Образ библиотекаря сквозь призму художественной литературы. Имидж библиотеки: от идеального к реальному Произведения о библиотеке и про библиотекаря

У студентов 1 курса специальности «Библиотековедение» заочного отделения ТОККиИ прошла дискуссия на тему «Образ библиотекаря и библиотеки в художественной литературе» (дисциплине «Этика и психология профессиональной деятельности»).

В центре внимания оказались весьма интересные и противоречивые образы библиотекарей русской и зарубежной художественной литературы.

Для разбора студенты взяли следующие произведения отечественных авторов, советского и постсоветского времени: Бабель И.Э. «Публичная библиотека» (Золотых К.С.), Лиханов А.А. «Детская библиотека» (Саморукова Е.С.), Георгиевская С.М. «Серебряное слово» (Берестова В.П.), Елизаров М.Ю. «Библиотекарь» (Петина Ю.Н.), Улицкая Л.Е. «Сонечка» (Подщеколдина И.В.).

Жанровым разнообразием отличались произведения зарубежных авторов, охарактеризованные студентами: Майрон, В. Дьюи. «Кот из библиотеки, который потряс весь мир» (Голодок Е.С.), Белл Логан «Библиотекарша» (Котухова А.С.), Терри Пратчетт «Посох и Шляпа» (Татарникова Ж.Е.) Ларри Бейнхарт. «Библиотекарь, или Как украсть президентское кресло» (Печникова О.В.), Ион Колфер «Очень страшная мисс Мерфи» (Котова А.Д.) Здесь и политический детектив, и женский роман, и детское фэнтези. Одни из авторов дают конкретную характеристику героини - библиотекаря, другие открывают внутренний мир библиотекаря через действие, зачастую на отвлеченную тему.

Художественная литература подробно и точно анализирует библиотечные стереотипы, позволяющие несведущему человеку представить место и роль библиотечной профессии в обществе.

Очень часто образ библиотекаря никак не соответствует нашему представлению о себе. Как показывают примеры из художественной литературы, библиотекарь – весьма неадекватный человек в глазах писателей, журналистов, то есть тех, кто озвучивает и одновременно предопределяет общественное мнение.

Тем не менее надо читать художественную литературу о людях своей профессии: здесь описаны и разобраны все психологические типы и ситуации. И нельзя говорить о развитии нашего профессионального сознания, пока мы не будем знать о себе достаточно.

Характер изображения книги, библиотеки и библиотекаря в художе­ственной литературе и киноискусстве предстает сколком отношения к ним общества. А произведения литературы и кино позволяют объемнее осмыс­лить место библиотеки в жизни общества, уяснить имидж библиотекаря в социуме, ибо отношение к чтению, книге, библиотеке и ее сотрудникам за­висит не столько от статуса учреждения, количественных показателей его деятельности, его социальной функции, сколько от бытующих в обществе представлений и стереотипов .

Книга и библиотека предстают объектами множества литературно-художественных и кинопостроений. Библиотека и библиотекари обильно и разнообразно представлены в мировой литературе и в кино - в самых раз­ных жанрах - повести, романе, иронической сказке, детективе, мистиче­ской прозе. Название профессии фигурирует в заглавиях, явно позициони­руя главную роль ее представителей в развитии сюжета: в пьесе А. Галина, рассказах А. Никитина, А. Пака, с. Антонова, романе М. Елизарова, филь­ме П. Уинзера. Однако в ряде их изображение библиотекаря далеко от практики библиотечного дела, его современного состояния.

Образ библиотеки и ее служащих в литературе и искусстве кино не­однозначны. образцом создания модели, структуры мироустройства. М. де Унамуно полагал, что цель науки - каталогизация Вселенной для возврата ее Господу в полном порядке. В романе М. Павича « Хазарский словарь» каталог выступает как своеобразная матрица Вселен­ной. Подобные построения отражают взгляд на библиотечное дело как на систематизацию знания. Х. - Л. Борхес в романе «Вавилонская библиоте­ка» создал образ беспредельной, неиссякаемой библиотеки как модели ми­ра, его метафоры . В его видении, библиотека - это и Вселенная, и бесконечная книга, а человек - неискушенный библиотекарь.
При этом изображаемая библиотека - обычно архитектурно сложное, многоуровневое сооружение с секретными камерами и ходами - может представлять и фундаментальное, классического стиля, здание с колонна­ми и портиками, и сумрачное храмово-монастырское сооружение, а может занимать подвал - низ городского пространства и социального «пода».

Библиотека часто становится местом действия в кино и литературе (повесть А. Лиханова «Детская библиотека»): в сказке В. Шукшина «До третьих петухов» она предстает полем острых духовно-интеллектуальных дискуссий. Библиотека активно включена в художественное действие фильмов «Живет такой парень», «Влюблен по собственному желанию», «Ранетки». В картине С. Герасимова «У озера» библиотека - площадка ду­ховно-поэтического общения и даже любовного соперничества.

В библиотеке происходят знаковые встречи («Сонечка» Л. Улицкой, «Бесконечная книга» М. Энде, фильм «Живет такой парень» В. Шукшина). Книга и библиотека в литературе нередко наделяются загадочностью. Сложность и закрытость библиотечной работы прочно окутывает это уч­реждение ореолом тайны, диктует детективный сюжет. Книжные коллек­ции служат ключом для отыскания вневременного коридора, портала в па­раллельный мир, источником подсказки судьбоносного решения и потому становятся объектом поиска, изощренной охоты и ожесточенной борьбы, от исхода которой зависит судьба мироздания. Так, библиотека Ивана Грозного образует зерно сюжетной интриги, предмет разысканий в романе Б. Акунина «Алтын Толобас».

Библиотеке и книге нередко угрожает беда - причем в самые разные эпохи, что подчеркивает уязвимость этого социального института и хруп­кость самого книжного знания. В романе У. Эко «Имя розы» библиотека предстает как аналог пути познания, структуры губительной для человека истины. Неистребимая жажда запретного знания одних и фанатичное стремление других его ограничить провоцируют ее гибель.

Эпи­центром схватки полярных начал - добра и зла, двух миров - реального и потустороннего, подчас - плацдармом прямых боев (фильм «Исаев»).

Многие фигуры героев - отзвуки размышлений об идеальном биб­лиотекаре. В их действиях проступает стремление упорядочить, системно организовать пространство, зафиксировать, сохранить для будущего. При­роду библиотекаря часто составляет фанатическая любовь к книге, истовая преданность ей. Подобный энтузиаст способен постичь глубины книжных смыслов и духовных посылов. Такое начало в героях запечатлели И. Бу­нин, Х. - Л. Борхес, К. Чапек, В. Шаламов, Л. Улицкая.

В советской литературе фигура библиотекаря была знаковой. В 1940-1960-е гг. герой-библиотекарь объединял исполнение своих профес­сиональных функций и интеллектуально-духовное подвижничество. В оте­чественной литературе нашла особенное отражение такая присущая биб­лиотекарю функция, как Хранителя. Проза военных лет эту функцию уси­лила: многие персонажи-библиотекари самоотверженно спасали книги и отстаивали библиотеки как оплоты человеческой культуры - в противовес демонстративному уничтожению книг фашистами (В. Лидин).

Библиотекарь нередко мыслился типичным представителем русской интеллигенции. В ряду сущностных для него черт - благородство, досто­инство, моральный ригоризм и неизбежное одиночество. Часто образ чест­ного, но неимущего библиотекаря подавался как этический императив.

Библиотечная профессия нередко становилась формой внутренней эмиграции, духовного подполья, эскапизма. В послесталинской литературе формируется образ данной профессии именно как «ловушки» для интелли­генции . Авторы наделяют библиотекаря функцией сопротивле­ния обстоятельствам, несправедливости, политическому диктату и функ­цией самопожертвования, что демонстрирует пьеса А. Галина «Библиоте­карь». Служителю книги приписывается внутреннее диссидентство. Таков ученый Шулубин в повести А. Солженицына «Раковый корпус». В книгах А. Солженицына и В. Шаламова библиотека в нечеловеческих условиях ГУЛАГа выступает как спасительная для личности инстанция. Жизнь сре­ди книг позволяет затеряться, спрятаться от невзгод мира, избежать уже­сточения приговора, смерти. Убежищем от катаклизмов эпохи стала биб­лиотека для «Сонечки» Улицкой.

Современное кино опровергает представление о профессии библио­текаря как о тихой и спокойной. Библиотека становится местом схватки белых и красных в фильме «Исаев» (по роману Ю. Семенова). Так, смот­ритель народной библиотеки Владимиров - отец разведчика Исаева -в разгар гражданской войны отстаивает библиотеку как оплот культуры, духовности, знания. Белого генерала, знатока семи языков, от сожжения книжного хранилища уберегло понимание «презумпции» культуры, гене­тически заложенное сознание невозможности варварского поступка по от­ношению к библиотеке. Вызревает сознание ценности книжного мира и у красных, и под пулемет вместо фолиантов они все-таки догадываются подложить кирпичи. Но сберегший книги от тех и других, Владимиров гибнет от рук вандала, уверовавшего в лозунг «сейчас все можно».

