковинско-гуцульской «переберии». А когда зима проходила, и начинался новый аграрный год, напоминанием о сезоне сна природы могли служить модельки саночек-выручалочек, привязанные перед лицом трипольского младенца в колыске. Спи-засни, малыш, крепко-крепко, как спит Мир зимой до весны…

«Фруктовница».
Начало V тыс. до н. э.
Керамика; выс. 19,6 см,
диаметр чаши 28,9 см.
Инв. № ПКП 115

Триполиада вряд ли знала разделение на специалистов по магическому обеспечению женского плодородия и мужской фертильности. Одни и те же жрицы - травницы - бабы-повитухи варили снадобья для новобрачных обоего пола, боролись с долгим бесплодием пар и принимали роды. Для женихов и мужей у «эксперток» был припасён вот такой священно-жертвенный керамический агрегат. В сосудик в основании «модели», согласно законам имитационной магии, могли засыпать либо сухие семена, либо (что более вероятно) семена, замешанные на топлёном масле или свежем молоке. На «модели» схематически изображён семенной канатик.

Для нас останется неизвестным, использовался ли «предмет» для проведения ритуала внутри малой или большой семьи или над ним в буквальном смысле слова колдовали перед проведением «священного брака» между вождём и верховной жрицей поселения (племени) перед первым днём посевных работ. Уже в историческое время такие обрядовые «браки» сплошь и рядом проводились не только «натуральным образом», но и публично (дабы всякий «свой» мог убедиться, что «ответственные лица» обеспечили всем урожайный год).
Культ фаллического божества Приапа в древней Элладе, индийские «лингамы» и другие предметы поклонения мужскому плодородию перебрасывают мостки из веков Триполиады к нашей «виагре» и другим ухищрениям современного человечества…

«Меандр» древние греки считали своим ноу-хау в магической орнаментике. Орнамент из прямых углов, где прямая линия, дойдя до края, системой прямых же углов возвращается обратно, считался символом возрождения старого в молодом и, тем самым, родового бессмертия. В Триполиаде не было реки с названием Меандр (Мендерес), как в малоазийской Ионии, «наш» меандровый орнамент успешно проложил себе дорогу на стенках сосудов за две с лишним тысячи лет до этого.

Триполяне следили за извивами своих жизненосных рек и копировали эти извивы в узорах керамики и вышивки, шифруя в них диалектику смен поколений, начала и конца, Жизни и Смерти, возвращения к истокам. «Наш» меандр не знал резких ломаных линий и прямых углов. «Переломы» были чужды восприятию триполян. Перемены - даже периодические ритуальные сожжения собственных поселений «а-ля майя» - рифмовались у них с гармоничным ходом природных циклов.

Миска с перегородкой. 3850–3500 гг. до н. э.
Керамика; выс. 6,7 см. Инв. № ПКП 206

Cолнце - кормилец (кормилиЦА у триполян? Слишком часто солярные знаки совпадают у них с символами женской груди) в позициях двух солнцестояний и двух равноденствий - в трипольской «керамической магоанимации» рассматривалось как четыре разных Солнца. Одно льёт живительный Прибывающий Свет, другое - Дожди Роста, третье стимулирует Дожди Плодов, четвёртое несёт Белых Мух Ежегодной Смерти. Но и в «меандре перемен» и в «Пути Солнц» всегда сверху и снизу - линия ограничения формата, Край Мира (Нашего, Нижнего или Небесного), из которого «ростки» - риски пробиваются в параллельные миры,
«прорастая» в них.

«Солнц» в орнаменте могло быть и больше, если они совпадали со временем посева и сбора значимых злаковых и овощных культур, спаривания или окота домашнего скота и диких животных. Но как бы ни катилось по фону триполянское «анимационное Солнце», оно всегда цепляется за виртуальный керамический фон лучиками-проростками. Так совершается его ежегодная «жизнедайная» работа.

Тип триполянской «фруктовницы» как объёмный образ «анимированного Солнца». «Наш» волнистый меандр подчёркнут в объёме и краем венчика, и продавленным рисунком по стенке сосуда. Причём на рельефе на краях меандровых завитков видны плавникообразные «хвосты Змея». Это говорит о том, что трипольский меандр изначально и мог быть «Змеем», аналогичным индоарийскому Шеше. На кольцах этого Змея и стоял «наш» Мир.

И, наконец, магическое вращение сосуда, привязанное жрицами к сезонам года, производилось, очевидно, за счёт деревянных или костяных «ступиц поворотного колеса», которые могли вставляться в отверстия его основы. Подбор материала для таких «ступиц» также мог определяться мифо-ритуальным контекстом этнокультурного региона Триполиады, громадной в пространстве и времени.

Горшок с изображением проросших зёрен.
3850–3500 гг. до н. э.
Керамика; выс. 27,7 см. Инв. № ПКП 5707

Становление гончарства неотделимо от неолитической земледельческо-скотоводческой революции в «Плодородном Полумесяце» Ближнего Востока и по человеческим меркам практически одновременно - на Балканах и в междуречье Прута и Днепра. Магическая функция трипольского орнамента - выражение коллективного архаического опыта, обобщённого жреческим сословием Триполиады (преимущественно женщинами типа позднейших весталок и жриц «Матери богов и Гестии» - Хранительницы Очага, «старшего брата» гончарной печи).

Жреческие группы - прообразы будущих «коллегий» друидов, вайделотов и волхвов Старой Европы - пытались наладить обратную связь с Космосом, влиять «в ручном режиме» ритуалов на правильное чередование аграрных сезонов. Ироничное выражение «закат Солнца вручную» является довольно точным отражением сути представлений имитационной магии Триполиады. Перед нами - в той же степени трипольское блюдо, в какой, согласно орнаменту, и «Небо Четырёх Солнц», вполне определённо фиксирующее пребывание Солнца в четырёх критических точках годового стояния. Точки летнего и зимнего солнцестояния (в датах «Новорождённого» и «Воскресающего» Солнц) переданы в виде «сфер-зародышей». Сферы же с проростками растений - это отражение точек весеннего и осеннего равноденствий (то есть времени сбора озимых и яровых культур). В архаических представлениях, вращая такую тарелку, можно было «помогать Солнцу идти правильным путём»…

Горшок. 3850–2900 гг. до н. э.
Керамика; выс. 21 см. Инв. № ПКП 613

Другой вид «прозябающего, прорастающего семени под покрывалом плодородной влаги» (снег над озимыми культурами и дождь над яровыми) был связан с одновременным или последовательным вливанием (всыпанием) в сосуд двух жертвенных веществ - допустим, молока, топлёного масла, талой воды и сухих или намоченных для ферментации семян злаков. Впрочем, мировые этнографические аналоги показывают, что в этот своеобразный «Божественный сепаратор» при определённых ритуалах могли вливаться также кровь или сперма рогатого скота и даже человека. По крайней мере, неясно, где впервые появилась «мужско-женская» инь-яневская дихотомия керамического орнамента - «у нас», на территории Триполиады, или же в древнейшем, «догосударственном» Китае.

Это «мифоэпическое полотно» на днище блюда - явный отсверк космогонического мифа одной из культурно-исторических областей Триполиады. Но даже свою «повесть о сотворении Мира» трипольцы могли оформить только в аграрно-календарных магических образах.
Полосы бахромы, свисающей с подолов одеяний сражающихся и непобедимых «Воина Света» и «Воина Тьмы» - явные образы дождя и снега… При этом мы вряд ли уже узнаем, что было «светлым» для Триполиады и что - «тёмным». Если исходить из древнеславянских представлений о Марене Зимней как о Хозяйке Тьмы и Смерти, тогда «Снежный человек» на «картине» - именно «тёмный».

Горшок
с «лунными козами».
3850–3500 гг. до н. э.
Керамика; выс. 52,8 см.
Инв. № ПКП 4970

Обратим внимание и на то, что «противники» «описаны» в символическом ряду «картины» КАК ДВУЯЙЦЕВЫЕ БЛИЗНЕЦЫ (каждый - в своей сфере-«плаценте», и обе сферы соединены общим «родовым каналом»). Однако, помимо «Горизонтали Сражающихся братьев-первопредков («Дождя» и «Снега»), есть ещё и откровенно взаимооплодотворяемая Вертикаль Неба и Земли (только «эксперт с приветом» увидит в явных взаимонаправленных фаллических символах головки опиумного мака). Это - действительно максимально расшифрованный предшественник символа Инь-Ян, развёрнутый в целый мифологический сюжет!

И ещё: уже постольку, поскольку «плацента» каждого из «врагов-близнецов» является также выражением «защитного поля», «Высшей Охраны» - ясно, что оба бойца бессмертны и их битва-союз будет вечной… Нигде то, чему советские студенты посвящали нудные конспекты по «диалектическому материализму» - «единство и борьба противоположностей» и прочие присвоенные марксизмом вечные истины - не выражено с большей духовной мощью и ёмкостью, нежели в этом неолитическом шедевре Триполиады!..

Горшок. 3850–3500 гг. до н. э.
Керамика; выс. 20,7 см.
Инв. № ПКП 5888

Два «Космических Яйца» («Зима» и «Лето»?), разделённые стеной некой непостижимой Тайны, проливаются на Землю дождями и просачиваются в Нижний Мир Божественной влагой, воскрешающей Предков… Смерти в коллективных представлениях людей Триполиады просто не было!
«Лунные козы» или «лунные Гончие псы» Верхнего мира с «проросшим полумесяцем» вместо хвоста связаны с фазами Луны. Это примитивный «вращательный лунный календарь», по которому отмечали оптимальные сроки оплодотворения Матери-Земли, «товара» (рогатого скота) и Дочерей Человеческих. Триполиада определённо не знала, что такое «нежелательная беременность» и приветствовала любого, кто «Входил от Предков»! На счету были каждый работник и работница, каждая жрица и жрец, каждая роженица и здоровый отец… В мире, где золото добывалось и появлялось только как мифологическая субстанция, человек был главным общественным капиталом и достоянием… Даже чужак, даже пленный. Лишь бы здоровый, «в здравом уме и твёрдой памяти», безо всяких «альтернатив». Суровая правда каменного и медного веков…
Проросток в магическом «защитном поле», возможно, являющийся одновременно и графическим «ограничителем» аграрно-календарного сезона, и «мягким» (без углов!) трипольским «меанд­ром» - символом Божественной Реки, Дождя.

Модель жилища. 4000–3800 гг. до н. э.
Керамика; выс. 25,8 см, шир. 32,9 см, длина 44,9 см.
Инв. № ПКП 5949

Нет Жизни земледельцу без Дождя, нет Дождя без «благоприятного» Солнца. Божественная река «вытекает из‑под Живого Солнца»!
Модель свайного святилища, увенчанного рогами крупного рогатого скота. Остаётся только догадываться, какие там происходили «мистерии», связанные с культом плодородия…

Верх и венчик сосуда: узок Верхний, Горний мир Триполиады, не для всех он.
Низ и днище сосуда: тесен Нижний, замогильный мир (ещё сто лет назад украинские дети играли в «тісну бабу, кісну бабу» - хозяйку Загробья.
Тулово, середина сосуда: широк и увлекателен Средний Мир, земля Людей. Зачем нам безжизненный Космос и все рудоносные Ады, если мы до сих пор, за протекшие от «золотого века» Триполиады тысячелетия, почти разрушили наш единственный Дом?
Пожалуй, это главное послание Трипольской культуры нам.
Безответное ли оно, это Послание? Дойдёт ли оно когда‑нибудь вполне до правителей Мира и Века Сего?..