Причастность профессия к тайнам, опасностям и приключениям подтверждают фильмы П. Уинзера «Библиотекарь. В поисках Копья судь­бы», «Библиотекарь-2. Возвращение в копи царя Соломона», «Библиоте-карь-3. Проклятие Иудовой чаши». Опорой сюжетной коллизии в них слу­жат стереотипные фабульные ходы и детальные трюизмы. Так, библиоте­карь Флинн Карсен вместе со смелой и опытной телохранительницей Николь прошел экстремальные испытания. В фильмах проступает архетип библиотеки как таинственного пространства - места свершения сакраль­ных действий. Монументальное, овеянное мистическим ореолом, здание столичной библиотеки напоминает храм. Библиотека предстает хранитель­ницей магических артефактов, книга - предметом сокровенного знания, а библиотечная стезя - избранничеством. В этом мире возможны самые фантастические события - невероятные встречи, столкновения, происше­ствия, преступления . В библиотеке, куда «призван» вечный сту­дент Флинн Карсен, течет тайная для непосвященных жизнь. Секретные залы хранят древние артефакты и бесценные культурные сокровища - меч Экскалибура, оригинал «Моны Лизы» да Винчи.

Флинну выпадает «квест» - особо важное жизненное задание. Он из­бран стать хранителем сокровищ. Эта ответственная миссия переворачива­ет жизнь незадачливого студиозуса. В центре интриги - чудаковатый кни­гочей-недотепа, далекий от мира мечтатель, имеющий 26 (а в третьем фильме 32) высших образований. Флинн - знаток редких языков, туземных обычаев, экзотических обрядов - кладези, казалось бы, малоактуальной, чрезмерной информации. Он традиционно смешон внешне - в нелепой одежде и неизменных очках - в качестве типичного признака «ботаника». Флинн часто ведет себя как завзятый неудачник, что проявляет стереотип­ное представление о библиотечном работнике. В целом видение библиоте­каря, библиотеки в фильмах Уинзера традиционно и архаично.

Флинн, страшащийся реальной жизни, должен наконец выйти из спасительного кокона прилежного студента и вступить в поединок с чле­нами злобного Братства Змеи, выкравшими часть Копья судьбы. Совме­щенные воедино, фрагменты волшебного разящего орудия даруют его вла­дельцу абсолютную власть над мирозданием. Недотепе Флинну противо­стоит сильный, хитроумный враг - профессор, оказавшийся похитителем рокового артефакта. Злодей жаждет проникнуть во Врата вечной жизни, чтобы овладеть даром управлять жизнью и смертью. От исхода их борьбы зависят судьбы мира. Дабы пресечь чудовищные помыслы, Флинн вынуж­ден отправиться на поиски других частей копья. Никто, кроме истинного библиотекаря, не сможет справиться с миссией избавления мира от зла. Библиотекарь предстает не только знатоком-энциклопедистом, хранителем и транслятором книжного знания, но и активным борцом со злом и нечи­стью, защитником и спасителем мира; а храбрая Николь призвана выпол­нить миссию его охраны.

Согласно жанру, выполнение библиотекарем его миссии осложняет череда тайн. Поиски предваряют мрачные предсказания, которые неизмен­но сбываются. Путь героя - нескончаемая цепь препятствий к достижению цели. Флинн вместе со спутницей пересекает непроходимые джунгли, пре­одолевает мрачные бездны и бурную реку между скалистыми обрывами, перебирается по полуразрушенному висячему мосту, минует снежные бу­раны, ловушки-зеркала, проникает в племя дикарей, посещает храм майя, буддистский храм, покоряет гору Хайме в Гималаях, причем ведет себя адекватно предписанной типажу роли, ошибочно сокрушая жемчужину культуры. Путь героев сопровождают неожиданные находки и вполне ожидаемые открытия: «Бог внутри каждого из нас».

Поначалу феноменальные знания героя являются своеобразным спо­собом защиты от реальности. Не случайно Флинна напутствуют фразой «Рискни, герой!», призывая приступить, наконец, к постижению живой жизни. В ходе испытаний недавний отшельник познает мир во всей его полноте. При этом мир выручают и самому библиотекарю-избраннику да­руют победу его обширные и якобы бесполезные познания. Спасительные знания актуализируются в самый нужный момент, обеспечивая выход из безнадежных ситуаций. Знание дает ключ к задаче, позволяя расшифро­вать древние письмена и тайные коды, разгадать метафоры (Сколько вре­мени надо, чтобы снова стать птицей?). Ум и знания не просто уравнены с храбростью и силой - в сюжете они явно предпочтительны. Образованность Флинна гармонично дополняет физическую сноровку Николь.

Героя всюду сопровождает характерная примета - фолиант - как знак принадлежности к профессии и традиционной книжной культуре. В этой де­тали проступает отзвук восприятия книги как сакрального предмета.

В отношении режиссера к герою проступает заметная ироничность. Но градус иронии постепенно снижается. Постоянно декларируется высо­кое звание библиотекаря: «Никто не смеет так говорить о библиотекаре, даже он сам!»; «Нельзя ронять свое звание библиотекаря». Название про­фессии звучит почтительно. Принадлежность антипода к библиотечной среде («Я тоже был библиотекарем») усложняет исход боя героя-Добро и героя-Зло. Пародийное звучание не претит симпатии к герою-биб­лиотекарю.

Нешуточное ристалище между силами добра и зла разворачивается в фильмах С. Соммерса «Мумия». Его героиня - библиотекарь Эвелин обла­дает экзотическими для нынешней поры, но эффективными знаниями: вла­дение древнеегипетским языком позволяет ей прочесть «Книгу Мертвых» и внести свою лепту в поединок с потусторонним злом.

Таинственный текст, открывающий трагическое, но необходимое че­ловечеству знание, фигурирует и в экранизации «Кода да Винчи» Д. Брау­на. Инкунабул является объектом почти культового поклонения. В «Багро­вых реках - 2» это оригинал Апокалипсиса руки самого Бога. Древней книге отводится прикладная роль - как необходимого для выполнения миссии инструмента, ключа к разгадыванию тайны, иногда источника про­дуцирования спасительной идеи.

Деяния «супербиблиотекарей» убеждают, что их профессия -«почетна». Американские фильмы явно отвечают пожеланиям общества и ожиданиям профессиональной среды в повышении статуса профессии библиотекаря. Отношению к книге возвращается давний мистический от­тенок. Характерно, что действие в этих кинофильмах строится вокруг ма­нускриптов сакрального плана, фундаментальных для человеческой ду­ховной культуры, «роковых» текстов . Из-за подобных раритетов устраиваются мировые заговоры, разворачиваются вселенские битвы.

Библиотекарей, героев отечественного кино 1970-1980-х гг., объединяет образованность, интеллигентность, высокая нравственность. Так, юная Лена Бармина из фильма «У озера» - олицетворение чистоты, интеллигентности, естественности, достоинства, женского очарования.

В фильме «Влюблен по собственному желанию» С. Микаэляна пред­стает привычный для обыденного сознания тип библиотекаря - скромной, непрактичной, внешне невыразительной, но доброй, отзывчивой, интелли­гентной, одухотворенной личности, способной построить женское счастье с помощью эмоциональных усилий, умения извлечь из-под спуда духовное начало своего избранника и укрепить его.

В сериале «Ранетки» С. Орланова эксплуатируется знакомый типаж. В образе Светы Уткиной проступают отзвуки былого стереотипа - чудако­ватой, наивной, трогательной библиотекарши, проглядывает желание под­черкнуть в ней романтичность, некоторую старомодность, бессребренни-чество, присутствие духовного начала. В ее облике ощутимы отголоски штампа о библиотекаре как незаметной персоне. Привлекательно в героине неистребимое желание обрести личное счастье. Вновь библиотекарь во­площен вне дела, вне профессиональных занятий, на фоне чахлых книж­ных стеллажей и старенького ПК, что не отвечает реальности.

Таким образом, библиотекарь - в числе популярных и даже знако­вых персонажей мировой литературы и кинематографа. Само его присут­ствие в различных произведениях - признак всеобщего интереса к этой профессии, знак доверия к неистощимым ресурсам библиотечного дела, знаний, отзвук представлений о безграничных, почти мистических воз­можностях книги.

Современные кино и словесность демонстрируют появление новых вариантов типажей библиотечных работников - от чудака до праведника. Однако в них сохраняются и прежние стереотипы, причем в свежей трак­товке. В «миксе» мистики и компьютерных технологий забавно доказыва­ется: качества, что приписываются в общественном сознании типичному библиотекарю, действенны и спасительны во все времена.

При этом характерно почти полное отсутствие книги и книжных кол­лекций в пространстве современного кино. В доперестроечных фильмах лич­ная библиотека была почти обязательным предметным фоном действия. Кни­га нередко становилась пружиной сюжетной интриги. Так, пушкинские стихи и роман «Евгений Онегин», служащие лейтмотивом трогательного фильма «Я вас любил», питают и обогащают нежное, негромкое чувство юного героя; строки поэмы А. Блока «Скифы», вдохновенно прочитанные Леной Барми-ной в стенах библиотеки, органично включаются в кинорассказ о духовных исканиях личности, ее взаимоотношениях с миром и природой.

В нынешнем кино, а тем более сериалах, книга отсутствует даже в качестве предмета интерьера. Как деталь вещественного мира она практи­чески исчезла из пространства современного дома, не обнаруживаясь даже в домашних и офисных кабинетах деловых людей. Как и в реальности, книга в кино и литературе перестала быть предметом духовного интереса, поводом для общения и взрослых, и детей. Крайне редко она становится источником для внутренних движений, почвой для самоисследования.