Зерновик со скульптурной головой быка.
3700–3200 гг. до н. э.
Керамика; выс. 120,3 см.
Инв. № ПКП 5951

Фото предметов предоставлены Музеем исторического культурного наследия «ПЛАТАР»

Трипольская культура - археологическая культура, названная по месту открытия у села Триполье недалеко от Киева. Была распространена в эпоху энеолита на территории Украины на запад от Днепра и в Молдавии, а также в восточной Румынии, где её называют культурой Кукутени (Кукутень).

Происхождение Трипольской культуры не определено; в основе - неолитические племена, среди которых особая роль принадлежала носителям культур Бонн, Кереш, линейно-ленточной керамики и буго-днестровской культуры.

Первые поселения этой археологической культуры, были открыты Викентием Хвойкой в конце ХІХ века возле села Триполье, Киевской губернии, от чего и произошло название.

Основные отрасли хозяйства - земледелие и скотоводство. Для трипольской культуры характерны высокий уровень развития хозяйства и развитые общественные отношения. Во времена существования этой культуры произошло значительное увеличение плотности населения в местах её распространения.

Трипольские посёлки чаще всего располагались на пригодных для земледелия пологих склонах, возле воды. Их площадь достигала нескольких десятков гектаров. Они состояли из нескольких десятков наземных глинобитных жилищ, разделённых внутренними перегородками. Часть помещений, служившая для жилья, отапливалась печами и имела круглые окна, часть использовалась под кладовые. В таких домах, вероятно, жили общины, состоявшие из нескольких семей.

Высокого уровня достигло гончарное ремесло. Трипольская керамика занимала одно из первых мест в Европе того времени по совершенству орнамента, отделки и росписи.

На смену трипольцам пришли индоевропейские народы Ямной культуры.

От Триполья начинаются три линии древних валов, так называемых „Змиевых валов ”, которые тянутся по обоим берегам Стугны и по течению Красной на значительное расстояние к северо-западу и западу.

http://www.mandria.ua/sights/149.html

Трипольская культура и культура Украины

Трипольцы – наиболее раннее на территории Украины оседлое население. Поселились они здесь потому, что нашли оптимальную для сельского хозяйства землю. Нигде в Евразии – ни к востоку, ни к северу, ни к западу нет такого богатейшего чернозёма. Уходить с этой территории, искать землю лучше, плодородней – бессмысленно. Чтобы бросить такое богатство, нужно быть слепым. Слепыми древние народности не были. И потому их потомки никуда отсюда не уходили – несмотря на все катаклизмы, они продолжали жить там где жили, продолжали выращивать тот же хлеб, разводить тех же домашних животных.

Триполье, как высокая цивилизация, как и все высокие цивилизации, прекратила своё существование тогда, когда это стало угодно Истории. Но если взглянуть на изделия здешних племён последующих поколений – культур бронзового века – «ямников», «катакомбников», «срубников», мы увидим, что на их посуде присутствуют трипольские символы. Они чётко проявляются и в керамике железного века (скифо-греческий период) – на серых вазах Черняховской культуры. Тот же орнамент, те же, дожившие до Киевской Руси, сельскохозяйственные технологии, те же, связанные со сбором урожая, обряды. Даже сейчас в Украине можно встретить обмазанные глиной, раскрашенные яркими красками «трипольские» мазанки, а украинские узоры на рушниках и рубашках имеют прямые прототипы в трипольских керамических росписях – сто восемьдесят поколений между украинцами и трипольцами связаны тысячью нитей традиций, общих ценностей, верований, и тысячью паутинок ментальности.

Трипольский язык

Проанализировав славянские языки, лингвисты выделили слова неизвестного происхождения, которые не имеют предпосылок в родственных индоевропейских языках – германских, романских, индийских, иранских и т.д. Такая же кропотливая процедура была проведена и с древнегреческим языком. В итоге исследователи получили пласт лексики, которая неизвестно откуда взялась. Но поскольку что-то из ничего не возникает, то считается, что «неведомые науке» слова унаследованы из языка общества более древнего, жившего на данной территории прежде. То есть – трипольского.

И что же это был за язык?

Учёные считают, что главной особенностью языка трипольской культуры было превалирование в нём слов с открытыми слогами. Следы точно такой же языковой структуры обнаруживаются на Крите и в Малой Азии. Это указывает на то, что язык носителей трипольской культуры, скорее всего, принадлежал к группе древних черноморско-средиземноморских.

В древнеславянском языке слоги тоже были приемущественно открытыми, имелась тенденция к равномерному чередованию гласных и согласных. Но из всех славянских, в украинском языке эта тенденция сохранилось наиболее явственно. Также, украинский язык унаследовал из языка трипольской культуры и наибольшее количество слов. В частности: батько, борвій, вирій, віл, голуб, горіх, жито, іскра, кермо, кібець, кінь, кобила, колиба, крісло, ліс, малина, меч, мідь, могила, олово, равлик, свинець, срібло, теля, тиква, хліб, а также имена и культы некоторых языческих богов и названия географических объектов.

По мнению Ю.Мосенкиса, украинский язык позаимствовал у «трипольского» те звуковые черты, которые сейчас осознаются как его особая «милозвучность». Как считает автор, именно благодаря связи с «трипольским», украинский язык, в отличии от русского или польского, относится к группе средиземноморских.

http://www.astra-lit.com/ukr-ment-ru/ukr_ment_3.htm

В Среднем Поднепровье памятники энеолитического времени представлены поселениями земледельческо-скотоводческих племен трипольской культуры, получившей название от с.

Триполье на Киевщине, в районе которого были исследованы наиболее характерные ее памятники. Племена трипольской культуры расселялись с Южного Побужья и Поднестровья до Днепра еще в начале III тысячелетия до н. з., заняв часть территории неолитических племен на правобережье Днепра..Поселения трипольской культуры размещались на лессово-черноземных плато и состояли из нескольких десятков построек, расположенных, как правило, по кругу, иногда несколькими кругами с площадью посредине.

Жилища в основном наземные, хотя известны и полуземлянки. В хозяйстве трипольцев наряду с мотыжным и, вероятно, пахотным земледелием (с применением тягловой силы - быка) развивалось скотоводство. Определенную роль в хозяйстве продолжали играть охота, рыболовство и собирательство.Высокого совершенства достигли трипольцы в изготовлении глиняной посуды. Ее лепили руками, но обжигали в специальных горнах и украшали многоцветной росписью.

Орнамент на посуде имел магическо-культовое значение и был связан с представлениями людей об окружающей природе. Идеология трипольского населения тесно связана с культами плодородия и предков, обожествлением сил природы.
Порядок трипольского общества был близок к военной демократии(возникли военные отряды). Трипольское общество было конфедерацией племенных союзов, и в основе общественного устройства лежали матриархальные, а впоследствии патриархальные отношения.

Ее характерными признаками в экономической сфере были зерновое земледелие, животноводство; в сфере общественных отношений — переход от матриархата к патриархату, зарождение межплеменных объединений и элементов частной собственности; в сфере быта — построение больших глиняных построек, образование протогородов с населением почти 15-20 тыс. жителей; в духовной сфере — доминирование символов плодородия, материализации их в символы благополучия (женские статуэтки, изображения солнца, луны, воды и др.)

Культура и вера первобытных людей

Религия - вера человека в сверхъестественные силы исуществование богов.

Посредством их человек пытался объяснить то загадочное инепонятное, а возможно и пугающе, существовавшего в природе. Первые религиозные верования появились в среднем палеолите 150-35 тыс. лет назад у неандертальцев. Не каждый человек знал, как говорить с духами, задобрить или изгнать их. Со временем появились шаманы, колдуны, жрецы,которые знали заговоры, заклинания.

их звали, когда болел человек или умирал скот. Все эти формы религии тесно переплелись между собой, что в конечном итоге привелодо появления культа богов. Культ - Способ поклонения богам.

Палеолитическое искусство состоит издвух основных групп произведений: малые форты - Мелкая скульптура, резьба,роспись на предметах хозяйственного назначения, на кости, роговые, каменныхплитах и т.п.; монументальное искусство - Наскальные, чащепещерные, росписи, графика, рельеф.

Эпоха позднего палеолита

В период позднего палеолита в первобытном обществе складываются многие важные компоненты материальной культуры.

Используемые человеком орудия становятся все более сложными и законченными по форме. организуют охоту на крупных зверей, строят жилища, используя для этого дерево, камни и кости, носят одежду, для чего обрабатывают шкуры.

Не менее сложной становится духовная культура. Прежде всего первобытный человек уже в полной мере обладает главными человеческими качествами: мышление, воля, язык.

В обществе формируются первые формы религии: магия, тотемизм, фетишизм, анимизм.

Магия (колдовство, волшебство) находится у истоков всякой религии и является верой в сверхъестественные способности человека воздействовать на людей и природные явления.Тотемизм связан с верой в родство племени с тотемами, каковыми обычно выступают определенные виды животных или растений.Фетишизм — вера в сверхъестественные свойства некоторых предметов - фетишей (амулеты, обереги, талисманы), способных оберегать человека от беды.

Анимизм связан с представлениями о существовании души и духов, влияющих на жизнь людей.

Эпоха мезолита

Растет производство деревянной и плетеной утвари, в частности изготовляются всевозможные корзины и сумки из лыка и камыша.

Продолжает развиваться культура, значительно усложняются религиозные представления, культы и ритуалы.

В частности, усиливается вера в загробную жизнь и культ предков. Ритуал погребения происходите захоронением вещей и всего необходимого для потусторонней жизни, сооружаются сложные могильники.

Эпоха неолита

Для этой эпохи характерны глубокие и качественные изменения, происходящие в культуре в целом и во всех ее областях.

Одно из них заключается в том, чтокультура перестает быть единой и однородной: она распадается на множество этнических культур, каждая из которых приобретает неповторимые особенности, становится самобытной. Поэтому неолит Египта отличается от неолита Двуречья или Индии. Наряду с дальнейшим усложнением религиипоявляется мифология. Первые мифы представляли собой ритуальные обряды с плясками, в которых разыгрывались сцены из жизни далеких тотемистических предков данного племени или рода, которые изображались в виде полулюдей- полуживотных.

Описания и объяснения этих обрядов передавались из поколения в поколение, постепенно обособлялись от самих обрядов и превращались в мифы в собственном смысле слова - сказания о жизни тотемистических предков.

Вместе с возникновением веры в демонов и духов, примерами которых выступа,!и ломовые, водяные, лешие, русачки, эльфы, наяды и т.п., начинают создаватьсярелигиозные мифы, повествующие о похождениях и деяниях этих божеств.

Киммерийцы- первый народ на территории Северного Причерноморья и Крыма….

Киммерийцы - племена, вторгшиеся в Закавказье во второй половине VIII и завоевавшие некоторые районы Малой Азии в VII вв. до н. э.

С одной стороны киммерийцы - кочевые племена, которые проникли в Закавказье из степной зоны и были в 714 г.

до н. э. зафиксированы ассирийскими текстами.

Трипольская культура: ареал, исследование, интересные факты

История этого народа продолжалась до второй половины VII в. до н. э., когда он исчез, растворившись среди населения Малой Азии. Одной из проблем является попытка выделить археологический материал, относящийся к историческим киммерийцам.

В конце II тыс. до н.э. из индоевропейского сообществавыделилось племя киммерийцев.

Это первый народ, проживавший на территорииУкраина, о котором упоминается в письменных источниках — «Одиссее» Гомера.Наибольшее и наиболее достоверно рассказал о киммерийцев греческий историкV в. до н.э. Геродот.

Упоминания о них находим также в ассирийских источниках.Ассирийская название «киммираи» означает «великаны». По другой версии сдревнеиранской — «подвижный конный отряд».

Есть три версии происхождения киммерийцев. Первая — этодревнеиранской народ, пришедший на земле Украины через Кавказ.

Вторая -киммерийцы появились вследствие постепенного исторического развития праиранськоистепной культуры, а прародиной их было Нижнее Поволжье. Третья -киммерийцы были местным населением.

Археологи находят вещественные памятники киммерийцев вСеверном Причерноморье, на Северном Кавказе, в Поволжье, на нижнем теченииДнестра и Дуная.

Киммерийцы были ираноязычными.

Ранние киммерийцы вели оседлый образ жизни. Позже, всвязи с наступлением засушливого климата, они стали кочевым народом и разводилив основном лошадей, на которых учились издиты верхом.

Племена киммерийцев объединялись в крупные союзы племен,которые возглавлял царь-вождь.

У них было большое войско. Оно состояло из подвижныхотрядов всадников, вооруженных стальными и железными мечами и кинжалами, лукамии стрелами, боевыми молотами и булавами.

Киммерийцы воевали с царями Лидии,Урарту и Ассирии.

Поселения киммерийцев были временными, в основном -лагеря, зимовщики. Но они имели свои кузницы и кузнецов, которые изготовляли железныеи стальные мечи и кинжалы, лучшие на то время в Древнем Мире. Сами они металл не добывали, пользовались железом, добытым лисостеповикамы иликавказскими племенами. Их мастера изготавливали лошадиные удила, наконечники стрел,украшения.

Они имели высокий уровень развития керамического производства.

Киммерийцы умели прекрасно обрабатывать кости. Очень красивымибыли у них украшения, сделанные из полудрагоценных камней. Сохранились до нашихдней сделаны киммерийцами каменные могильные плиты с изображением людей.

Жили киммерийцы патриархальными родами, которые состояли из семей. Постепенно у них выделяется военная знать.

Этому в большой степениспособствовали грабительские войны. Их основной целью было ограбление соседнихплемен и народов.

Религиозные представления киммерийцев известны по матеріалам захоронений.

Знатных людей хоронили в больших курганах. Были мужские и женские захоронения. В мужские захоронения клали кинжалы, уздечки, набор наконечниковдля стрел, каменные бруски, жертвенную пищу, коня. В женские погребения клали золотыеи бронзовые кольца, стеклянные и золотое ожерелье, глиняная посуда.

Раздел И

Культура праславян

ОСОБЕННОСТИ ТРИПОЛЬСКОЙ КУЛЬТУРЫ

В начале 90-х годов XIX века. В. Хвойка выдвинул предположение, что славяне и неолитическая население среднего Поднепровье — это один этнос. Смелую гипотезу он подкрепил археологическими раскопками вблизи с. Триполье (ныне Кагарлыкский район Киевской области), откуда, по месту первых находок памятников, пошло название “трипольская культура”. За топологическими признаками эта культура родственна с культурами дунайского бассейна, Балканского полуострова, островного восточного Средиземноморья и Малой Азии.

Это дает возможность подвести научную базу для ориентации и определения ареала ее влияния на развитие культур этих регионов.

Трипольская культура датируется ГУ-Ш тысячелетиями до н. э. Характерными ее особенностями являются следующие: поселение сводились на открытых местах без оборонительных сооружений; жилье сооружалось по кругу, друг возле друга, середина оставалась пустой; дома строились каркасные; промежутки между столбами заплетались лозой и обмазывались и снаружи и изнутри толстым слоем глины; размеры зданий были большими — 100-140 кв.

м; стены расписывались яркими красками, разноцветным орнаментом. Жилье делилось на комнаты, в которых, наверное, жили отдельные члены семьи. Помещение отапливалось печью, сложенной из глиняных вальков. По подсчетам, в таком доме проживало 20 человек, следовательно, поселение насчитывало около 500-600 человек. Во главе такой семьи стояла женщина, поскольку, как свидетельствуют памятники, это было время матриархата.

Трипольская цивилизация, антропоморфная пластика и её сакральный смысл.

Большинство статуэток, найденных в ареале этого периода посвящено женщине. Центр поселка использовался как загон для общественного скота. Это были скотоводческо-земледельческие общины с коллективной собственностью на скот.

Наряду с высокой культурой земледелия наблюдаем большой поезд до художественных студий, о чем свидетельствуют многочисленные статуэтки, выполненные в реалистической манере. Художественный уровень их достаточно высокий, по ним в определенной мере можно проследить этнический тип.

Большое распространение получило изготовление керамических изделий бытового назначения: мисок, горшков, макітр, кувшинов, декоративной керамики и моделей жилищ.

Характерный их признак — яркий декоративная роспись, что выгодно отличал эти изделия среди других в соседних народов.

Следующий период подтверждает тезис непрерывности исторических и культурных процессов. Это эпоха городсько-усатовского культуры (конец III — начало II тысячелетия до н.

э.). Памятники этого периода занимают широкую географическую полосу Волыни: Колодяжин, Райки, Белиловка, Ягнатин, Бучач, Кошилівці, Балыки, Бортничи, Гнедин и др.

В толковании Г. Пассека они получили название “позднее Триполье”, а О.Брюсов выводит этот период как сутки городсько-усатовского культуры. Анализируя его, наблюдаем больше отличного, чем общего с Трипольем.

Так, если в поселениях трипольской периода отсутствовали оборонительные сооружения, то топография поселков этой эпохи существенно меняется.

Поселения выносятся на высокие отвесные береговые мысы, окруженные оврагами; поселок приобретает признаки городища. Изменения происходят и в системе хозяйства: в Триполье почти не знали лошади, а тут резко увеличивается их поголовье. Активная хозяйственная роль коня свидетельствует о возможности быстрого передвижения и милитаризацию общества. Преобразования в социальном устройстве обусловили выбор места для поселения и структуру застройки поселков; появилась потребность в обороне.

Развивается охота; хозяйство требует большого количества орудий труда, а его охрана — оружия.

Используются стрелы, что не характерно для предыдущего периода. Лук становится главным оружием мужчин. Меняется характер жилья: возводятся не большие, а малые дома, иногда полуземлянки, вместо печи, открытые очаги.

Деградирует керамическое производство, теряется его техническое совершенство, орнаментация упрощается, расписная керамика исчезает, господствующим становится шнуровой орнамент.

Рубеж III-II тысячелетий до н. э. совпадает с массовым перемещением племен — “шнуровиків”. По одной из гипотез эти племена пришли с севера — стран Прибалтики и Центральной Европы.

Краткую и достаточно исчерпывающую концепцию о вытеснении трипольцев “шнуровиками” выдвинул Г.

Чайльд в работе “У истоков европейской цивилизации”, а Г. Коссинна утверждал, что “шнуровики” руководствовались лозунгом “Drang nach Osten” и своими боевыми топорами проложили путь к Триполье. Мірез и В. Борковский отмечают, что трипольская культура обогатила Европу.

В период городсько-усатовского культуры земледельца изменил всадник, мирного жителя — воин, красочно рисованную керамику — шнурова, вола — лошадь. В аборигенне населения с II тысячелетия до н. э. вливается новая народность, пришла в Украину из периферийных северо-западных регионов.

Смешались два этносы. Это произошло в передскіфську эпоху.

Первоначала человеческой жизни на территории Украины. Трипольская культура

Создателями ТРипольской Культуры были племена, продвинулись с Балкан и Подунавья в Прикарпатье (территория современных Румынии, Молдавии и Украины).

§ Начальный: 5300—4000 к Г.

Х. (румынское Прикарпатья)

§ Ранний: 4000—3600 Р. Х. (Прутско-Днестровское междуречье)

§ Средний: 3600—3100 Р.

Х. (Дністро-Бугское междуречье)

§ Поздний: 3100—2500 к Г. Х. (Дністро-Днепровское междуречье)

Ранний этап

Во 2пол.VI тысячелетия и в 1 пол.V тысячелетия до н. е. племена ТРК розселялись в бассейне Днестра и ПівденногоБугу, где исследователи обнаружили много ранньотрипільських поселений.

С этого периода они расположились в основном по низких местах возле рек, но обнаружено также поселение, размещены на возвышенных плато. На раннем этапе развития ТРК появляются также наземные прямоугольной формы здания на столбах с обмазанными глиной деревянными плетеными стенами, имели соломенную или тростниковую кровлю.

Основой хоз. за этот период было земледелие и скотоводство, охота, рыболовство и собирательство также имели важное значение.

Сіяли пшеницю (однозернянку, двозернянку, полбу), ячмень, горох. Землю обрабатывали с помощью мотыг, сделанных из рога оленя, камня или из кости и из палок-копалок с заостренными концами. Урожай собирали с помощью серпов с кремневыми вкладнями. Женщина лепила посуду, производила пряжу, одежду и играла в обществ.жизни значительную роль.

Мужчины охотились, охраняли скот, изготовляли орудия из кремня, костей и камня. В животноводстве 1ое место принадлежало крупному рогатому скоту, на 2ом были свиньи, овцы, козы. Для пополнения мясной пищи с этого времени имело большое значение охоты на оленя, дикую свинью и косулю. Значительного развития достигли гончарные изделия. Глиняная посуда разнообразной формы лепили руками: большие сосуды грушевидной формы для зерна, различной формы горшки, миски, ложки, дуршлаги, біноклеподібний посуда.

Из глины лепили женские статуэтки, модельки жилья, бусы, амулеты. Статуэтки, модельки жилищ и амулеты имели ритуальное назначение и были связаны с хліборобськими культами.

Средний этап. На ср.этапе развития племена ТРК занимали огромные пространства лесостепи Восточной Трансильвании на запад до Днепра на восток.