Опасность заключается в том, что в литературных произведениях и кино сохраняются и транслируются старые стереотипы и продуцируются, тиражируются и популяризируются новые . Образ библиотекаря в литературе и кино далек от современных реалий, от понимания его дея­тельности в контексте запросов общества, новейших мультимедийных технологий; наблюдается даже искажение, «ухудшение образа библиотеки и библиотечной профессии в литературе» . В образе биб­лиотекаря больше проступает связь с прошлым состоянием профессии, что окутывает его романтическим ореолом. В силу привычного доверия чита­телей к печатным текстам эти стереотипы, легко внедряясь в сознание, ис­кажают представление о сегодняшнем библиотекаре, затрудняют воспри­ятие реального облика современного специалиста, трудящегося в новом информационном пространстве, открытого технологическим новациям и одновременно хранящего верность профессиональным традициям и воз­ложенной на него обществом культурно-духовной миссии.

При этом роль книги как явления профессиональной деятельности библиотекаря и духовной практики читателя ослаблена. Кинематограф транслирует образ книги как далекого от современности, связанного ис­ключительно с минувшим духовным опытом человечества (а то и с мисти­чески-сакральным планом) и внезапно актуализированного артефакта. Ис­кусство также фиксирует доминирование знаниево-информационного под­хода над духовным в деятельности современной библиотеки. Социальное аутсайдерство библиотекарей повлекло утрату ими роли духовных автори­тетов. Налицо девальвация в литературе и кино идеи книжности как фено­мена культуры.

• Логинова, Н. В. Ловушка для интеллигента: образы библиотекарей в отече­ственной художественной литературе / Н. В. Логинова // Библиотековедение. - 2007. -№ 1. - С. 118-122.
• Матвеев, М. «И не кончится никак век...» Образы библиотек и библиотекарей на экране в конце XX - начале XXI в. / М. Матвеев // Биб. дело. - 2008. - № 21. - С. 29-32.
• Матвеев, М. И не кончится никак век. Образы библиотек и библиотекарей на экране в конце XX - начале XXI в. / М. Матвеев // Биб. дело. - 2008. - № 23. - С. 22-26.
• Матвеев, М. И непременно. труп. Библиотеки и библиотекари в детектив­ных романах / М. Матвеев // Биб. дело. - 2003. - № 9. - С. 36-41.
• Матвеев, М. Как в кино!? Библиотеки и библиотекари в кинофильмах / М. Матвеев // Биб. дело. - 2003. - № 4. - С. 36-39.
• Матвеев, М. Книжные люди в русской литературе XX в. / М. Матвеев // Биб. дело. - 2003. - № 10. - С. 36-37.
• Матвеев, М. Книжные люди в русской литературе XX в. / М. Матвеев // Биб. дело. - 2003. - № 12. - С. 40-43.
• Матвеев, М. Книжные люди в русской литературе XX в. / М. Матвеев // Биб. дело. - 2004. - № 1. - С. 40-43.
• Матвеев, М. Ю. Образ библиотеки в произведениях художественной лите­ратуры. Литературно-социологические очерки / М. Ю. Матвеев, Д. К. Равинский. -СПб., РНБ, 2003. - 136 с.
• Матвеев, М. Тлетворное влияние постмодернизма? Образы библиотек и библиотекарей в художественных произведениях второй половины ХХ - начала XXI в. / М. Матвеев // Биб. дело. - 2010. - № 12. - С. 36-42.

Источник : Духовно-нравственная культура России: : материалы Всерос. науч.-практ. конф. IX Славян. науч. собор «Урал. Пра­вославие. Культура» / сост. И. Н. Морозова; Челяб. гос. акад. культуры и искусств. - , 2011. - 331 с.: ил. ISBN 978-5-94839-299-8

Образ библиотекаря в литературных произведениях

Дорогие коллеги!

Предлагаю вам подборку характеров из произведений, которые мне запомнились в связи с затронутой проблемой. Одни из них дают конкретную характеристику героини, поэтому предлагаю их как выдержки из рассказов, другие открывают внутренний мир библиотекаря через действие, диалог, зачастую на отвлеченную тему. В последнем случае я попыталась обобщить и сформулировать свое понимание прочитанного.
Бабель, И.Э. Публичная библиотека
Сочинения. В 2-х т. Т.1. Рассказы 1913-1924.; Публицистика; Письма. – М.: Худож. лит., 1990. - 478 с.
Пренебрежительное отношение этого талантливого автора к библиотеке и библиотекарю вызывает удивление:
«То, что это царство книги, чувствуется сразу. Люди, обслуживающие библиотеку, прикоснулись к книге, к отраженной жизни и сами как бы сделались лишь отражением живых, настоящих людей.
Даже служители в раздевальной загадочно тихи, исполнены созерцательного спокойствия, не брюнеты и не блондины, а так – нечто среднее.
Дома они, может быть, под воскресенье пьют денатурат и долго бьют жену, но в библиотеке характер их не шумлив, неприметен и завуалированно-сумрачен.
В читальном зале – служащие повыше: библиотекари. Одни из них – «замечательные» – обладают каким-нибудь ярко выраженным физическим недостатком: у этого пальцы скрючены, у того съехала набок голова и так и осталась.
Они плохо одеты, тощи до крайности. Похоже на то, что фанатически ими владеет какая-то мысль, миру неизвестная.
Хорошо бы их описал Гоголь!
...у библиотекарей «незамечательных» – начинающаяся нежная лысина, серые чистые костюмы, корректность во взоpax и тягостная медлительность в движениях. Они постоянно что-то жуют и двигают челюстями, хотя ничего у них во рту нет, говорят привычным шепотом; вообще, испорчены книгой, тем, что нельзя сочно зевнуть».

Чапек, К. Куда деваются книги
Избранное: Рассказы. Очерки. Афоризмы. – Мн.: Изд-во БГУ, 1982. – 382 с., ил.
Все мы любим рассказы, юморески писателя. Смешливо-добродушная улыбка появляется, когда читаешь эту миниатюру. Наши герои карикатурны, но я не чувствую обиды на автора, потому что доброта – определяющая черта его творчества:
«Иной человек, как говорится, ни к чему не может себя пристроить. Такие никчемные создания обычно поступают на службу куда-нибудь в библиотеку или редакцию. Тот факт, что они ищут себе заработок именно там, а не в правлении Живностенского банка или Областном комитете, говорит о неком тяготеющем над ними проклятии. Я тоже одно время принадлежал к таким никчемным созданиям и тоже поступил в одну библиотеку. Правда, карьера моя была весьма непродолжительна и мало успешна: я выдержал там всего две недели. Однако могу все же засвидетельствовать, что обычное представление о жизни библиотекаря не соответствует действительности. По мнению публики, он весь день лазает вверх и вниз по лесенке, как ангелы в сновидении Иакова, доставая с полок таинственные, чуть не колдовские фолианты, переплетенные в свиную кожу и полные знаний о добре и зле. На деле бывает немного иначе: библиотекарю с книгами вообще не приходится возиться,– разве что измерит формат, проставит на каждой номер и как можно красивей перепишет на карточку титул. Например, на одной карточке:
«Заоралек, Феликс Ян. О травяных вшах, а также о способе борьбы с ними, истреблении их и защите наших плодовых деревьев от всех вредителей, особенно в Младоболеславском округе. Стр. 17. Изд. автора, Млада Болеслав, 1872».
На другой:
«Травяная вошь» – см. «О тр. в., а также о способе борьбы с ними» и т. д.
На третьей:
«Плодовые деревья» – см. «О травяных вшах» и т. д.
На четвертой:
«Млада Болеслав» – см. «О травяных вшах и т. д., особенно в Младоболеславском округе».
Затем все это вписывается в толстенные каталоги, после чего служитель унесет книгу и засунет ее на полку, где ее никогда никто не тронет. Все это необходимо для того, чтобы книга стояла на своем месте».

Солженицын, А.И.
Раковый корпус: Повесть. – М.: Худож. лит., 1990. – 462 с.
Один из персонажей некто Алексей Филиппович Шулубин – в молодости боевой командир, позже «красный профессор» – преподаватель философии. Он избежал сталинских лагерей, но на воле прошел все стадии запугивания, унижения. В действии романа Шулубин – библиотекарь, полностью сломленный, несчастный человек. Профессия библиотекаря оказалась тем крайним пределом, до которого можно было унизить человека. Вот что он говорит о своей жизни и своей настоящей работе:
«...Скажите, разве человек – бревно?! Это бревну безразлично – лежать ли ему в одиночку или рядом с другими брёвнами. А я живу так, что если потеряю сознание, на пол упаду, умру – меня и несколько суток соседи не обнаружат... я по-прежнему остерегаюсь, оглядываюсь! Вот как. Вот куда меня припёрли... А я кончил сельскохозяйственную академию. Я ещё кончил высшие курсы истмата-диамата. Я читал лекции по нескольким специальностям – это всё в Москве. Но начали падать дубы. В сельхозакадемии пал Муралов. Профессоров заметали десятками. Надо было признать ошибки? Я их признал! Надо было отречься? Я отрёкся! Какой-то процент ведь уцелел же? Так вот я попал в этот процент. Я ушёл в чистую биологию – нашёл себе тихую гавань!.. Но началась чистка и там, да какая! Прометали кафедры биофаков. Надо было оставить лекции? – хорошо, я их оставил. Я ушёл ассистировать, я согласен быть маленьким!
– Уничтожались учебники великих учёных, менялись программы – хорошо, я согласен! – будем учить по новым. Предложили: анатомию, микробиологию, нервные болезни перестраивать по учению невежественного агронома и по садоводной практике. Браво, я тоже так думаю, я – за! Нет, ещё и ассистентство уступите! – хорошо, я не спорю, я буду методист. Нет, жертва неугодна, снимают и с методиста – хорошо, я согласен, я буду библиотекарь, библиотекарь в далёком Коканде! Сколько я отступил! – но всё-таки я жив, но дети мои кончили институты. А библиотекарям спускают тайные списки: уничтожить книги по лженауке генетике! уничтожить все книги персонально таких-то! Да привыкать ли нам? Да разве сам я с кафедры диамата четверть века назад не объявлял теорию относительности – контрреволюционным мракобесием? И я составляю акт, его подписывает мне парторг, спецчасть – и мы суём туда, в печку – генетику! левую эстетику! этику! кибернетику! арифметику!..»

Эренбург, И.Г. День второй
Собр. соч. в 8 т. Т. 3. Бурная жизнь Лазека Ройтщванеца; День второй; Книга для взрослых: Романы. – М.: Худож. лит., 1991. – 607 с.
Глядя на героиню этого романа, библиотекаря Наталью Петровну Горбачеву, «люди думали, что она похожа на книжного жучка и что в ее голове только номера каталога. Другим она казалась большой уродливой буквой...
Наталья Петровна Горбачева не спасала ни свою жизнь, ни добро, ни революцию. Она спасала книги. Она была одинока, немолода и некрасива. Никто не знал даже, как ее зовут – говорили: библиотекарша. Они не знали Натальи Петровны .
В начале революции она ошеломила город. На заседании Совета обсуждался вопрос, как отстоять город от белых. Чашкин, надрываясь, ревел: «Товарищи, мы должны умереть, но спасти революцию!» Тогда на эстраду вскарабкалась маленькая, щуплая женщина в вязаном платке и закричала: «Сейчас же уведите этих солдат! Они сидят внизу и курят. Каждую минуту может начаться пожар!..» Председатель сурово прервал ее: «Товарищ, вы говорите не к порядку дня». Но женщина не унималась. Она подняла руки вверх и закричала: «Разве вы не знаете, что в нашей библиотеке десятки инкунабул!» И хотя никто не знал, что такое эти «инкунабулы», люди, обмотанные пулеметными лентами, смягчились: они вывели из библиотеки красноармейцев.
Не одну ночь Наталья Петровна провела на боевом посту. Ей казалось, что она может отстоять книги и от людей, и от огня. Она молила бородатых крестьян: «Это народное добро! Это такое богатство!» Она кричала на щеголеватых офицеров: «Вы не смеете так говорить! Это не казармы! Это строгановская библиотека!» Она старалась понять, как нужно разговаривать с этими несхожими людьми. Они стреляли друг в друга. Они хотели победы. Она хотела спасти книги.
Город зябнул и голодал. Наталья Петровна получала восьмушку мокрого хлеба и спала в большой, насквозь промерзшей комнате. Весь день она просиживала в нетопленой библиотеке. Она сидела одна – людям в те годы было не до книг. Она сидела, закутанная в какое-то пестрое тряпье. Из тряпья торчал суком острый нос. Глаза тревожно посвечивали. Изредка заходил в библиотеку какой-нибудь чудак. Увидев Наталью Петровну, он шарахался прочь: она походила не на человека, но на сову.
Как-то Наталья Петровна повстречалась с профессором Чудневым. Профессор стал жаловаться на голод и холод. Он жаловался также на грубость жизни...Она его прервала: «Что же, я очень счастлива! У меня интересная работа. Я вас не понимаю, Василий Георгиевич ! Значит, по-вашему, я должна была все бросить? А что стало бы с библиотекой?»
Она раскрывала старые книги и подолгу любовалась фронтисписами. Музы показывали дивные свитки, и они играли на лютнях. Титаны поддерживали земной шар. Богиню мудрости сопровождала сова. Могла ли Наталья Петровна догадаться, что она похожа на эту грустную птицу? Она рассматривала гравюры: сон в летнюю ночь или подвиг Орлеанской девы. Иногда ее волновало начертание букв. Она прижимала к груди книжку и повторяла, как завороженная: «Эльзевир!» Когда она брала с полки первое издание стихов Баратынского, ей казалось, что это не книга, но письмо от близкого человека. Баратынский ее утешал. Потом ее веселил лукавый Вольтер. Рядом с ней были газеты Французской революции. Они чинно стояли на полках в красивых сафьяновых переплетах. Она заглядывала в эти газеты, и газеты кричали: «Heт хлеба! Нет топлива! Мы окружены врагами! Мы должны спасать революцию!» Она слышала голоса людей. Тусклые пожелтевшие листки помогали ей понять ту, вторую жизнь, которая шумела вокруг здания библиотеки. Когда же, измученная, она готова была пасть духом, она раскрывала «Лоджи» Рафаэля, и она замирала в темной холодной библиотеке перед той красотой, которую не вмещали ни громкие годы, ни маленькое человеческое сердце.
С тех пор прошло немало времени, и библиотека наполнилась гулом. Она отстояла библиотеку. Чашкин полушутя-полувсерьез сказал: «Вы, товарищ Горбачева, молодчина! Вам нужно выдать орден Красного Знамени». Наталья Петровна смущенно покраснела: «Глупости! Но я хочу вас попросить об одном: достаньте дрова. Библиотеку то топят, то не топят. Я привыкла, но книги от этого очень портятся».
Она по-прежнему не знала покоя. Внизу, под библиотекой, устроили кинематограф. Как некогда призрак пожара преследовал Наталью Петровну, она боялась, что книги погибнут от сырости. Она боялась также, что приедут люди из Москвы и увезут самые ценные книги. С недоверием она поглядывала на новых читателей: они слишком небрежно перелистывали страницы. Она подходила к ним и жалобно шептала: «Товарищи, пожалуйста, осторожней!» Она страдала оттого, что никто из этих людей не чувствовал к книгам той любви, которая переполняла ее сердце. Они брали книги жадно, как хлеб, и у них не было времени на любование.
Она хотела сразу спросить его (Сафонова Володю – читателя библиотеки – Б.С.)обо всем: почему его смутил Свифт, что означает выписка из Эразма, какие переплеты он больше любит, видал ли он ранние издания Шекспира... Но она ни о чем его не спрашивала. Она только еще раз сказала: «Вы ведь любите книги?» Тогда Володя усмехнулся – вот так он усмехался, читая Свифта. «Вы думаете, что я люблю книги? Я вам скажу откровенно: я их ненавижу! Это как водка. Я не могу теперь жить без книг. Во мне нет ни одного живого места. Я весь отравлен... Я спился. Вы понимаете, что значит спиться? Только алкоголиков лечат. А от этого нет лекарств. Бессмыслица, но факт. Будь это в моих силах, я поджег бы вашу библиотеку. Вот принес бы керосина, а потом – спичкой. Ах, как это хорошо было бы! Представьте себе...» Он не докончил фразы: он поглядел на Наталью Петровну и сразу замолк. Она дрожала как в лихорадке. Володя спросил: «Что с вами?» Она не ответила. «Вам воды надо... Пожалуйста, успокойтесь!..» Наталья Петровна молчала. Тогда Володя крикнул: «Эй, товарищ! Вы бы воды дали!..» Служитель Фомин принес кружку, полную доверху. Он бормотал: «Довели! Паек-то у нее – кот наплакал. Граммы!
Поглядеть страшно: кожа да кости». Наталья Петровна, опомнившись, сказала: «Уберите воду – вы можете замочить книги». Потом она строго поглядела на Сафонова: «Уйдите! Вы хуже всех. Вы варвар. Вы поджигатель». Володя неловко помял кепку в руке и вышел.
Нескладно всхлипывая, Наталья Петровна говорила: «Книги – большая вещь! Он это зря сказал, их нельзя сжечь, их надо хранить. Вы, товарищ... Как вас зовут? Валя? Вы, Валя, идете к настоящей правде. Я вам сейчас покажу замечательные книги. Пойдемте туда, наверх!»
Она повела девушку на верхний этаж. Там хранились самые ценные книги, и Наталья Петровна никогда не пускала туда посетителей. Она сразу хотела показать Вале все: и Баратынского, и Французскую революцию, и Минерву с совой. Она говорила: «Вот возьмите эту большую. Вы сильней меня. Я не могу поднять – я очень ослабла. Хлеба мало. Но это пустяки. Я ни на что не жалуюсь. Наоборот, я так счастлива! Вот эту... Дайте сюда, скорей! Это – «Лоджи» Рафаэля. Посмотрите – какая красота, какая красота!..»...
Согласитесь, чистый, святой образ.