Они расселились в районе сточищ Верхнего и Среднего Днестра, Прута, Серета, Южного Побужья и Правобережья Днепра. Поселения этого периода значительно больше размером и расположены на возвышенных плато возле рек и ручьев. Наземные жилища в них строенные по кругу или овалу. Жилища в плане имели форму удлиненного прямоугольника и строились на фундаменте из расколотого дерева, положенного поперек, на него накладывался толстый слой или несколько слоев глины.

Из глины делали ритуальные жертвенники в жилищах, круглые или в форме креста (с. Коломийщина, Владимировка, Майданецкое, Тальянки). Скотоводство также было развито больше, чем раньше, но охота дальше имело вспомогательное значение. Орудия труда производилось из кремня, камня и костей животных, мотыги для обработки земли из рога оленя. Началось добычи меди из месторождений на Волыни и в Поднестровье.

Уровня ремесла достигло гончарство. Посуда разных форм ліплено руками, возможно применение медленного гончарного круга. Типичные большие грушевидные и кратероподібні сосуды для хранения зерна, миски, горшки, біконічні сосуда и др. (с. Владимировка, Сушковка, Попудня, Шипинцы); также из глины производили культовые схематические жен. статуэтки, фигурки животных, модели жилищ.

Поздний етап

За позднего периода ТРК значительно распространилась территория, заселенная трипольцами: на земли сх.

Волыни, бассейна p. Случи и Горыни, оба берега Киева. Поднепровья и степи сев.-защ. Причерноморья, где трипольцы сталкивались с носителями ин. культур. Значительно возросло значение скотоводства. Скотоводство полукочевому характера состояло преимущественно из мелкого рогатого скота (овцы, козы).

Заметное значение приобрел лошадь (Усатово). С этого периода, по мнению некоторых специалистов, состоит патриархальный строй. Под влиянием контактов с племенами др. культур, когда в начале III тысячелетия до н. е. степь. зону, южн. районы Лесостепи Сх.

Трипольская культура.

Европы и Днепровского бассейна занимали скотоводческие племена т. зв. ямной культуры, что шли из степей Поволжья и Подонья в поисках новых пастбищ, в культуре позднетрипольских топоров племен исчезает много черт, характерных для Т. к. предыдущего времени. Меняется характер жилстроительства, исчезает спиральная орнаментация в мотивах росписи посуды и типовые трипольские его формы, зато появляется новый тип посуды, орнаментированного оттисками шнура, схематизується антропоморфная пластика.

Появляется новый тип погребения в ямах с насыпью и без насыпи с каменной обкладкой вокруг и творится обряд погребения, подобный обрядовые соседних патриархальных племен ямной культуры. Усатівські племена зап. районов Сев. Причерноморья и нижнего Поднестровья (сс. Усатово, Галеркани, Борисовка, Маяки и проч.) были ассимилированы носителями ямной культуры, следовательно праіндоєвропейцями.

Ист. судьба др. позднетрипольских топоров племен была различна; изменения в их культуре Сэр. и Гор. Поднестровья связанные с появлением на этой территории племен культуры шаровидных амфор (ран. бронза).
5 Скіфо-Сарматська доба в Україні.Україна та античний світ

1ым этнич.образованием на территории Укр. были Киммерийцы (IX –

1 пол.VII в. До н.э.), "прославленные кобилодойци".

Вспоминают о них античные авторы Гомер, Геродот, Каллимах, Страбон.Ассирийские клинописные источники упоминают об этом народе под именем "гамирра". Они заняли значительную территорию между Днестром и Доном, а также Крымский и Таманский полуострова.

Большинство ученых считает что киммерийцы являются ветвью древнеиранского кочевого народа, генетически близкого к скифам. Они первыми перешли к кочевому скотоводству, первыми стали выплавлять железо.

Имея своих царей К так и не смогли создать полноценное госуд.

В VII в. до н.э. мощная волна скифских племен вытеснила К из Причерноморья.

Покорив большинство местного населения причерноморских степей Скифы во 2пол.VII в.дон.э. образовали политически консолидированное объединение племен — Великую Скифию, просуществовавшая до III в.до н.э. По Геродоту территория этого государственного образования располагалась в междуречье Дуная и Дона. Все население Скифии делилось на две большие группы: мигрирующие племена (С -кочевники, населявшие степные р-ны на восток от Днепра и царские С , которые кочевали побережьем Азовского моря и степным Крымом) иоседлые племена (эллино-С -каллипиды вблизи г.

Ольвия, С -земледельцы на Левобережье, С -пахари западнее Днепра). По мнению некоторых ученых мигрирующие племена имели иранское происхождение, а оседлые с их традиц.земледельческой культурой-принадлежали к праславянского корня.

В конце V в.

до н.э. у скифов образовалось рабовладельческое государство во главе с царем ("варварская демократия").

III в. до н.э. — Период упадка С-го государства. Под давлением сарматских племен владения С значительно уменьшаются, им удалось сохранить лишь узкую полосу Ниж.

Поднепровья и Степной Крым. Новое государство — Малая Скифия, столица г. Неаполь. Прекратила свое существование Малая Скифия на поч.ИИИ ст. н.э.

Сарматы, что на исторической арене сменили скифов, как и последние, длительное время (более 600 лет) занимали широкие просторы — от прикаспийских степей до Паннонии.

Они активно влияли на события в античном мире, постепенно видживав, и в раннеславянского, что только рождался. Тесно контактируя с земледельческими племенами северокавказского региона, зарубинецкой и позднескифских населением Приднепровья и Крыма, сарматы влияли на формирование и развитие их культур.

Сформировавшись в заволжских степях на рубеже III-II вв.

до н.э. сарматские племена языгов, роксоланов, аорсов, а чуть позже и аланов волнами двигались на запад в поисках новых территорий, новых пастбищ. Античные авторы, упоминая о них, подчеркивали их агрессивность и воинственность.

Массовое переселение сарматских племен на территорию Север. Причерноморье началось с конца II в. до н.э. Расцвета сарматское общество достигло в I в. н.э.Сарматское общество находилось на переходном этапе от доклассовых отношений, а хозяйство в целом мало черты их предшественников.

В военном деле они отличались от скифов. Римский историк Тацит писал, что "когда они появляются конными отрядами, никакой другой строй им не может оказать сопротивления". В бою пользовались арканами, длиннее чем у скифов мечами, копьями.

Предыдущая12345678910111213141516Следующая

Мудрый и глубокий взгляд на мир открывается нам при изучении неповторимой трипольской живописи на керамических сосудах. На больших тщательно изготовленных сосудах для зерна рисовались сложные многоярусные композиции, состоящие из нескольких десятков элементов, далеко не всегда поддающихся расшифровке. Взятые порознь, изолированные от всего живописного контекста, эти элементы настолько полисемантичны, что угадать их значение в той или иной определенной композиции не представляется возможным . Что, например, означает круг?

Солнце, колесо, кругозор? Какое значение придавалось крестообразному знаку? Что означает рисунок «елочки» – дерево, колос, растение вообще? Пытаться составить себе общую картину мировоззрения трипольцев по этим многообразным частностям бесполезно. Лишь сочетание отдельных элементов или раскрытие какого-то общего замысла символической композиции может выручить нас и позволит построить первичную гипотезу, пригодную для вынесения её на суд читателя.

Исключение может быть сделано лишь для устойчивого и ясно определимого образа змеи, наполняющего собой все трипольское искусство.

Змеиный узор, особенно ярко выступающий на раннем этапе, продолжает существовать и позднее. К сожалению, эта тема, затронутая впервые ещё К. Болсуновским, не получила дальнейшего развития .

Змеиный узор почти повсеместен: спирали змей обвивают массивные груди на сосудах и на крышках к ним, змеи составляют основу татуировки статуэток, змеи являются одним из элементов, рождающих знаменитую трипольскую спираль. Иногда на сосуде на видном месте помещается четкое изображение змеи как отдельного символа; часто мы видим парные изображения змей.

Первый вопрос, без ответа на который мы не можем двинуться дальше в анализе змеиного орнамента, – это характер отношения этих змей к человеку. Злые они или добрые?

Ответ мы получаем очень определенный. В раннетрипольское время известно много сосудов и крышек с ушками для завязывания. И вот около отверстий ушек художник прочерчивает на глине змею, охраняющую завязки, т. е. охраняющую целость содержимого сосуда.

Иногда в этом ответственном месте изображали двух змей голова к голове, так что отверстие ушка приходилось на месте глаза каждой змеи .

На раннетрипольских статуэтках такая же пара змей изображалась в области живота, где змеи выступали охранительницами чрева, вынашивающего плод.

Ответ получен: трипольские змеи – носители добра, хранители всего самого ценного.

Фольклор всех народов раскрывает перед нами обширную область сказаний о злых змеях и добрых безвредных ужах. Очевидно, и трипольских оберегающих змей мы должны считать именно ужами.

У греков, армян, украинцев, белорусов, литовцев, болгар и сербов мы встречаем древний культ ужа. Ужей держат в домах, поят молоком, почитают как священное существо, покровителя дома, огорода и полей.

Интересны названия ужа: «домовик» (русские), «стопанин» – хозяин (болгары), «домакин» (сербы), «гад-господарик» (чехи), «чувар» – страж и «чуваркуча» – охранитель семьи и дома (сербы) .

Быть может, этот ряд названий прольет свет на близость таких русских слов, как «уж» и «ужики» – родственники.

Есть много поверий о двух змеях, живущих в одном доме; это – покровители хозяина и хозяйки. Интересной иллюстрацией к этому является глиняная модель дома, близкого к трипольскому (Болгария), где каждое окно охраняется двумя змеями.

Любопытно, что в Ясной Поляне, имении Льва Толстого, по словам проживавшего там доктора Д. П. Маковицкого, «существовало поверье, что в каждом дворе живет домовой – уж и его не трогают. В ином доме уж обедает вместе с хозяевами, крошки со стола подбирает, пьет молоко из чашки (например, у священника в Мясоедове).

В подвале, под террасой, под балконом и в нескольких комнатах нашего дома [дома Л. Н. Толстого ] живут ужи. Они показываются в это время – перед весной» .

Не подлежит сомнению неразрывная связь ужей с водой; ужи гнездятся во влажных, сырых местах, близ ручьев и источников, которые сами по себе были священными. Ужи связаны с дождем – они выползают во время дождя на луга.

Связь змеи с водой широко известна в фольклоре и изобразительном искусстве разных эпох и разных народов.

Уж, живущий у воды и выползающий во время падения небесной влаги, тем самым уже был связан в сознании первобытного земледельца с непонятным механизмом появления дождя. А это в свою очередь связывало его и с подательницей небесной влаги, груди которой так тщательно моделировались трипольскими керамистами.