Шукшин, В. М. До третьих петухов
До третьих петухов: Сказка про Ивана-дурака, как он ходил за тридевять земель набираться ума – разума. – М.: Сов. Россия, 1980. – 96 с., ил.
В сказке ожившие литературные герои называют библиотекаря «вульгарите», да и содержание разговора, который она ведет, не только не привлекает к героине поклонников, а совсем даже наоборот, делает образ женщины библиотекаря примитивным и пошлым:
«Как-то в одной библиотеке, вечером, часов этак в шесть, заспорили персонажи русской классической литературы. Еще когда библиотекарша была на месте, они с интересом посматривали на нее со своих полок – ждали. Библиотекарша напоследок поговорила с кем-то по телефону... Говорила она странно, персонажи слушали и не понимали. Удивлялись.
– Да нет, – говорила библиотекарша, – я думаю, это пшено. Он же козел... Пойдем лучше потопчемся. А? Нет, ну он же козел. Мы потопчемся, так? Потом пойдем к Владику... Я знаю, что он баран, но у него «Грюндик» – посидим... Тюлень тоже придет, потом этот будет... филин-то... Да я знаю, что они все козлы, но надо же как-то расстрелять время! Ну, ну... слушаю...
– Ничего не понимаю,– тихо сказал некто в цилиндре – не то Онегин, не то Чацкий – своему соседу, тяжелому помещику, похоже, Обломову. Обломов улыбнулся:
– В зоопарк собираются.
– Почему все козлы-то?
– Ну... видно, ирония. Хорошенькая. А? Господин в цилиндре поморщился:
– Вульгаритэ.
– Вам все француженок подавай,– с неодобрением сказал Обломов. – А мне глянется. С ножками – это они неплохо придумали. А?
– Очень уж... того... – встрял в разговор господин пришибленного вида, явно чеховский персонаж.– Очень уж коротко. Зачем так?
Обломов тихо засмеялся:
– А чего ты смотришь туда? Ты возьми да не смотри.
– Да мне что, в сущности? – смутился чеховский персонаж. – Пожалуйста. Почему только с ног начали?
– Что? – не понял Обломов.
– Возрождаться-то.
– А откуда же возрождаются?– спросил довольный Обломов. – С ног, братец, и начинают.
– Вы не меняетесь,– со скрытым презрением заметил Пришибленный.
Обломов опять тихо засмеялся.
– Том! Том! Слушай сюда!– кричала в трубку библиотекарша. – Слушай сюда! Он же козел! У кого машина? У него? Нет, серьезно? – Библиотекарша надолго умолкла – слушала. – А каких наук? – спросила она тихо. – Да? Тогда я сама козел...
Библиотекарша очень расстроилась... Положила трубку, посидела просто так, потом встала и ушла. И закрыла библиотеку на замок».

Володин, А. Идеалистка.
Для театра и кино: пьесы. – М. – Искусство, 1967. – 312 с.
«Она сидит (библиотекарь, главная героиня пьесы – Б.С.)за своим столиком и, немного стесняясь, рассказывает:
– Наша библиотека ведет свою родословную с тысяча девятьсот двадцать шестого года. Тогда мы находились неподалеку отсюда, в маленькой старой церкви. Впрочем, библиотека – это было только название. Книги были свалены так, что не открыть дверей. Ни каталога, ни формуляров, ничего.
Но я хотела рассказать о наших читателях...»
И она рассказывает, как впервые встретилась с одним своим давним читателем – С.Н. Баклажановым, который теперь стал профессором, крупным ученым:
« –Социальное происхождение –служащий, социальное положение –учащийся... Это был первый вузовец в стенах нашей библиотеки. (Поглядывая на Баклажанова.) К вузовцам у меня было двойственное отношение. С одной стороны, я их уважала, но в то же время именно среди них тогда встречались упадничество, моральная распущенность. Надо сознаться, Баклажанов подтвердил мои опасения.
–Лев Гумилевский, «Собачий переулок» есть?
–Нет.
–Пантелеймон Романов есть, «Без черемухи»?
–Этого рассказа у нас нет.
–Сергей Малашкин, «Луна с правой стороны»?
–Тоже нет.
–«Марию Магдалину» тогда я уж не спрашиваю.
–И правильно делаете.
–Что же у вас тогда есть?
–Если вас интересует литература только такого рода, то должна вас разочаровать.
–Какого же это рода?
–Прежде всего –примитивная в художественном отношении.
–Во всяком случае, здесь решаются самые больные вопросы нашей жизни. Все эти вывихи, разложение –почему мы должны об этом молчать? Это критикобоязнь.
–А может быть, вас в этих книгах интересует не критика, а совсем другое? Двусмысленные любовные описания?..
Библиотекарша сказала это просто, мягко, и Баклажанов немного смутился.
–Это естественная потребность разобраться в ряде проблем без обывательского лицемерия.
–Теория «стакана воды»?
–Да, я считаю, что при коммунизме удовлетворить потребность в любви будет так же просто, как выпить стакан воды. Это сэкономит гигантское количество эмоциональной энергии.
–И все-таки это будет происходить не так, как вы себе представляете.
–Откуда вам известно, как я это себе представляю?
Библиотекарша махнула рукой.
–А все-таки! А все-таки!..
Она все же решила вступить в спор.
–Значит, вы утверждаете, что любви нет? А есть физиологическое явление природы?
–Да, я утверждаю.
–Ну и утверждайте. Выбрали книги?
–А вы что утверждаете? Что вы утверждаете?
–Не кричите, здесь библиотека.
–Я высказал свою точку зрения, а вы уклонились. Почему?
–Потому что мне надоело.
–Это не довод.
–Если бы все это говорил какой-нибудь донжуан, было бы еще понятно. Когда это говорите вы –мне только смешно.
–Это тоже не довод.
–Я знаю, что сейчас модно быть грубым и распущенным. Ну что же, я буду немодная. Я знаю, как некоторые легко сходятся на неделю и как они смеются над теми, кто в любви ищет чего-то большего.
–Чего-то нет, чего-то жаль, чего-то сердце мчится вдаль. Чистейшей воды идеализм.
–Пускай идеализм. Баклажанов обрадовался, расхохотался, указывая на нее пальцем, присел.
–Ага!
–Что?
–Значит, ты идеалистка? Да?
–Почему?
–Ты сама сказала! Ищешь чего-то большего, потустороннего? Говори, ищешь? Или не ищешь? Ищешь или не ищешь?
–Ищу!
–Нашла?
–Нашла!
–Ого! Ага! Ха-ха!.. Ладно, прощаю... Значит, книжек нет?
–Нет.
–Библиотечка!
–Какая есть.
–Формуляр оставьте на память.
Он уходит напевая».
В этой их первой встрече-диалоге вся наша героиня. Автор не называет даже ее имени. Она – идеалистка (тоже один из стереотипов общественного мнения о профессии библиотекаря). Далее героиня пересказывает еще несколько диалогов с этим читателем и с его сыном, ставшим тоже читателем ее библиотеки. Действительно убеждаешься, что ни возраст, ни жизненные невзгоды не изменили ее романтического восприятия мира.

Калашникова, В. Ностальгия // Звезда. – 1998. – № 9. – с. 33-104.
Действие в повести происходит в наши дни. Ее героиня Полина, по профессии библиотекарь, «говорит по-английски и по-французски... у нее собран большой материал (для своей диссертации – Б.С.),надо только в немецких архивах немного порыться....».
«Кстати, именно вчера ночью Полине приснился вещий сон... Ее дом объят пожаром, стебли пламени уже поднимаются снизу, из подвала, огонь ярится на кухне, в коридоре, и она не может вырваться. Ну что же, узнаю тебя, жизнь, принимаю, и приветствую звоном щита. В библиотеку назад не примут, хотя можно податься в другую, попроще, и общаться уже не с академиками...». Она умная, решительная современная женщина (тип нового русского библиотекаря) и, что очень важно, весьма начитанная – «всю жизнь только и делала, что книги читала ». В то же время ее ужасает окружающая бездуховность, наркомания, проституция: «... при коммунистах... порядок был... телевизор можно было смотреть. А сейчас у нас показывают сексфильмы... спрашивается, откуда к нам пришла эта гадость ?». Разочарованная действительностью, Полина уезжает в Германию, к своему жениху. Однако и там она не находит успокоения: немецкий мужчина слишком расчетлив, там тоже проститутки и наркоманы... Конец истории трагичен. Полина гибнет в автокатастрофе.
Эта повесть символична. В ней, в одной из первых в российской современной литературе, образ библиотекаря наделяется высоким интеллектуальным потенциалом, способным на равных общаться с цветом нации (в данном случае – академиками).

Толстая, Т. Выбор России
Толстая, Н.Н. Толстая, Т.Н.
Двое: разное. – М.: Подкова, 2001. – 480 с.
«Светлана работала библиографом в центральной библиотеке, сидела в углу за столиком. До этого три года оттрубила в новых поступлениях. Дальнозоркий взгляд читателя, оторвавшегося от ученых записок, блуждая по стеллажам, натыкался на Светлану, но не задерживался на ней. Худенькая, бесцветная, незамужняя». Да, к сожалению, нет ничего более вечного, чем общественные стереотипы.
Но здесь же нам демонстрируется совершенно другой психотип нашей профессии: активист, борец за собственное место под солнцем, что не типично для женщины. Да-да, на сцене появляется библиотекарь – мужчина. Знакомьтесь – зав. МБА Долинский, «баллотируется в местное самоуправление...»
Из брошюрки с жизненописанием кандидата:
«Долинский Юрий Зиновьевич
Родился в 1953 году. Заочно окончив Герценовский институт, связал свою судьбу с межбиблиотечным обменом. Свободное время отдает литературному творчеству. Один из авторов поэтического сборника «Краски Предальпья». Разведен. Воспитывает сыновей – близнецов.
Девиз Юрия Зиновьевича:
меньше слов, больше дела,
вернуть району книгоношу,
do ut des (Даю (тебе), чтобы (ты) дал (мне). (лат)».
Коллеги, поздравляю: «на участке (избирательном – Б.С.)Долинский прошел... правда, с минимальным перевесом».

Улицкая, Л. Сонечка // Новый мир. – 1992. – №7. – с. 61-89.
О повести «Сонечка» впервые я прочитала в одном из наших профессиональных изданий. Автор статьи писала: «Одна из любимых моих героинь все время вскрикивала: «Я – Чайка! Я – Чайка!», а я – Сонечка. Библитотекарша я». И далее: «Сонечка» – это гимн нашей профессии, гимн в прозе, который надо читать стоя. «Сонечка» – наша честь и слава. «Сонечка» – это главная и любимая наша мысль о библиотекаре».
Чтение этой повести вызвало у меня двоякое ощущение. Действительно, Людмила Улицкая вывела яркий, удивительно самозабвенный характер библиотекарши Сонечки: «Целых двадцать лет, с семи до двадцати семи, Сонечка читала почти без перерыва. Она впадала в чтение как в обморок, оканчивавшийся с последней страницей книги . ... Был у нее незаурядный читательский талант, а может, и своего рода гениальность. Отзывчивость ее к печатному слову была столь велика, что вымышленные герои стояли в одном ряду с живыми, близкими людьми...Что это было – полное непонимание игры, заложенной в любом художестве, отсутствие воображения, приводящее к разрушению границы между вымышленным и реальным, или, напротив, столь самозабвенный уход в область фантастического, что все, остающееся вне его пределов, теряло смысл и содержание?...»
Достаточно неприглядная внешность нашей героини: «...нос ее был действительно грушевидно-расплывчатым, а сама Сонечка, долговязая, широкоплечая, с сухими ногами и отсиделым тощим задом, имела лишь одну стать – большую бабью грудь, рано отросшую да как-то не к месту приставленную к худому телу ...» (почему женщина библиотекарь в художественной литературе, да и в кинематографе всегда, мягко говоря, несимпатична?) – предопределила ее работу в библиотеке. Абсолютно равнодушная к естественным радостям жизни, осталась бы наша Сонечка до конца дней «в состоянии непрестанного чтения... в подвальном хранилище старой библиотеки», если бы не война и последовавшая эвакуация в Свердловск. Здесь в библиотеке обратил на нее внимание, на глубину ее глаз, пожилой читатель, бывший художник, прошедший пять лет сталинских лагерей. Последовало молниеносное предложение и столь же скорое, неожиданное для нее самой, согласие с ее стороны.
Всю себя отдала Сонечка семье: мужу, вскоре появившейся дочери, устройству дома: «Все у Сонечки изменилось так полно и глубоко, как будто прежняя жизнь отвернулась и увела с собой все книжное...». Одним словом «за годы своего замужества сама Сонечка превратилась из возвышенной девицы в довольно практичную хозяйку... она быстро и некрасиво старилась... но горечь старения не отравляла Сонечке жизнь, как это случается с гордыми девицами: незыблемое старшинство мужа оставляло у нее непреходящее ощущение собственной неувядающей молодости....».
Благодаря Сонечке, ее неусыпному вниманию и заботе талант мужа как художника расцвел, и свершилось, казалось, несбыточное: бывший лагерник стал членом Союза художников, получив в качестве подтверждения его заслуг квартиру и художественную мастерскую в Москве. Одновременно с общественным признанием мужа росла и дочь, превратившись в долговязого, неуклюжего подростка, которого в жизни больше всего интересовали, как сейчас выражаются, гендерные отношения (отношения между полами).
Дочка Танечка, познакомившись однажды с сиротой, полькой, чьи родители-коммунисты перебрались в советскую Россию от фашистского нашествия, привела подругу жить к себе домой. «Ее присутствие было приятно Соне и ласкало тайную гордость – приютить сироту, это было доброе дело и приятным исполнением долга». Одним словом, подружка дочери стала членом семьи, вторым ребенком.
Думаю, что случилось дальше, все уже поняли. Любимый муж влюбился в молоденькую беленькую польку, не собираясь при этом бросать «старую» жену. Как же поступила Сонечка? В духе лучших традиций смиренности героинь Ф. Достоевского она не просто молчаливо переживает ситуацию, а даже испытывает радость за мужа, отмечая его помолодевшую фигуру и всплеск творческой активности. После внезапной его смерти Сонечка опять забирает эту девочку к себе домой, относясь к ней как к дочери.
Не стану навязывать свое мнение по поводу характера главной героини, но уверена, что не каждая из нас, библиотекарей, согласится считать Сонечку идеальным образцом нашей профессии.
Объем журнальной статьи не позволяет продемонстрировать все примеры образа библиотекаря, которые я смогла обнаружить в художественной литературе. Поэтому постаралась отобрать наиболее типичные. Думаю, что особо радоваться нет причины. Имидж, репутация нашей профессии в обществе достаточно блеклые (другого определения не находится). В этом несомненно есть и наша вина, пора наконец сделать библиотеку открытой, «прозрачной» для населения, власти; настало время для библиотекарей изменить самих себя, свое профессиональное, или, даже шире – общественное сознание. Давайте гордиться собой, своей работой, и тогда, я уверена, появятся другие литературные характеры, которые могут стать образцом для подражания.
В заключение предлагаю продолжить разработку темы, но уже воспользовавшись примерами из статей, интервью, аналитических обзоров, опубликованных в периодических изданиях. Для «затравки» предлагаю абзац из статьи А . Фенько. Проверка на прочность (Власть. – 2002. – № 14. – С. 58-61):
«... Страсть к игре (азартной, на грани патологии – Б.С.) связывают, например, с склонностью к риску или потребностью в острых ощущениях. Социологические исследования показывают, что в азартные игры чаще всего играют люди двух типов. Большая их часть имеет очень спокойные и даже скучные профессии (бухгалтер, библиотекарь, ветеринар), а остальные заняты профессиональной деятельностью, связанной с высоким риском (полицейские, биржевые маклеры, хирурги). Первые это делают из-за нехватки острых ощущений в повседневной жизни, а у вторых склонность к риску является устойчивой чертой характера».
Как говорится, без комментариев.

Профессия библиотекаря - одна из самых благородных профессий, требующая любви к делу, самоотверженности, силы души. Эта профессия считается социально значимой, но не престижной, почти незаметной.

Образы библиотек и библиотекарей в русской художественной литературе ХХ в. весьма интересны и противоречивы. Авторы книг отмечают черты, характерные для того или иного исторического периода, показывают положение библиотек в обществе, а также создают чисто литературные образы и ассоциации, устойчивые стереотипы библиотекарей.

Характер изображения книги, библиотеки и библиотекаря в художественной литературе предстает отражением отношения к ним общества. А произведения литературы позволяют осмыслить место библиотеки в жизни общества, уяснить имидж библиотекаря в социуме, ибо отношение к чтению, книге, библиотеке и ее сотрудникам зависит не столько от статуса учреждения, количественных показателей его деятельности, его социальной функции, сколько от бытующих в обществе представлений и стереотипов.

Вашему вниманию представлен выборочный список произведений отечественных и зарубежных писателей на данную тему.

Багмут, И. Драгоценное издание : рассказ

Рассказе, где описывается бой в развалинах одной из областных библиотек. В разгар сражения один из бойцов неожиданно вспоминает как нечто недостижимо-далекое обычную библиотечную тишину: «в его воображении всплыл роскошный вестибюль библиотеки и та особая, уютная тишина читального зала, когда слышен только тихий шелест переворачиваемых страниц» (10). Библиотека, потерявшая около 2 млн томов, была открыта на следующий же день после освобождения города. Одну из уцелевших книг, взятую главным героем в свою часть под честное слово, вернул в библиотеку его товарищ, поскольку тот «погиб при исполнении боевого задания».

Биргер, А. Заклятие слов: повесть

Писатель со знанием библиотечного дела повествует о работе библиотекаря. Тепло, трогательно, с симпатией рассказывает о библиотечном труде.

Библиотека в провинциальном городке. Кажется, что это самое тихое и безобидное место, где время течет медленно и ничто не может нарушить раз и навсегда установленный порядок. Известный столичный писатель, приехав на встречу с читателями, неожиданно попадает в водоворот мистических и загадочных событий, связанных с местной библиотекой.

Борисов, Л. Блокада : рассказ

В рассказе затрагивается трагическая тема блокады Ленинграда и книжных собраний в осажденном городе. Автор отмечает, что настоящему библиофилу, даже если бы у него и был килограмм крупы, стыдно было бы покупать за эти «деньги» целую философскую библиотеку, поскольку это - «цинический случай».

Володин, А. М. Идеалистка: пьеса

Пьеса А. Володина «Идеалистка» написана в 1962 г. В центре пьесы образ библиотекаря-идеалиста, мечтающего приобщить всех читателей к «разумному, доброму, вечному» и, в первую очередь, к чтению «серьезной» литературы. Это произведение - монодрама, исповедь героини о прожитой жизни. Имени у нее нет, автор называет ее несколько отчужденно - Она, есть профессия - библиотекарша. Четыре встречи, оставившие след в жизни героини, - четыре расставания. В 80-е годы по «Идеалистке» был снят телефильм с участием А. Фрейндлих и Н. Михалкова

Воробьёв, Е. Шелест страниц : рассказ

Рассказ - о блокадном Ленинграде, ленинградцу Е. Воробьеву душевно близка эта тема. Здесь ощутима особая атмосфера, запоминаются точные детали: шестьсот вымерзших чернильниц в Публичной библиотеке.

Галин, А. Библиотекарь: пьеса

Вынеся профессию героя в заглавие, драматург подчеркнул ее «знаковость». В пьесе представлен тип библиотечного работника - человека, не согласного с политической системой и существующими в обществе порядками, рассматривающего библиотеку как своеобразное убежище.