Уж представлялся, очевидно, в какой-то мере посредником между землей, по которой он ползал и в толще которой прятался в нору, и небом. Помимо реалистических изображений змей (хотя и несколько стилизованных), трипольский орнамент знает спираль, составленную из змеиных клубков, обегающих все тулово сосуда. Этот спиральный орнамент не был изобретением трипольцев – он появился ещё у племен линейно-ленточной керамики, непосредственно предшествовавшей триполью. На сосуде изображалось несколько клубков, связанных между собой в непрерывную спираль. Иногда спираль распадается на отдельных змей, почти соприкасающихся друг с другом и тоже образующих сплошной узор вокруг сосуда. Данных для истолкования смысла этого змеиного спирального узора (кроме тех, что приведены выше) у нас нет. К нему придется возвратиться после рассмотрения других видов спирали, покрывающих соответственные части сосудов.

Убедившись в том, что отдельные элементы трипольского орнамента несли важную смысловую (магическую) нагрузку, и не будучи в силах определить значение многих элементов, исходя из них самих, мы должны начать рассмотрение трипольских сосудов в целом.

Рассмотрим трипольские сосуды в том их виде, в каком древний художник считал их вполне завершенными, в каком он, так сказать, «выпускал их в свет». Многие трипольские сосуды (вероятно, предназначенные для зерна) покрыты узором в несколько ярусов. Узор сложен, он сильно отличается от обычных орнаментальных приемов древних керамистов, покрывающих венчик и бока сосудов мелкоритмичным единообразным узором. Здесь ритм есть, но он крупномасштабный, чаще всего четырехчастный: на тулове сосуда узор повторяется только два или четыре раза. Каждый ярус орнаментируется по своей, присущей данному ярусу, системе. Роспись трипольского сосуда не просто сумма отдельных знаков, а сложная продуманная система, нечто целостное.

Повсеместность и устойчивость ярусного принципа орнаментации исключает случайность или проявление индивидуальной прихоти художника. Многоярусность, сложность, крупноритмичность – это стиль эпохи на большом пространстве от Дуная до Среднего Днепра.

Роспись художников

Анализ пластики показал нам умение трипольских художников совмещать воедино реальное с мифологическим.

Роспись чар для волхвования водой раскрывает очень важную область мышления энеолитических земледельцев: попытку изобразить небесных хозяек, распорядительниц небесной влаги, льющейся из вымени оленихи-важенки или лосихи. Если говорить о принципе расшифровки, то следует напомнить, что сами по себе изображения двух оленеобразных существ на глиняной миске не уполномочивали на такие далеко идущие выводы. Потребовалось широкое привлечение этнографии, фольклора и многотысячелетней истории образа небесных олених или лосих – от мезолитического погребения шамана (с лосиной головой на его шапке) до сибирских мифов и севернорусских вышивок XIX в. Эти длительные поиски привели к очень важной гипотезе: в трипольской живописи содержатся архаичные космогонические представления, восходящие к охотничьей стадии, что вполне естественно для той ритуальной, а в силу этого консервативной сферы, к которой относятся чародейские сосуды.

Следовательно, подходя к раскрытию смысла сложных и загадочных композиций трипольской росписи, мы вправе расценивать её не как бессмысленный набор орнаментальных элементов, а как систему взглядов древнего художника, выраженную сочетанием большого количества пиктограмм .

Ярусы росписи всегда четко отделены друг от друга горизонтальными линиями. Наиболее типично разделение на три горизонтальных яруса. При этом верхний ярус, у самого горла сосуда, бывает обычно узким и не перегруженным символами. Таким же бывает и нижний, самый узкий ярус, небольшая полоса между двумя разграничительными линиями. Средний ярус всегда широк, просторен и наиболее насыщен всевозможными символами.

Ярусы в художественной росписи

Разделение на ярусы было для древнего художника средством обозначить главные части воспроизводимой им системы.

Верхний ярус. Обычно здесь рисовалась волнистая или зигзаговая линия, обегающая все горло сосуда. Не требует доказательств, что это – символ воды. Иногда изображались сильно стилизованные олени.

Средний ярус. Почти обязательными для этого широкого яруса являются солярные знаки (круг, круг с крестом внутри), широкие светлые спиральные полосы, идущие «посолонь», т. е. слева вверх направо. Их пересекают вертикальные полосы, состоящие из тонких параллельных линий. На нижней грани среднего яруса, ниже солярных знаков, рядом с третьим ярусом часто бывают нарисованы растения то в виде отдельных ростков, то в виде маленьких вертикальных черточек, поднимающихся от границы с нижним ярусом вверх и напоминающих детские рисунки травы.

Нижний ярус. Обычно ничего не содержит. Изредка изображались круглые точки; иногда от этих точек как бы прорастал в средний ярус росток, и вся фигура напоминала ноту. На верхней линии этого яруса (но уже вне его), как говорилось, растут растения, иногда ходят звери, под ногами которых нередко изображались треугольные всхолмления.

Самый общий перечень элементов, наполняющих ярусы, подсказывает нам, что перед нами нечто вроде вертикального разреза мира: нижний ярус – земля, точнее, почва, в толще которой иногда рисовались семена (и даже прорастающие). Из нижнего яруса растут растения, его поверхность иногда покрыта буграми (вспашка?), по поверхности ходят животные. Средний ярус соответствует небу с его солнцем, бегом солнца по небосводу и вертикальными или наклонными полосами дождей. Этот ярус вмещает в себя, помимо того, и всю живую природу – растения, животных. Загадочным остается верхний ярус: почему над солнцем оказывается горизонтальная полоса воды? Дожди в среднем ярусе изображены уже почти реалистично. Счесть волнистые или зигзаговые линии изображением туч или облаков нельзя, так как линии эти, во-первых, совершенно непохожи на облака, а во-вторых, они всегда расположены выше солнца и четко отделены от яруса солнца, дождей и растений.

Встает вопрос: входят ли водяные волнистые линии в общую систему мира или же представляют собой нечто отдельное?

Обращение к древнейшим фольклорно-литературным памятникам, отразившим первобытное мировоззрение, показывает, что картина мира древних знала трёхъярусный мир с членением неба на два горизонта: горизонт видимого человеком неба с солнцем и луной, с тучами и облаками, а над ним, где-то за звездами, – «верхнее небо» с неистощимыми запасами дождевой воды. Древний земледелец ещё не осознал процесса испарения воды на земле и образования облаков. Для него дождь и роса казались результатом утечки невозобновимых небесных запасов воды.

Связь верхнего яруса росписи с невидимым человеку небом подтверждается тем, что иногда в этом ярусе вместо идеограммы воды изображались сильно стилизованные, как бы плывущие олени. Эти небесные олени хорошо соотносятся с теми (тоже очень стилизованными) оленями, которых мы уже рассмотрели в связи с волхвованием водой.

Представление о двойственности неба сохранилось в русском языке, где есть «небо», но есть и «небеса». Верхнее небо отделено от среднего, видимого неба особой сводчатой перегородкой – твердью. А запасы воды над твердью, возможно, назывались «хлябями», так как по случаю ливней сохранилось выражение: «разверзлись хляби небесные».

Подтверждение гипотезы о трёхчленном делении мира мы находим в древнейших индоевропейских текстах – гимнах Ригведы (примерно II тысячелетие до н. э.):

1. «Свах» – верхнее небо с запасами воды.

2. «Бхувах» – воздушное пространство со звездами, солнцем и луной.

Важно отметить, что на трипольских расписных сосудах ниже полосы земли, как правило, ничего не изображалось. Это как бы говорит об отсутствии представлений об особом подземном мире.

Ведическая космогония тоже не знает (в древнейшей своей части) подземного мира, подобного Аиду.

Рассмотрим порознь заполнение каждого из трёх ярусов мира.

Ярус Земля

Подтверждением тому, что одна или две линии, обрамляющие снизу орнаментированную часть сосуда, являются изображением земли, почвы, может служить сосуд из области моравской культуры расписной керамики, где из двух этих линий выступают наружу человеческие ступни. Трудно было первобытному художнику более определенно и ясно пояснить свою мысль – «здесь нарисовано то, по чему мы ходим, на что наступает ступня человека».

Над верхней линией узкой полосы, обозначающей почву, на трипольской керамике нередко изображаются растения, в которых трудно угадать, что это – деревца или колосья. Растения рисуются иногда на сегментовидном возвышении. Очень часто над растением сверху от линии неба нависает черный полукруг или сегмент, от которого иногда идут вниз, к земле, частые косые линии, напоминающие дождь. На сосуде из Томашевки орнамент разделен на четыре метопы, во всех четырех есть наверху сегменты туч, в двух (не соседних) – колосья на возвышении, а в метопах между колосьями – косые линии дождя, заполняющие все пространство.

В разных местах встречаются сосуды с одним и тем же рисунком: на земле нарисован полукруг и прикрыт сверху как бы холмиком земли.

Быть может, это следует толковать как изображение семени, прикрытого распаханной землей. Часто именно к этой идеограмме семени с неба направляется пучок тонких линий, символизирующих дождь.

Изредка на земле (или в земле, т. е. между линиями) рисовалась идеограмма воды – горизонтальная волнистая линия, что соответствует понятию «Мать-Сыра-Земля».

Главными идеями при изображении земли были те же, что и при изготовлении ритуальных фигурок, – идея семени и идея «живой воды», идущей к семени с неба.

Вполне возможно, что сосуды с рисунками семян и сосуды с рисунками колосьев предназначались для разных обрядов в разные календарные сроки.

Ярус небо (твердь небесная)

Самый верхний пояс тоже не особенно широк, не всегда ограничен двумя линиями, но всегда насыщен идеограммами воды в виде пояса капель, вертикалышх рядов капель, волнистой горизонтальной линии, косых струящихся линий. Большинство этих изображений ясно говорит о стремлении выразить идею воды.

Одним из наиболее устойчивых видов рисунка в верхнем поясе являются двойные и тройные гирлянды дуговых линий, провисающие вниз; от них иногда идут вниз вертикальные ряды капель; нередко сердцевина такой гирлянды заполняется сплошным полукругом краски. Часто верхний пояс целиком образован темными полукругами, обращенными выпуклой стороной к земле. Мы уже видели такие полукруги, изливающие дождь на колосья.

В ряде случаев верхний пояс представлен в виде горизонтальной полосы с тонкими горизонтальными же линиями, но в двух местах этот пояс под прямым углом устремляется к земле, и его середина заполняется вертикальными струйчатыми или зигзагообразными линиями.

Это мы встречаем на сосудах среднетрипольского времени.

Следует отметить, что такие парные потоки, низвергающиеся с неба на землю, как бы приходят на смену изображениям грудей более раннего периода, но выражают ту же самую идею – Мать Неба поит землю своими двумя сосцами.

В гимнах Ригведы неразрывная связь неба с водой выражена в том, что сын Адити-Прародительницы, Варуна, был не только богом неба (как в Греции), но и богом вод. Вода соединяла небо с землей, давала жизнь земле, и небесно-водный Варуна в более позднее время превратился в верховное божество Вселенной.