Действие пьесы происходит в библиотеке психоневрологического диспансера, затерянного где-то в российской глубинке. Судя по всему, библиотекой никто не пользуется. В ней, однако, целых три сотрудника, так или иначе загнанные в эту ловушку. Герой сослан в библиотеку по указке КГБ за издание какого-то невинного самиздатского журнала.

Скоро его должны «реабилитировать» - и он сможет покинуть библиотеку. Но в последний момент «библиотекарь» вступается за несправедливо преследуемого юношу и, как можно понять, его ждут новые напасти. Весьма знаменательно, что именно в библиотеке автор нашел «праведника», способного на самопожертвование: «Бунт слабых людей - самый сильный бунт!».

Георгиевская, С. Серебряное слово : повесть

"Серебряное слово" - повесть о молодой девушке-библиотекаре, уехавшей из Москвы в далекую Туву, о ее юношески страстном и глубоко ответственном отношении к своему делу.

Грекова, И. Летом в городе: рассказ

«Когда цветут липы, город весь погружается в запах. Пахнет в трамваях, в магазинах, на лестницах. В большом библиотечном зале тоже пахло липами. Окна были раскрыты, и, когда налетал ветерок, каждый чувствовал присутствие лип...»

Елизаров, М. Библиотекарь: роман

«Библиотекарь» - это, по сути, первый большой постсоветский роман, реакция поколения 30-летних на тот мир, в котором они оказались. За фантастическим сюжетом скрывается притча, южнорусская сказка о потерянном времени, ложной ностальгии и варварском настоящем. Главный герой, вечный лузер-студент, «лишний» человек, не вписавшийся капитализм, оказывается втянут в гущу кровавой войны, которую ведут между собой так называемые «библиотеки» за наследие советского писателя Д.А. Громова.

Вокруг книг разворачивается целая реальность, иногда напоминающая остросюжетный триллер, иногда боевик, но главное - в размытых контурах этой умело придуманной реальности, как в зеркале, узнают себя и свою историю многие читатели, чье детство началось раньше перестройки. Для других - этот мир, наполовину собранный из реальных фактов недалекого, но безвозвратно ушедшего времени, наполовину придуманный, покажется не менее фантастическим, чем умирающая профессия библиотекаря.

«Это книга о гибели советских читателей, которые вечно горят в пламени литературы соцреализма, - считает председатель жюри «Русский Букер», критик Евгений Сидоров.

Залыгин, С. Южноамериканский вариант : роман

Роман "Южноамериканский вариант", сугубо "городское" повествование о душевной маяте современной интеллигентной женщины.

Каверин, В. Скандалист, или Вечера на Васильевском острове : роман

В романе много страниц посвящено библиотекам

Калашникова, В. Ностальгия : повесть

Калашникова, В. Ностальгия Действие в повести происходит в наши дни. Ее героиня Полина, по профессии библиотекарь, «говорит по-английски и по-французски... у нее собран большой материал (для своей диссертации - Б.С.), надо только в немецких архивах немного порыться....».

«Кстати, именно вчера ночью Полине приснился вещий сон... Ее дом объят пожаром, стебли пламени уже поднимаются снизу, из подвала, огонь ярится на кухне, в коридоре, и она не может вырваться. Ну что же, узнаю тебя, жизнь, принимаю, и приветствую звоном щита. В библиотеку назад не примут, хотя можно податься в другую, попроще, и общаться уже не с академиками...». Она умная, решительная современная женщина (тип нового русского библиотекаря) и, что очень важно, весьма начитанная - «всю жизнь только и делала, что книги читала». В то же время ее ужасает окружающая бездуховность, наркомания, проституция: «... при коммунистах... порядок был... телевизор можно было смотреть. А сейчас у нас показывают сексфильмы... спрашивается, откуда к нам пришла эта гадость?». Разочарованная действительностью, Полина уезжает в Германию, к своему жениху. Однако и там она не находит успокоения: немецкий мужчина слишком расчетлив, там тоже проститутки и наркоманы... Конец истории трагичен. Полина гибнет в автокатастрофе.

Эта повесть символична. В ней, в одной из первых в российской современной литературе, образ библиотекаря наделяется высоким интеллектуальным потенциалом, способным на равных общаться с цветом нации (в данном случае - академиками).

(Звезда. - 1998. - № 9. - с. 33-104)

Крапивин, В. Оранжевый портрет в крапинку: повесть

Юля, героиня повести - практикантка в библиотеке очень маленького городка Верхоталье.

Лиханов, А. Детская библиотека : повесть

Повести «Магазин ненаглядных пособий», «Кикимора» и «Детская библиотека» А.А.Лиханова составляют часть романа в повестях «Русские мальчики». Все они о том, как прошли войну дети, ставшие школьниками в военное лихолетье, чем была заполнена их жизнь.

Лобанова, Л. Из жизни читательницы : роман

Марина устала от одиночества и безнадежности ни к чему не ведущих отношений с женатым мужчиной. Она живет среди книг и мечтает хоть как-то изменить свое унылое существование. И однажды мечты сбываются...

Теперь у Марины есть все и интересная работа в новом журнале, и даже роман с известным писателем. Но... как отличается реальность бытия литературной богемы от всего, что рисовалось ей в воображении! И как нелегко найти счастье в мире тех, кто избрал своим уделом Слово!..

Логан, Б. Библиотекарша

Реджина Финч мечтала работать в библиотеке - ей казалось, что ничего интереснее быть не может, и она была безумно счастлива, что ее мечта сбылась. Но в первый же рабочий день она стала свидетелем возмутительной сцены: двое молодых людей страстно предавались любви в одной из комнат Нью-Йоркской публичной библиотеки. Негодование Реджины было велико, но она не могла не заметить, как красив и сексуален молодой человек. Она была бы удивлена, узнав, что ее ждет: совсем скоро красавец мачо, осквернивший святая святых, станет ее бойфрендом...

Майрон Вики, Дьюи. Кот из библиотеки, который потряс весь

Герой этой книги - реально существовавший рыжий кот по кличке Дьюи, который в 1988-2006 годах жил в публичной библиотеке маленького города Спенсер, в штате Айова, США.

Книга представляет собой воспоминания его хозяйки Вики Майрон. Она работала в библиотеке Спенсера 25 лет, из них 20 была директором библиотеки и все это время вместе с ней был кот Дьюи - главный обитатель библиотечного здания, почетный сотрудник, талисман и всеобщий любимец.

Итак, какие переживания может вынести животное? Сколько жизней у кошки? Как получилось, что несчастный котенок-подкидыш сделал маленькую библиотеку местом встречи окрестных жителей и центром притяжения для туристов, а провинциальный американский городок - известным во всем мире? Об этом и многом другом в потрясающей книге Вики Майрон, которая сумела тронуть душу миллионов читателей во всех уголках планеты.

Майрон Вики, Девять жизней Дьюи. Наследники кота из библиотеки, который потряс весь мир

Трогательная история о рыжем коте из библиотеки городка Спенсер, описанная в книге Вики Майрон «Дьюи», вызвала миллионы восторженных отзывов. Читатели так прониклись атмосферой душевного тепла, которое дарил людям Дьюи, что вдохновили Вики Майрон написать продолжение.

В новой книге - девять историй о котах, которые объединили людей, подарили им надежду и помогли справиться с жизненными трудностями, научили радоваться, любить и сострадать.

Рыбакова, С. Приходской библиотекарь : рассказ

В рассказе С. Рыбаковой «Приходской библиотекарь» Вика, Виктория работает в приходской библиотеке. «Для нее работа была даром Божьим, который она ценила. Но и читатели, в свою очередь, давали Вике многое. Они все в суетном мире были единомышленниками.

(Наш современник. - 2002. - № 10. - С. 94-101)

Сенчин Р. Елтышевы: роман

Валентина Викторовна, мать семейства, которое неуклонно катится к полной гибели - тоже библиотекарь, женщина в годах, уставшая и отяжелевшая. Ни разу мы не увидим ее с книгой: такой привычный способ забыться в беспросветных буднях не приходит в голову ни автору, ни героине. Не разглядим в ней ни проблеска книжных (в смысле высоких) принципов и ценностей. Периодически она вспоминает, кто написал такую-то книжку, которую она когда-то выдавала. Не вспомнив, быстро успокаивается...

(Дружба народов.- 2009.- №3,4)

Стрехнин, Ю. Есть женщины в русских селеньях : повесть-быль

Улицкая, Л. Сонечка: повесть

Людмила Улицкая вывела яркий, удивительно самозабвенный характер библиотекарши Сонечки.

«Она окончила библиотечный техникум, стала работать в подвальном хранилище старой библиотеки и была одним из редких счастливцев, с легкой болью прерванного наслаждения покидающих в конце рабочего дня свой пыльный и душный подвал, не успев насытиться за день ни чередой каталожных карточек, ни белесыми листками требований, которые приходили к ней сверху, из читального зала, ни живой тяжестью томов, опускавшихся в ее худые руки».

Героиня «Сонечки», как в многолетнем обмороке, запоем читает книги, но реальность жизни - любовь, семья, материнство - выбивает ее из чтения... Наступает старость: умирает муж, уезжает дочь, - и она возвращается душой к великой литературе, которая дает пищу для души, примирение, наслаждение...).

Повесть "Сонечка" удостоена премий: Медичи (1996, Франция) и им. Джузеппе Асерби (1998, Италия).