Ярус Воздушное пространство. Дождь

Средний, самый широкий, наиболее пышно украшенный «пояс, находящийся между верхним небом и землей, заполнен в основном двумя группами изображений: во-первых, это идущие сверху вниз вертикальные или наклонные линии и полосы, а во-вторых, – пересекающие их спиральные ленты, обегающие весь сосуд в горизонтальном направлении; в завитках спиралей размещены обычно знаки солнца.

В этих двух группах рисунков следует, очевидно, видеть два основных небесных явления, более всего интересовавших первобытного земледельца: вертикально идущий дождь и идущее поперек небосвода солнце.

О дожде уже приходилось говорить в связи с верхним небом. Его изображали наклонными линиями, линиями капель, подковообразными дугами (концами вниз), вертикальными зигзагами, плавными волнами в несколько линий, струйчатыми вертикальными линиями, широкими, искривленными в разных направлениях полосами, идущими сверху вниз, иногда пересекающимися, иногда образующими нечто вроде буквы «О».

При всем многообразии способов выражения идеи дождя трипольские художники всегда стремились отразить переход воды из небесной сокровищницы в воздушное пространство и далее к земле, растениям на ней и семенам л её толще. При этом они изгибали верхние горизонтальные потоки книзу, связывали линиями капель облака с пространством. Помнили они (как мы видели) и о богине, поившей землю молоком дождя, изображая на некоторых типах сосудов две (и только две) отчетливые и ясные вертикальные полосы, как бы сводящие с неба на землю волнистую струю воды.

Самым заметным и самым устойчивым элементом трипольского орнамента, идущим от начала этой культуры и почти до её конца, является знаменитая обегающая спираль.

Важное значение спирального орнамента в идеологии древних земледельцев явствует из того, что он широко распространен во всех культурах расписной керамики Европы. Спиральный орнамент прочно держится в бронзовом веке, в культурах галыптатского и скифского типов и широко распространен в средневековье. Мы видим его на керамике, на жертвенниках из святилищ и на ритуальных предметах.

Повсеместность и устойчивость спирального орнамента, рожденного в земледельческом неолите, заставляют нас отнестись к нему с особым вниманием.

На широких трипольских сосудах спиральный узор занимает самое видное, срединное положение, составляя основу всей композиции.

Трипольские спирали следует разделить на две группы, отличные по своей графике, но объединенные, как мы увидим, единством семантики: группу с солнечными символами и группу со змеями. Рождение спирали первого типа хорошо видно, например, на раннетрипольском сосуде из Ленковцев: на тулове сосуда, над «землей», изображены четыре круга; от одного к другому прочерчены двумя линиями наклонные полосы, идущие снизу вверх направо. В развитом триполье эта схема слегка усложняется: основой композиции остаются четыре солярных знака (обычно круг со знаками креста), но наклонно идущие ленты становятся шире, и концы их как бы обвиваются вокруг каждого солнца.

Направление лент тоже снизу вверх, направо. Каждая лента начиналась под знаком солнца и кончалась над знаком соседнего солнца, и так как четыре солнца были размещены равномерно на четырех боках сосуда, то все четыре ленты создавали впечатление непрерывности и бесконечности. У этого спирального узора не было ни начала, ни конца, так как он охватывал все округлое тело сосуда.

Прочная связь светлых спиральных лент, пересекающих вертикальные дождевые полосы, с солнечными знаками позволяет подойти к вопросу их смыслового значения.

Направление полос снизу вверх направо – это направление бега солнца по небосводу с востока (снизу из-под земли) направо вверх, к зениту, и затем далее направо, но уже вниз, к закату. Именно эта траектория солнца и помещена на трипольских сосудах; здесь особенно подчеркнута начальная, утренняя стадия восходящего солнца, а в зените помещен и сам солнечный диске крестом или лучами. Стадия заката показана схематично. Это вполне в духе земледельческого искусства, выдвигающего всегда на первое место стадию роста, развития .

Исследователи, попутно касавшиеся семантики трипольского орнамента, нередко писали о культе солнца. Почитание солнца как источника живительного тепла не подлежит сомнению, но следует сказать, что солнце не было у трипольцев и их современников главным божеством, как не было оно главным и в древних ведах, где оно расценивалось как светильник, освещающий Вселенную, где Митра – бог солнца – выступил на видное место много позже, чем его брат Варуна, не говоря уже об их матери Адити.

Солнце в трипольском спиральном орнаменте было лишь признаком неба, но не господином мира. Наряду с солнцем в центре спиралей, как мы помним, оказывалась и луна.

Главной идеей энеолитического спирально-солнечного орнамента с его ритмичным многократным повторением бега нескольких солнц, с его мастерским показом непрерывности этого бега я считаю идею Времени.

Солнце и луна использовались здесь как измерители и показатели времени: день за днем, месяц за месяцем. Четыре солнца могут говорить о четырех солнечных фазах в году. Таким образом, весь сосуд с его росписью отражал полный годовой цикл.

Мы поочередно рассмотрели все ярусы древнеземледельческой картины мира и выяснили, что трипольский орнамент, как ранний прочерченный, так (в большей степени) и поздний расписной, очень полно и ярко выражает трёхчленную структуру мира, известную нам по Ригведе: земля предстает не как граница двух миров – надземного и подземного, а лишь как почва, на которой растут колосья и деревья, в толще которой вызревают семена.

Над землей раскинулось огромное «воздушное пространство» – небосвод, по которому непрерывно движется обогревающее солнце, а сверху вниз посылаемые силами неба льются желанные потоки дождя из неистощимых запасов верхнего неба, отделенного твердью от видимого небесного пространства. Картина мира, нарисованная трипольскими художниками, отражала сложный комплекс представлений о плодовитости, о двух небесах, содействующих этой плодовитости, и о движении времени, которое становится важным фактором в идеологии земледельцев, ожидающих смены сезонов, дождя, созревания урожая.

Спиральный обегающий орнамент образуется в трипольском искусстве не только схемой солнечного пути по небосводу. Другим способом рисования «спирали времени» является изображение змей, изгибающихся точно так же, как и спиральные ленты, вокруг солнечного диска.

В ряде случаев знак солнца отсутствует, и змеи, изогнутые как лежачее латинское s, следуют одна за другой вокруг всего сосуда в непрерывном круговом чередовании. В более изощренных видах среднетрипольской росписи мы видим сложные спиральные клубки из двух змей, почти соприкасающихся головами. В более раннее время такие парно расположенные змеи охраняли завязки сосудов; теперь они воспроизводят солнечные спирали, сохраняя тот же принцип: змея выползает снизу и направляется направо вверх, как бы воспроизводя бег солнца.

Широко применяется негативный способ изображения змей, когда рисованный краской контур разной толщины образовывал не туловища их, а лишь пространство между ними. Сами же змеи образованы оконтуренным светлым фоном глины сосуда, расширяющимся около голов; черные точки обозначают глаза. Иногда образуются два непрерывных ряда змей: один – позитивный, а другой – негативный.

Непрерывные цепи видных змей (называемые иногда «распадающейся спиралью») покрывают нередко почти все тулово сосуда, а сплетения двух змей и змеиные спирали иногда занимают весь средний пояс росписи, тот, что по предложенной выше схеме должен был соответствовать «воздушному пространству». Не противоречат ли змеиные клубки самой схеме? почему сплетению змей отведено такое почетное место в росписи, место, которое в иных случаях было занято солнцами или лунами?

Ужи в трипольской культуре

Обращение к фольклору снова помогает нам. Широчайшее распространение и древность культа добрых ужей – вестников дождя и охранителей влаги заставляют нас внимательнее отнестись к известным в этнографии змеиным праздникам.

Ужи, как и все змеи той полосы, где располагались трипольские племена, половину года проводили на земле, а на зиму зарывались в земляные норы, как бы умирая, и выползали лишь весной в связи со всеобщим оживлением.

У славян известны два змеиных праздника в году, делящие год на две почти равные части: один из них связан с уходом змей под землю (14 сентября), а другой – с весенним появлением их на земле (25 марта). После 25 марта змеи как бы начинали участвовать в сельскохозяйственном цикле человека, помогая ему вымаливать дождь . С сезонным «умиранием» и «оживанием» змей в фольклоре разных народов связано много поверий и сказок. К ритму осенне-зимней спячки и весеннего пробуждения змей следует добавить и ритм ежесуточного пребывания в норах и выползания на поверхность.

Ужи – покровители дома, посредники между небом и землей, кроме того, так же как и солнце, являлись показателем времени.

Непрерывные цепи маленьких змеек, бесконечной лентой огибающие весь сосуд, или сложные спиральные клубки, внутри которых как бы встречаются две змеи, наравне с непрерывной лентой из четырех солнц выражали ту же важную для земледельцев идею Времени.

Мы рассмотрели сложную, но в то же время ясную картину мира, которую трипольские художники считали нужным рисовать на сосудах с наиболее важным содержанием (предположительно с семенным зерном).

Древним мыслителям удалось не только дать вертикальный разрез мира в том виде, как они его понимали, но и вложить в эту статическую по существу картину динамическое начало: дожди падают, семена прорастают, солнце совершает свой непрерывный бег. Однако не только эта природная сторона мира оказалась отраженной в расписных композициях трипольцев. Они сумели одновременно показать в этой росписи и свои мифологические воззрения.

В расцвет трипольской культуры рождается новая, невиданная роспись: два верхних, небесных яруса трансформируются в гигантский лик, занимающий всю Вселенную и изготовленный из элементов Вселенной. Очи этого космического существа образованы из солнц, брови – из больших дождевых полос; ручки сосуда воспринимаются как уши. Вместо условного чертежа мира художники дали персонифицированную Вселенную в виде личин, поднимающихся над землей во всю высоту среднего и верхнего неба, вытеснивших все, что раньше рисовалось в этих зонах, если оно не помогало формировать гигантский антропоморфный образ божества Вселенной.

Рисуя эти лики, художники применили тот же принцип непрерывности, что и при изображении бега солнца. Здесь одно и то же солнце служит правым глазом одной личины и одновременно левым глазом соседней. Поэтому на все четыре личины приходится только четыре глаза-солнца. Но когда люди смотрят на готовый сосуд, они с каждой стороны видят только одно лицо . Чей же лик (или чьи лики) так возвышается над землей в пространстве двух небес, что солнце стало его глазами, а хляби небесные – бровями?

В древнейшем индоевропейском ритуальном творчестве – в Ригведе – мы находим образ космической богини Адити – Прародительницы Мира, являвшейся не только матерью всего сущего, но и матерью всех богов. Вполне возможно, что трипольцы, обладатели высокой земледельческой культуры, уже начинали в III тысячелетии до н. э. формировать этот образ единого женского божества. Сложную задачу изображения повсеместного, вездесущего божества они решили самым блестящим образом: по вертикали художники заполнили все видимое и невидимое пространство над землей, а по горизонтали изобразили четыре сопряженных один с другим лика, которые смотрели вдаль «на все четыре стороны».

Понятие четырех сторон прочно укоренилось в трипольском орнаменте: четырехконечный крест изображался на солнце (в знак того, что оно светит на все четыре стороны?), крестовидную форму имели трипольские жертвенники, четырехконечный крест применялся как один из элементов узора. Возможно, что здесь сказывалось желание обезопасить себя «со всех четырех сторон», а само понятие четырех сторон, очевидно, было свидетельством познания четырех основных стран света: севера и юга, востока и запада.

Так вот, космическое божество, изображенное художниками из Петрен, не только возвышалось до верхнего неба, но и смотрело своими солнечными очами на юг и на север, на восток и на запад. Оно было воистину вездесущим. Однако этим не ограничивается информация, полученная нами из анализа образа космической богини.

В поисках этой информации нам придется отвлечься от предполагаемой Адити и затронуть другую тему.

Сосуды с изображением богинь

Для раннего триполья, когда господствовал прочерченный орнамент, а не роспись, особенно характерны сосуды с двумя парами женских грудей, рельефно вылепленных из самого тулова сосуда. С ними связаны не только ужи, но и солнечные спирали. Небесный характер четырех грудей не подлежит сомнению, а длительность существования этого мотива во всей Европе на протяжении энеолита и бронзового века заставляет нас очень серьезно отнестись к нему.

Две пары женских грудей подразумевают представления о двух женских существах, двух небесных (их груди иногда становятся солнцами) богинях, имеющих прямое отношение к необходимому земледельцам дождю. Нам теперь легко угадать этих двух богинь, подательниц блага – это уже хорошо известные нам две полуженщины-полуваженки небесного яруса мира, о которых речь шла впереди. Чары с изображением двух оленей и «плывущие олени» в верхнем ярусе росписи сосудов свидетельствуют о существовании этих представлений и у трипольцев как в ранний период, так и в поздний.

Пара небесных богинь выступает у трипольцев не только в виде оленей или безликих грудей, но и в женском обличье.

Известны глиняные алтарики (Липканы, Трушешти) с изображением двух женских фигур. На простеньком алтарике из Липкан фигурки не отличаются от обычных статуэток, а трушештский алтарик более сложен: внизу обозначено шесть идолоподобных столбиков, а над ними возвышаются две предельно стилизованные фигуры с ожерельями; головы их превращаются в чаши. Две богини у алтаря – это свидетельство прочно устоявшихся воззрений. Не подлежит сомнению, что во всех случаях (будет ли это пара женских грудей или две богини) этим парным символом обозначаются две небесные подательницы благ, два высших существа, содействующих рождению урожая.

Возникает закономерный вопрос: не являются ли эти две богини – подательницы дождя не только наследницами небесных олених, но и теми рожаницами, культ которых так прочно держался вплоть до средневековья, а пережитки которого в виде изображений рожающих женщин с оленьими рогами на головах дожили в крестьянской вышивке до XIX в.?

По древнерусским поучениям против язычества рожаницы всегда связаны с Родом, верховным божеством неба, повелителем туч, творцом жизни на земле . Совершенно естественно, что ко времени фиксации этих верований позднейший патриархальный Род оттеснил матриархальных рожаниц и занял первое место как главный единоличный бог Вселенной.

Как увидим ниже (в главе «Род и рожаницы»), русские средневековые памятники, сохранившие двойственное число в упоминании рожаниц, позволяют считать, что богинь-рожаниц было именно две. Праздник рожаниц – праздник осеннего урожая.

Соседство культа небесного Рода с культом рожаниц в средневековой Руси и тождественность культа рожаниц культу христианской богородицы позволяют высказать предположение, что две трипольские богини, отраженные в «грудастых» сосудах, могут быть сопоставлены с позднейшими рожаницами с большим основанием, чем маленькие безгрудые фигурки, покрытые татуировкой (с которыми я сопоставлял рожаниц в 1965 г.).

Вернемся к расписным сосудам с ликами космической богини. Как на всех этапах развития религии, здесь нет полной замены старого новым, – здесь существует старое представление о двух богинях: огромные солнцеподобные глаза космических ликов являются в то же время и традиционными четырьмя женскими грудями, выделенными рельефом. Поэтому трудно утвердительно сказать о количестве изображенных персонажей: по числу грудей их должно быть два, а по количеству их самих может быть и четыре. Учитывая сложность и синкретичность первобытного мышления, можно допустить и изображение одного божества (одновременно зритель видит только один лик), озирающего Вселенную в четырех направлениях. Сама возможность рассуждать о числе богинь, представленных в этой интересной росписи, говорит о том, что архаичная четкая парность небесных богинь уже утрачивалась; рождался новый взгляд, и две рожаницы уступали место единой Великой Матери Мира, которая в будущем должна будет передать свои права Урану, Кроносу, Зевсу греческой мифологии или Дьяусу, Варуне, Индре индийцев.

Мифологические новшества не ограничились созданием образа великой космической богини. Где-то на заре индоевропейской мифологии наряду с мифами о рождении богов слагались рассказы о борьбе богов с титанами (Греция) или о сотворении титанов (Индия). Трипольское искусство и здесь дает нам интереснейший материал.

На одном сосуде из Петрен изображены на противолежащих сторонах два необычного вида великана: почти во всю высоту «воздушного пространства», рядом с низвергающимися с небес потоками и восходящим солнцем изображена с каждой стороны трёхъярусная фигура, в несколько раз превосходящая размеры солнца. Ноги титана уходят в землю; у него два торса – один над другим, четыре руки с длинными пальцами и одна голова, почти упирающаяся в верхнее небо.

В расшифровке этого сказочного образа нам снова может помочь Ригведа, знающая архаичные (и потому туманные) мифы о Пуруше – первом человеке-титане, который в ряде гимнов стал потом заслонять бесконечную прародительницу Адити и с которым стали связывать даже создание мира. В других, более поздних ведах Пуруша стал отождествляться с Митрой-Солнцем. Кстати, на петренском фризе четырехчастная композиция образована так: титан – солнце – титан – солнце.

Гимн Пуруше, «закрывшему собою всю землю», рисует его так:

Огромно его величие, но ещё огромнее сам Пуруша.

Четвертая часть его – все сущее (на земле),

Три части – бессмертие в небе,

На три части вознесся Пуруша в вышину.

Четвертая часть его осталась (в земле).

(Ригведа, X, 90)

Более поздние веды отразили другую версию, рассказывавшу о том, как риши (вещие сказители) из семерых Пуруш «сделали одного-единственного Пуруша. В то, что выше пупа, превратили они двоих…».

Именно это мы и видим на петренском рисунке: ноги титана наполовину погружены в землю, а туловище «выше пупа» образовано двумя торсами, насаженными друг на друга, но так, чтобы зритель ощущал, что на эту часть вновь созданного великана пошли именно два существа.

Петренский рисунок с двумя титанами и двумя солнцами драгоценен для нас тем, что позволяет датировать истоки ведического мифа временем значительно более ранним, чем первоначальная фиксация индийской мифологии (очевидно, в середине II тысячелетия до н. э.) (см. рис. на с. 205).

Образ титана в эту же самую эпоху появился и в трипольской пластике, где известны статуэтки-гиганты .

Помимо четырехрукого Пуруши-Митры гимнов Ригведы и его графического двойника из трипольской культуры, мы знаем четырехрукого солнечного Аполлона Тетрахейра в Греции .

Значительно более ранние фигуры многоруких титанов с двумя торсами дает нам полихромная энеолитическая керамика V – IV тысячелетий до н. э. из Ирана .

Высшей ступенью трипольского ритуального искусства являются изображения антропоморфных и человеческих фигур. Первые (мужские и женские) отделены от вторых только по одному признаку – по трёх-палости, а в остальном они вполне «человечны». Трехпалые фигуры изображались в очень интересном окружении: во-первых, они всегда выступают обрамленные четким знаком в виде буквы О с острым верхом и низом. Такое обрамление в виде двух соприкасающихся концами дуг дожило до средневековья как обязательное окружение сына божия Иисуса Христа. Возможно, что этот символ связан с органом рождения.

Женские фигуры на сосуде из Траяна помещены на фоне архаичного неолитического, почти неупотребимого в триполье меандро-коврового узора . На одном из сосудов трёхпалая женская фигура в овале (за пределами которого меандровый фон) сверху и снизу ограничена двойными линиями, которыми обычно обозначают ярус земли и между которыми не только под ногами женщины в нижнем ряду, но и в верхнем ряду, над её головой, нарисованы знаки семян. Не говорит ли это о рождении из недр земли богини, сходной с греческой Геей или индийской Притхиви?

Мужская трёхпалая фигура на сосуде из Ржищева является центром своеобразной «водной» композиции . Как женская трёхпалая фигура на сосуде из Траяна была сверху и снизу обрамлена знаками земли и семян, так ржищевская фигура обрамлена справа и слева традиционными дождевыми полосами, а сверху и снизу – горизонтальными поясами с реалистическими изображениями извивающихся ужей. Особенностью этого сосуда является то, что у него орнаментация не ограничивается верхней половиной, а покрывает весь сосуд до дна.

У донной части видны какие-то ростки (?) или змеи; рисунок неясен.

Дождевые полосы нарисованы и в нижней половине сосуда.

Возможно, что на этом необычном сосуде изображено рождение (именно рождение) бога водной стихии, подобного Варуне (Урану) – божеству океана и неба. Если такое толкование трёхпалых фигур, обрамленных О-образным знаком и показанных на фоне или земли, или воды, верно, то мы можем включить в число религиозных новшеств развитого триполья (рубеж IV и III тысячелетий до н. э.) появление первых специализированных божеств земли и воды, божеств вполне антропоморфных и отмеченных только трёхпалостью, птичьими лапами.

Вслед за Небесной Матерью и божествами воды и земли в трипольской живописи появляются изображения танцующих женщин, которые Гортензия Думитреску правильно истолковала как «обрывки обрядовых сцен, ритуальных действ жриц, исполнявших типичные движения священного танца магически-земледельческого характера» .

В интереснейших раскопках В. И. Маркевича в Варваровке (Молдавия) найдены подобные изображения танцующих жриц. Роспись на одном из сосудов содержит изображения колосьев и дождевых полос.

Каждый колос (без стебля) окружен «знаком рождения» и широкой дождевой полосой. Среди дождевых полос и колосьев ритмично танцуют три женщины в каких-то мохнатых одеждах с огромной бахромой внизу.

Невольно вспоминаются балканские додолы – девушки, одетые в зеленые ветви; их обливают водой, и они танцуют танец дождя.

Быть может, этот сосуд был предназначен для той воды, которой обливали трипольских додол?

Другой сосуд из Варваровки содержит точно такие же овальные «знаки рождения», в которых в окружении дождевых полос нарисованы условные растения и 14 фигурок оленей или ланей. Посреди дождевых полос танцуют две девушки; одна из них одета как додола – в одежду с бахромой, но с каким-то странным головным убором, а другая – без бахромы, но с рогатым головным убором танцует среди ланей. Не был ли этот священный танец обрядом, связанным с представлениями о двух рожаницах? На эту мысль наводит рогатый убор и наличие в росписи «оленьцов малых».