Черноков, М. Книжники: роман

Причудливый мир библиофилов дореволюционной России предстает на страницах романа М. Чернокова «Книжники». В нем подробно и колоритно описаны и «сумрачные петербургские лавки антикваров», и сами книжники, всецело предавшиеся своей всепоглощающей страсти. При этом за помощь в разыскании книг они готовы вытерпеть какое угодно прозвище - «алхимики, пустосвяты, пыльная чудь» и т.п.

В целом «Книжники» М. Чернокова - одно из очень редких в отечественной литературе произведений, полностью посвященных библиофильской тематике, и в последующие десятилетия ничего подобного уже не печаталось.

В повседневной практике библиотека, как и любая социальная организация, сталкивается с параллельным существованием трех различных образов: идеальным, зеркальным и реальным.

Идеальный имидж — тот, к которому библиотека стремится. Он, отражает направление движения, стремления, генеральные цели деятельности. Идеальный имидж всегда остается таковым, так как по мере достижения намеченного ставятся новые, еще более сложные задачи. Идеальный имидж служит критерием оценки перспективных планов и текущих решений.

В зеркальном имидже отражается мнение сотрудников о привлекательности библиотеки для читателей, ее репутации, о внимании к ней властных структур и населения.

Реальный имидж характеризует действительное отношение различных групп граждан к библиотеке, их удовлетворенность качеством обслуживания, понимание значения библиотек для общества.

Естественно, что зеркальный и реальный образы не совпадают, но должны быть приближены к идеальному.

Исследования, проведенные отечественными библиотеками, показывают, что такое соответствие достигается далеко не всегда. Поэтому очень важно осуществлять постоянный мониторинг мнений, взглядов, предпочтений читателей и библиотекарей, добиваясь их максимального сближения.
Успех библиотеки определяется тем, насколько создаваемый образ подтверждается качеством повседневного обслуживания или насколько декларируемые обязательства совпадают с их реальным выполнением. Именно поэтому задачи повышения престижа затрагивают все стороны деятельности библиотеки и имеют отношение к каждому из ее сотрудников.

Итак, имидж — это общее представление о библиотеке, которое зависит от каждодневной работы и вырабатывается за долгие годы. Что же влияет на формирование благоприятного имидж библиотеки в глазах читателя? Давайте рассуждать вместе.

Дизайн

Не всегда библиотеки могут позволить себе большие материальные затраты на покупку оборудования, НО каждая старается художественно оформить свое пространство, создать свой неповторимый стиль.

Сельская библиотека как информационный, досуговый центр местного сообщества, мощный рычаг продвижения книги и чтения к сельскому жителю, будет способствовать приобщению к различным информационным, документным ресурсам в режиме отдаленного пользователя. Предполагается, что эстетически современная, технически оснащенная библиотека привлечет к себе проблемные социальные группы, молодежь, детей, юношество, безработных, пожилых людей путем предоставления им широкого спектра услуг, которые будут сочетать как платные, бесплатные, льготные. Таким образом, библиотека станет не только местом, где прикасаются к чтению, книге, информации, но она превратится в место встречи, общения, интеллектуального досуга, работы.

Создание привлекательного имиджа библиотеки – это главная функция, выполняемая комфортной библиотечной средой. Ее можно представить как совокупность нескольких компонентов: предоставление читателям сопутствующей информации; организация библиотечного пространства; состояние рабочих мест и мест отдыха; организация библиотечных фондов.

Особую роль играет создание фирменного стиля, который состоит из многих компонентов. В идеале для его разработки привлекаются специалисты, художники, дизайнеры, которые благодаря своему профессионализму, и творческому подходу находят особенности, отличающие библиотеку от других. В большинстве случаев библиотекари сами выступают в этих многочисленных ролях.

«Содержательная насыщенность библиотечного пространства не зависит от размера площади, обилия материальных носителей (включая современную технику), и даже от числа читателей и посещений. Это не поддающаяся количественным измерениям атмосфера творчества, сотворчества библиотекаря и читателя, межличностного общения в неформальных объединениях, развитая система коммуникаций, в том числе за счет сопряжения библиотечного пространства с социальными сетями, сочетания визуального и виртуальных его частей», — считает С.Г. Матлина

Положительный имидж формируется качеством услуг и уровнем обслуживания пользователей библиотеки . Читатель библиотеки должен без усилий получить информацию об ее услугах и не запутаться в объявлениях.
Библиотечные работники должны находиться в постоянном поиске новых форм коммуникативных связей с читателем, придумывать что-то необычное, что привлечет потенциальных читателей в библиотеку.
Насыщенность библиотечного пространства зависит от уровня его событийности. Событием, определяющим конфигурацию библиотечного пространства могут стать необычная по содержательному наполнению или дизайну выставка или встреча с интересным собеседником, выход в свет и презентация новой книги…Словом, все то, что создает атмосферу радости, приподнятости, «взрывает» однообразный, монотонный ритм обыденной жизни, а значит, стимулирует творческую активность личности.

Пример из профессиональной прессы: целевая программа по изучению чтения «Путешествие Синего чемоданчика» .
Сценарий проведения этой программы таков. Библиотекари составляют список книг для наполнения чемоданчика на основе рекомендаций специалистов детского чтения и опросов читателей. Состав списка состоит из новинок качественной детской литературы. Заполненный чемоданчик отправляется в выбранный город или район. «Синий чемоданчик» с целью пропаганды чтения едет в те библиотеки, где есть собственные программы развития чтения (особенно приветствуются инициативы и новые разработки). Библиотека должна представить свои предложения по проведению программы. На основании этих предложений составляется план путешествия. Программа продолжается два месяца, а затем «Синий чемоданчик» переезжает в другой город или район. Программа нацелена на достижение следующих результатов: увеличение численности читателей библиотеки; улучшение навыков чтения у детей; развитие литературного вкуса через популяризацию лучших современных российских и зарубежных произведений; развитие общественных инициатив, привлечение детей в качестве волонтеров; участие семьи; кооперация с другими культурными и социальными организациями; пропаганда программы через местные СМИ.

Использование рекламы для пользователей библиотечных услуг, — одно из ключевых звеньев продвижения библиотечной продукции и услуг на рынке. Это тоже является исключительно важным при формирование надежной репутации и доброжелательного мнения о библиотеке и ее услугах в обществе.
Популяризации библиотеки содействует создание звуковых рекламных записей и видеороликов, буклетов, проспектов, закладок, календариков, открыток, путеводителей. Информационные материалы о библиотеке будут оказывать содействие созданию положительного имиджа, раскрывать историю, современное состояние библиотеки и популяризировать ее услуги.

Примеры слоганов.

1. Открой свою книгу.
2. Книги — кирпичики вашей карьеры!
3. Книга — начало Вашей карьеры!
4. Книжек должно быть много
5. Хочешь все знать? Нечего спать! Друга бери – В библиотеку иди!
6. Наслаждение чтением – это – Наслаждение жизнью.
7. Новое поколение – выбирает чтение!
8. Хочешь быть продвинутым? Двигай в библиотеку!
9. Библиотека – место, где чтение уместно!
10. Интернет — это водопад, библиотека — кран с водой. Что вы выбираете, чтобы утолить жажду?
11. «Чтоб не прослыть невеждой, читайте «Белые одежды!»"
12. «У меня теперь до веку лучший друг – библиотека!»
13. Не пошёл на дискотеку – заходи в библиотеку!
14. Нам с Вами по пути. Слоган рекламы в России, 2008 Аудиокниги многие слушают в автомобилях, стоя в пробках…
15. «Частица сердца – читателю, библиотеке – семейный уют».
16. «Каждой книге – ее читателя».
17. «Время читать – время знать!
18. «Читателю – книгу»
19. «Библиотечная остановка»
20. «Это – Ваша библиотека»
21. «Библиотека работает для Вас»
22. «Библиотека готова предоставить Вам все свои книжные сокровища»
23. «Не забудь зайти в библиотеку: книжки скучают без тебя»
24. «Приходи почаще! Библиотечные книжки скучают без тебя!»
25. «В библиотеке Вас любят, ценят, помнят…»
26. «Твоя библиотека всегда ждет тебя!»
27. «Только у нас и только сегодня — максимум информации о женском чтении!»
28. «Ваше присутствие украсит нашу встречу!»
29. «Вас ждут приятные сюрпризы!»

Узнаваемости, формированию положительного имиджа библиотеки способствует и фирменный стиль : логотип, фирменные визитки, настольные календари, печатная продукция.

Созданию положительного имиджа библиотеки способствует и внедрение новых информационных технологий. Свой сайт, собственные электронные продукты, электронная доставка документов, — все это действенные способы продвижения и реклама библиотеки в международном информационном обществе.

Нельзя не упомянуть и о такой важной составляющей работы по формированию общественного мнения и имиджа как отношения со средствами массовой информации. Активно работая со СМИ, можно ощутить, что они во многом способствуют формированию привлекательного образа библиотеки, росту ее авторитета, социальной востребованности.

Очень важно видеть будущее своей библиотеки, продолжать и дальше формировать новый ее образ, искать новые идеи, говоря современным языком – формировать «брэнд-стратегию». Ведь забота о совершенствовании имиджа — это наглядное доказательство того, что организации небезразличны запросы ее пользователей. А отсутствие новых идей — показатель неблагополучия коллектива. Только от нас зависит и высокий общественный престиж библиотеки, и собственное удовлетворение от работы.