В развитой трипольской росписи мы видим и культ солнечного быка (солнце между рогами), и внимание к весенней природе времени пахоты: черные треугольники пашни, гусеницы, козлы и козы (давние символы плодородия), собаки, сгоняющие оленя с пашни.

В трипольской росписи среднего этапа нас может удивить то предпочтение, которое отдавали художники изображениям собак. В разных концах области трипольской культуры рисовали собак, создавали целые фризы и композиции, где собаки были на главном месте. Обычно собаки изображались не на уровне земли, а в верхнем ярусе, как бы на «небесной земле». Рисунки иногда реалистичны, но чаще сильно стилизованы. Небесные собаки нарисованы в подчеркнуто грозном виде: вытянутые вперед когтистые лапы, настороженные уши, поднявшаяся дыбом шерсть. Псы всегда или готовы прыгнуть, или уже летят над землей в высоком прыжке. Не подлежит сомнению, что замысел художников всегда был один – показать собаку в грозном, настороженном виде. Прав был Б. Л. Богаевский, считавший, что в реальной жизни трипольских земледельцев собаки играли важную роль именно как охранители посевов, молодых всходов от своих стад и многочисленных диких животных (оленей, лосей, косуль и др.) .

Идея молодых всходов, зеленей, нередко подчеркивалась тем, что рядом с собаками рисовали идеограмму молодого растения – деревцо или колос. Таковы фризы из Шипениц, где есть и ростки всходов, и вспаханная земля, и деревца, а над всем этим, не прикасаясь лапами к земле, летают грозные небесные собаки, охраняющие весеннюю растительность.

Особенно интересно сопоставить трипольскую роспись с той увлекательной страницей истории религии, которая открылась нам благодаря исследованиям К. В. Тревер.

К. В. Тревер обратила внимание на очень частое для иранского искусства изображение крылатой собаки с угрожающе протянутыми вперед когтистыми лапами. Крылатые псы в декоративном искусстве сасанидского и более позднего времени являются охранителями растений, семян, молодых ростков . Известна композиция, в которой два крылатых пса летают по сторонам молодого растения, охраняя его от зла, почти так же, как псы на трипольском сосуде из Шипениц.

К. В. Тревер сопоставила образы декоративного искусства с данными Авесты, отметив, что крылатая собака – это Саэномерег, Сэнмурв, крылатый пес, пребывающий на небе: «Обиталище Сэнмурва – на дереве всех семян, исцеляющем от зла». Семена этого небесного дерева Ахура-Мазда «роняет в дождь для пищи праведному человеку… Мое зерно пусть ест человек» .

Сэнмурв – крылатая собака – является посредником между божеством неба и землей; он, Сэнмурв, стряхивает семена всех растений с чудесного дерева, «от которого постоянно произрастают все виды растений».

Отголоски мифа о Сэнмурве есть не только у иранцев, но и у армян, курдов, славян, молдаван. Культ собаки, охраняющей Добро и Жизнь (в форме иранского Сэнмурва или славянского Симаргла), очевидно, восходит, как и многое в индоевропейском фольклоре, к глубокой древности земледельческого энеолита .

Эволюция божеств и изображения мира

Сюжетное богатство трипольской росписи дает нам не только систему мировоззрения, но и эволюцию её. На протяжении полутора тысячелетий существования трипольской культуры менялась её хозяйственная система (или, точнее, соотношение отдельных составных частей), менялась в какой-то мере социальная структура и, как мы видели на отрывочных примерах, соответственно менялась и идеология.

Древнейший пласт космогонических представлений трипольцев раскрывается в росписи на ритуальных конических чашах, где перед нами предстали необычайно архаичные воззрения неолитических охотников, задержавшиеся до поры расцвета земледелия лишь в силу обычной консервативности религиозных обрядов. Два оленя, управляющие небом и ниспосылающие дождь, – это образ, конечно, дотрипольский, возникший как отражение представлений охотников, живших дуальной родовой организацией.

На других конических чашах того же времени отражен следующий этап представлений о небе: небо разделено на две дождевые области с парой сосков каждая. Здесь уже намечен переход к антропоморфизации.

Олени или коровы превращаются в двух Матерей Мира. Для начала III тысячелетия до н. э. и эти воззрения, надо полагать, были уже анахронизмом.

Ранняя стадия триполья дает все элементы представлений о трёхъярусности мира: земля, небо (видимое) и верхнее небо, хранящее неистощимые запасы дождевой воды. Представления о верхнем небе не реальные, а отвлеченные, умозрительные, так как оно невидимо за голубой небесной твердью; черта, отделяющая верхнее небо от видимого «воздушного пространства», всегда рисуется четко.

Управление всеми тремя ярусами мира осуществлялось верховной владычицей (или владычицами), которую на раннем этапе не решались изображать в человеческом облике.

Только материнские груди владычицы обрамляли верхнюю половину сосудов; голова её, очевидно, мыслилась где-то в невидимости верхнего неба и поэтому не изображалась. Груди же, символизировавшие дожденосные облака, охотно изображались, так как они входили в видимо» с земли «воздушное пространство» Ригведы.

Архаичные представления о двух Хозяйках Мира частично проявлялись в том, что одновременно изображали четыре женские груди на одном предмете.

Земля и земное ещё не стали объектом ритуального изображения.

Человек, как и его божество, оставался ещё невидимым; даже скульптуры ещё не имели лица. Единственным нарушителем космической отвлеченности орнамента в ранний период был уж, добрый змей-домовик, помогающий человеку сводить дождь с неба на землю.

Но уже на раннем этапе, помимо придуманных представлений о трёх зонах мира, возникли ещё два новых и очень существенных комплекса понятий, рожденных в результате осмысления жизненного опыта. Это, во-первых, понятие географических координат, протяженности пространства на полдень и полночь, на восход и закат.

Второе важное понятие, прочно вошедшее в мировоззрение земледельцев, – это понятие круговорота времени, цикличности, для выражения которого трипольские художники нашли остроумные способы.

Таким образом, в мировоззрение земледельцев вошли все четыре измерения: поверхность земли, распаханная «вдоль и поперек», высота мира, теряющаяся в голубой тверди неба, и непрестанное движение этого мира во времени. И всё это было выражено в орнаменте. Орнамент стал общественным явлением, позволявшим, как позднейшие письмена, повествовать о своем отношении к миру и объединять людей для выполнения тех или иных действий.

Необычайного расцвета земледельческая мысль и её выражение достигают в XXX – XXV вв. до н. э. на стадии Триполье В/П – Триполье С/I (по Пассек).

Земля и земное стали изображаться более жизненно: появились растения, семена, всходы, вспаханная почва. Воздушное пространство получило законченную классическую форму: по небу непрерывно бежит солнце, дождевые потоки пересекают его, питая семена в земле.

Одновременно с отшлифовкой понятия Вселенной и с четким графическим изображением её трёхъярусности появляется более усложненное представление о верхнем небе. Помимо постоянных запасов воды, туда, в невидимую заоблачную твердь, переносят некоторые земные образы, как бы создавая вторую небесную землю: там есть пашни, есть засеянные поля, деревья, колосья, там грозные псы стерегут молодые всходы.

Существенно изменились и представления о верховном божестве, управляющем миром. Как и в каждой системе мировоззрения, новое у трипольцев уживалось со старым: ещё продолжали рисовать двух лосих и четыре женские груди, но одновременно с этим появилось и совершенно новое. Невидимую Великую Мать, которую сотни лет изображали только при помощи её отдельных признаков, теперь художники стали изображать в антропоморфно-космическом облике. Во всю высоту воздушного пространства и верхнего неба они писали огромные лики Матери, возвышавшиеся над земным горизонтом. Здесь трипольские мастера росписи сумели выразить очень сложную мысль о вездесущности своего верховного божества; оно в пространстве и в небе, оно на севере и юге, на западе и востоке, оно – везде.

Трипольская роспись важна для нас тем, что не только позволяет датировать время появления образа Прародительницы, но и то, казалось бы, совершенно неуловимое время, когда Прародительница Мира, единственное верховное существо, стала матерью богов, когда рядом с ней появились младшие боги.

Одновременно с рождением новых богов в трипольской росписи появляются и другие элементы архаичных пластов мифологии, например титаны, полностью соответствующие индийскому мифу о первочеловеке титане Пуруше и в мифах и в росписи, связанному с солнцем – Митрой.

Возникшая тенденция все более насыщать живопись жизненными сюжетами сказалась и в том, что появились изображения собак, оленей, коз, гусениц, а ещё несколько позднее в росписи появились и люди, правда, не в простом повседневном виде, а как исполнители ритуального танца дождя.

Последний этап трипольской культуры, связанный с ослаблением роли земледелия и со значительным усилением скотоводства, и в частности коневодства, сказался и на идеологии трипольцев. Роспись упростилась, схематизировалась, старые представления ещё существовали, но нового в росписи появлялось мало.

Трипольская роспись, прочерченный орнамент и скульптура требуют дальнейшего изучения, проверки возникающих гипотез, установления локальных (племенных) особенностей, но необычайное многообразие материала, глубина художественных замыслов и увлекающая связь с глубинными пластами индоевропейской мифологии – всё это делает трипольское искусство важнейшим источником по восстановлению ранних этапов земледельческой идеологии, тех этапов, когда зарождалось мировоззрение, сохранявшееся на протяжении многих тысяч лет и определявшее формы многих религий.

Трипольское ритуальное искусство, при посредстве которого мы знакомимся с новым мировоззрением, сложившимся у племен, прочно овладевших земледелием, представляет большой интерес само по себе как часть индоевропейского земледельческого искусства.

Чрезвычайно интригуют те параллели, которые удалось установить между трипольской живописью и гимнами Ригведы: три яруса мира, лик Праматери и в особенности титан Пуруша. Трипольская роспись является точной иллюстрацией к десятому гимну Ригведы, повторяющей все признаки и детали. Возможно, что при решении вопроса об исходной позиции индо-иранцев в их последующем движении на восток нельзя будет исключить из рассмотрения область трипольской культуры.

Мировоззрение трипольских племен, кроме того, чрезвычайно важно для наших специальных целей изучения славянского язычества.

Большое количество восточнославянских этнографических параллелей в материальной культуре, в орнаментике, обрядах едва ли можно объяснить только одной конвергентностью земледельческого мышления.

Взгляд на карту позднего триполья убеждает нас в том, что почти вся срединная часть восточной половины славянской прародины (понимая под ней область тшинецкой культуры) была заселена на протяжении нескольких столетий носителями трипольскои культуры. Даже если допустить причастность трипольцев к индо-иранской ветви и уход их (или части их) к Пенджабу и Инду, то нельзя думать, что все земледельческое население Поднестровья и Среднего Поднепровья оказалось вовлеченным в колонизационный процесс.

Вполне возможно, что некоторая часть трипольских племен оказалась субстратом обособившихся праславян.

Напомню тезис Б. В. Горнунга о том, что трипольцы входили в число языковых предков славян